Читать книгу "Последний довод королей - Джо Аберкромби"

Мальчик, почти ребенок, съежился и упал на спину, вцепившись в тяжелый щит и непомерно большую секиру. Девять Смертей посмеялся над его страхом, оскалив зубы. Тихий внутренний голос нашептывал ему, что надо сдержаться, но Девять Смертей его не слышал. Длинный меч пробил и большой щит, и маленькое тело, кровь окропила влажную землю, камни и потрясенные лица тех, кто видел это.

— Хорошо, — произнес он со своей жуткой улыбкой.

Он был Великий Уравнитель. Мужчина или женщина, молодой или старый, он ко всем относился одинаково. В этом была какая-то грубая красота, ужасающая симметрия, высшая справедливость. Невозможно уклониться, невозможно вымолить прощение. Он двигался вперед, он был выше, чем горы, и люди шарахались в стороны, что-то бормотали и разбегались. Круговорот щитов, нарисованных узоров, цветущих деревьев, струящейся воды, испуганных лиц.

Их слова радовали его слух.

— Это он.

— Девятипалый.

— Девять Смертей.

Круговорот страха, и он в самом его центре, а люди достаточно благоразумны, чтобы бояться.

Смерть была нарисована свежей кровью на бесплодной земле. Смерть слышалась в жужжании мух над трупами за стеной. Смерть отпечаталась на их лицах, ее разносит ветер, ее вмещала в себя изогнутая линия гор между верхушками гор и небом. Все мертвы.

— Кто следующий вернется в грязь? — шепотом спрашивает он.

Какой-то смелый карл выступил вперед со щитом в руке. На щите была изображена свернувшаяся кольцами змея. И прежде чем он поднял свое копье, меч Логена Девять Смертей сделал круговой выпад поверх его щита, под край шлема. Острие лезвия отрубило челюсть карла и пронзило плечо следующего воина, глубоко врезалось в грудь и опрокинуло его на землю. Кровь хлестала из немого рта. Еще один человек появился впереди, и меч обрушился на него, точно падающая звезда, разрубил шлем и череп под ним до самого подбородка. Тело рухнуло на спину и стало корчиться, отплясывая веселый танец в грязи.

— Танец! — рассмеялся Логен, и его меч завертелся вокруг него.

Все окрест заполнилось кровью, поломанным оружием и человеческими останками. Это были секретные буквы, тайные узоры, которые он один мог видеть и понимать. Клинки рубили и кололи, впивались в него, но ничего не могли с ним сделать. Он сполна платил за каждую царапину на своей пылающей коже. Девять Смертей смеялся, а ветер, огонь и нарисованные на щитах лица смеялись вместе с ним, не в силах остановиться.

Он стал бурей Высокогорья, его голос звучал раскатом грома, его рука мелькала так же быстро, безжалостно и неотвратимо, как молния. Он мечом вскрывал живот противника, выворачивал его, разбивал рот рукояткой, выхватывал копье свободной рукой и внезапно вонзал его в шею на треть, колол карла в бок, и он зиял открытой раной. Он кружился, вертелся, перекатывался, опьяненный до головокружения, выплевывал огонь и смех. Он выковал новый мир вокруг себя. Мир широкий, как его гигантский меч. Мир, в котором все принадлежало ему.

Его враги остались за пределами этого мира. Они отшатнулись от Логена, переполненные ужасом. Они узнали его, он видел это по их лицам. Раньше они шепотом обсуждали его дела, он слышал сам, а теперь он преподал им кровавый урок. Они узнали правду, и Логен радовался тому, что они все поняли. Один из них, стоявший впереди, поднял руки, потом склонился и положил секиру на землю.

— Ты прощен, — прошептал Девять Смертей и ударил мечом о землю.

Затем он устремился вперед, схватил этого человека за горло и поднял в воздух обеими руками. Тот отбивался, лягался его и боролся, но хватка Логена Девять Смертей была крепкой, как лед, разрывающий тело земли на части.

— Ты прощен!

Его железные большие пальцы все глубже входили в шею человека, пока из-под них не засочилась кровь. Он поднял сопротивляющееся тело на вытянутых руках и держал его, пока человек не затих, а потом отбросил. Тот упал в грязь и барахтался там, что очень развеселило Логена.

— Прощен!

Он пошел сквозь притихшую, сжавшуюся толпу, отпрянувшую от него, точно овцы от волка, оставляя посреди них грязную тропку, усыпанную брошенными щитами и оружием. А впереди, на солнце, всадники в сверкающих доспехах двигались по пыльной долине. Их мечи поблескивали, поднимались и опускались, подгоняя бегущих людей. Всадники скакали между высоких штандартов, трепетавших на ветру. Логен остановился в разрушенных воротах, где валялись обломки створок, а сверху лежали тела его товарищей и врагов. Он слышал голоса людей, празднующих победу.

Логен закрыл глаза и вздохнул.

Слишком много хозяев

Несмотря на жаркий день за окном, в зале банка было прохладно, темно и мрачно. Это здание, полное шепотков и негромкого эха, было построено из черного мрамора, как новая усыпальница. В тонких лучах солнечного света, пробивавшихся в узкие окна, плавали тучи пылинок. Здесь ничем не пахло.

«Кроме смрада мошенничества, который даже я переношу с трудом. Возможно, тут почище, чем в Допросном доме, но я подозреваю, что от преступников услышишь больше правды».

Не было видно никаких золотых слитков, даже ни единой монетки. Только перья, чернила, груды скучных документов. Сотрудники банка «Валинт и Балк» не носили роскошных одеяний, как магистр гильдии торговцев шелком Каулт. Они не были увешаны мерцающими драгоценностями, как магистр гильдии торговцев пряностями Эйдер. Это были незаметные люди в сером, с серьезными лицами. Сияли только их очки, поблескивающие от усердия.

«Вот, значит, как выглядит настоящее богатство. Вот как выглядит настоящая власть. Скромный храм богини злата».

Он наблюдал, как клерки трудятся над аккуратными стопками бумаг, за аккуратными рабочими столами, поставленными аккуратными рядами.

«Служители, посвященные в священные тайны культа».

Он перевел взгляд на посетителей. Торговцы и ростовщики, владельцы магазинов и теневые дельцы, спекулянты и обманщики теснились в длинных очередях или нервно ожидали, сидя на жестких стульях вдоль холодных стен. Одежды богатые, возможно, но вид озабоченный.

«Полны страха и готовы съежиться, лишь стоит богине коммерции показать свой мстительный нрав… Но я ей не служу».

Глокта стал проталкиваться через длинную очередь, громко стуча тростью по мраморным плиткам. Он то и дело ворчал:

— Я калека! — если кто-то из торговцев глядел в его сторону.

Клерк, моргнув, уставился на него, когда он добрался до начала очереди.

— Чем могу?..

— К Мофису! — гаркнул Глокта.

— А как мне следует доложить о вас…

— Один калека.

«Доложите обо мне высшему служителю, чтобы я мог бы искупить свою вину банковскими чеками».

— Я не могу просто…

— Вас ожидают! — Другой клерк, сидевший на несколько рядов дальше, поднялся из-за стола. — Пожалуйста, пойдемте со мной.