Читать книгу "Ритуал возмездия - Александр Тамоников"

— Но, товарищ генерал, хотя бы дня три еще дали бы побыть дома. И так отпуск половините, а следующего жди теперь! Или дело какое срочное предстоит?

— Ты молчи и слушай! Думаю, услышанное поднимет тебе настроение! Первое! Приказом директора Службы отряд «Вихрь» выводится из Чечни как выполнивший свою главную задачу. Второе! «Вихрь» как подразделение ликвидируется…

Горелов напрягся в кресле: это еще что за кренделя? Он хотел задать вопрос, но генерал жестом остановил майора.

— Отряд ликвидируется, потому что на его базе будет развернуто более мощное соединение – особая бригада специального назначения, костяком которой и станет отряд. Бригаде для дислокации на нашем подмосковном полигоне, комплектации, начальной подготовки личного состава, вооружения отводится четыре месяца начиная с момента прибытия отряда на полигон. Так что будешь теперь миловаться со своей возлюбленной каждый день! Потому что командиром этой бригады, с присвоением досрочного звания подполковник, назначен… ты, Горелов Дмитрий Семенович!

Дима слушал и ушам своим не верил. От неожиданного поворота в своей судьбе он словно потерял дар речи. Сидел и смотрел на генерала. Тот спросил:

— Тебя, подполковник, не столбняк ли хватил?

— А? Что? Черт, извините, – Горелов, наконец, пришел в себя, – все так неожиданно! А как же с Кирилловым? Он, по всем законам, должен бы возглавить бригаду? Его куда?

Веригин ответил:

— Генерала Петрова решено перевести в Центр! Вместо него и назначен полковник Кириллов, с его добровольного согласия. Так что на повышение пошел твой бывший командир!

— Заслужил! Да, лихо у нас служба идет!

— Что ты имеешь в виду?

— Я себя имею в виду! То годами в капитанах, на уровне ротного по армейским меркам держали, то за год повышают сразу на две ступени в звании, про должность я вообще молчу! Круто работаем, товарищ генерал-майор!

— Генерал-лейтенант.

— Во! Говорю же, круто! Поздравляю со второй звездой!

— Спасибо! Короче, комбриг, сутки тебе на сборы, и в Чечню! Там три дня на прием должности и подготовку отряда к передислокации. Седьмого числа «вертушками» отряд должен быть переброшен в Моздок. Оттуда бортом на наш аэродром. Ребятам передай, по прибытии каждому неделю отпуска. Всем, кроме тебя и твоего начальника штаба.

— Это еще кто такой?

— А ты не догадываешься?

— Признаться, нет!

— Вот тебе раз! Как бандитов в кафе мочить, так вместе, а…

— Яшкин? Влад?

— Он самый. И также с повышением в звании. У меня к тебе, Горелов, все! Я знаю, вопросов у тебя ко мне уйма, но их будем решать оперативно, в процессе формирования бригады. Одно скажу сейчас. Зайди в тыл, получи ключи от двухкомнатной квартиры. Пока и такой для тебя будет нормально, а появится пополнение, расширим жилплощадь. Иди, у меня работы много.

— Всего два вопроса, разрешите?

— Ну, два давай, но не больше. Серьезно, времени в обрез!

— Я быстро. Первый вопрос: бригада останется, как и отряд, под вашим патронатом?

— Да.

— Отлично! Тогда второй вопрос: что будет с Галиной и ее матерью?

— Тебе нужна дежурная фраза о том, что степень их вины определит суд?

— Нет.

— Тогда чего спрашиваешь? Получат пособники Карэна и Джумы то, что заслужили! Или у тебя по этому поводу имеется особое мнение?

— Нет! Пусть так и будет! Спасибо за доверие, и разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?

Веригин только рукой махнул, иди, мол!

Горелов вышел из приемной, прошел по коридору в курилку.

Закурил, задумавшись. Да, всего ожидал он от начальника, но не ТАКОГО! Он командир бригады спецназа? На генеральской должности? Справится ли? А почему, собственно, и нет? Он бросил окурок точно в урну, вышел во двор, где оставил джип Кириллова. Надо бы привести его в порядок и поставить на стоянку. Себе же собственную тачку приобрести. Хотя ему как комбригу и будет положена служебная машина, но своя есть своя, может, и Оля обучится и будет ездить! Ладно, сейчас надо Оле новость сообщить, а то она дома как на иголках сидит. Да и в Хапово съездить. Кладбище проведать да еще одну тему пробить. Насчет этой темы, напрямую касающейся деревни, у новоиспеченного подполковника появилась неплохая мысль.

Ольга открыла ему дверь с тревогой в глазах. Тихо спросила, после того как он вошел в прихожую и поцеловал в щеку:

— Ну что, Дима?

— Послезавтра я должен быть в отряде!

— Уже послезавтра! Эгоист твой генерал! Неужели не мог войти в наше положение? Но что ж поделаешь. Только завтра, Дима, надо как-то решить вопрос со мной, я же так и числюсь без вести пропавшей!

— Ты до конца меня выслушай! Послезавтра я должен быть в Чечне, чтобы принять командование отрядом и организовать его вывод оттуда. Седьмого числа, если все пройдет нормально, я опять буду рядом и уже надолго, возможно, навсегда! Видишь это? – Он достал ключи, полученные в службе тыла Управления. – Это ключи от нашей, понимаешь, нашей с тобой двухкомнатной квартиры!

Ольга обняла Горелова:

— Я так рада, Дима, ты не представляешь, как!

— Представляю! Давай переодевайся, поедем в Хапово.

— Ты словно мысли мои читаешь! Я только хотела попросить тебя об этом. Свозить меня к своим.

— Только давай договоримся, если сможешь, минимум слез!

— Если получится, Дима!

— Я жду тебя у машины.

Горелов спустился во двор. Достал сотовый телефон, нашел номер Жаворонкова. Сохранился! Сегодня он ему пригодится.

По пути в Хапово они заехали в погребальную контору. Купили три венка, дождались, пока художники сделали надписи на траурных лентах, продолжили путь. Въехали в деревню. Вся ее площадь была спланирована, везде торчали какие-то колышки, таблички. От противоположной стороны виднелись остовы фундаментов. Но не единого комплекса, а, скорее, дачного поселка. На месте дома Кораблевых тоже вбит колышек с табличкой, на которой был нанесен номер. 356!

— Что этот номер значит, Дима? – спросила Ольга.

— Узнаем! Чуть позже.

Они свернули к кладбищу. Возле ветхого ограждения остановились. Прошли к могиле отца Ольги, она немного прибрала там, возложила венок на крест. Затем дошли до еще свежих могил Зинаиды Петровны и Кости. Уложив венки, Оля что-то тихо зашептала, молилась, наверное. Дмитрий же молчал, глядя на фотографию друга, мысленно обращаясь к нему: «Все, Костя! Будь спокоен, ни одна тварь не ушла от меня! А вот сестру твою я забираю к себе. Она будет моей женой. Клянусь, что никогда даже словом не обижу ее, ты меня знаешь!»

Ольга, прибрав и эти могилы, сказала: