Читать книгу "Проснуться драконом - Елена Картур"

Подготовка к похоронам тоже шла полным ходом. У егерей свои особые обряды, а Бьёрна командор безоговорочно признал одним из них по праву рождения. Егеря не хоронят своих мертвых, а сжигают их, как настоящие язычники, затем уже хоронят урну с прахом на своеобразном кладбище. Пока же тело особым образом подготавливали к сожжению. Я старалась не только не вникать в этот процесс, но и вовсе держаться от него подальше. Мне от одной только мысли становилось дурно, так что предпочитала просто не думать.

А по ночам приходили кошмары. Они в основном повторяли реально произошедшие события, иногда с незначительными вариациями, но каждый раз я с отчаянием понимала, что опять не успеваю ничего изменить. Лучше бы мне совсем ничего не снилось, чем такое. Раз за разом пытаться спасти и не успевать. А потом просыпаться утром и понимать, что, если бы во сне все-таки успела, хоть однажды изменила ход событий, было бы только хуже. Потому что потом настанет утро, но прошлое уже не изменишь.

Но что бы ни происходило вокруг, я почти все свободное время проводила с живущими в форте драконами. Всматривалась, пыталась разговаривать. Последнее, впрочем, бесполезно, это я довольно быстро поняла. Никто мне не ответит, они ведь не умеют разговаривать. Грубо говоря, мозгов не хватает.

Меня каждый раз охватывает острое чувство разочарования, с самого начала знала, что шансов очень мало, что надеюсь почти на чудо. Однако заставить себя перестать надеяться и забыть об этом все равно не смогла. Просто навязчивая идея, попытка не захлебнуться в горе от потери очень близкого мне человека. Но порой мне, наоборот, начинало казаться, что ничего этого я не чувствую, на самом деле совсем ничего не чувствую. И чтобы об этом не думать, занимаю себя чем-то совершенно бессмысленным, попытками найти Бьёрна там, где его нет и, скорее всего, никогда не будет.

При ближайшем знакомстве с населяющими форт драконами стало ясно, что шансов еще меньше, чем я думала. Большинство из них уже слишком взрослые, примерно мои ровесники, а то и старше. Подходящих только трое, нужного пола и возраста. Один из них совсем мелкий, но у меня сразу же возникло подозрение, что дело совсем не в возрасте. Его после некоторых сомнений я тоже в расчет не брала. Сомневаюсь, что этому слабому, всегда мерзнущему и испуганному созданию под силу вместить в себя чей-то разум. Он, пожалуй, этого не переживет. Если бы я не знала, что драконы вылупляются из яиц, то решила бы, что он недоношенный, какими бывают человеческие младенцы.

Двое других на вид стопроцентные близнецы – тоже не совсем понятное явление, каким образом из одного яйца вылупились? Тем не менее довольно славные ребята, веселые и игривые, как щенки, и такие же бестолковые. Мелкое недоразумение и то выглядело разумней. Но кто его знает, имеет ли это какое-то значение для вселения чужой души? Жалею теперь, что не удосужилась поинтересоваться этим раньше.

Наконец настал день похорон. Я безучастно смотрела на огромное кострище, на поднимающийся в бледное небо густой столб дыма. Все эти дни тело особым образом готовили, и сейчас оно легко поддавалось огню, а жуткий запах паленого мяса забивали незнакомые мне благовония. Люди вокруг просто молча стояли и смотрели, затем, после того как догорел огонь, ждали, когда остынет пепел. Все так же молча.

Урну, больше похожую на длинный тубус для бумаг, отнесли на местное кладбище, оказавшееся отвесной скальной стеной, в которой были выдолблены множество похожих на ласточкины гнезда отверстий. Ну вот и все, завтра утром мы уедем. Я поспешно отвернулась, сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы.

В вечер перед отъездом в последний раз навестила живущих в форте драконов. Несколько дней общения привели к тому, что все они начали ко мне тянуться, как беспризорные детишки, которым взрослый подарил немного своего внимания. Отстраненная забота егерей явно для этих малышей недостаточна.

Особенно от меня не отлипал самый маленький, постоянно жался под бок погреться, норовя уткнуться носом мне куда-то под крыло и тихо посопеть. Просто духу не хватало прогнать это недоразумение, наоборот, приходилось бороться с желанием обнять и пригреть.

Утром мы собрались в обратный путь, уже почти тронулись, когда со стороны гор на фоне неба появился силуэт крупного дракона. Прилетел, значит, все-таки, а я уж надеялась, что мы этого шпиона не дождемся. Дракон оказался светло-стального цвета, с подпалинами, словно старое серебро, чешуя на солнце отливала настоящим металлом. Дракон оказался типом нелюдимым, похуже Ворона при знакомстве. Сел на крышу кареты, всем своим видом показывая, что это его место, ни слова не сказал. Не очень-то и хотелось, я сегодня тоже не расположена к общению.

Ингельд остро взглянул на гостя, что-то себе подумал и коротко махнул рукой: поехали.

Я предпочла Ингельда и теплую лошадиную спину карете. Взгляд то и дело притягивали высокие горные пики. Меня одолевали двойственные чувства: с одной стороны, уехать отсюда поскорей и больше и больше никогда не возвращаться, с другой – уезжая, возможно, навсегда потеряю шанс узнать, получилось ли у Бьёрна стать драконом или нет. Расстаться с этой идеей мне так и не удалось.

– Кэт, ничего уже не изменишь. – Ингельд заметил мой тоскливый взгляд, легонько погладил по голове. – Он умер. Смирись.

– У меня в этом мире было лишь трое тех, к кому я по-настоящему привязана, – отстраненно ответила я, отворачиваясь. – Бьёрн, ты и… Тиль. Надеюсь, ты не собираешься в ближайшее время умереть?

Он ничего не ответил, а я, чтобы занять себя хоть чем-нибудь, принялась с преувеличенным вниманием наблюдать за тем, как вытягивается цепочка всадников по расчищенной от снега дороге. Выделенные командором сопровождающие, то ли нас охранять, то ли пленника.

Я намеренно старалась не оборачиваться к удаляющемуся форту и особенно снежным шапкам гор. Незачем жалеть о том, что я все равно не могу изменить.

И все же я оборачиваюсь, не удержавшись, когда со стороны сопровождающих егерей раздается несколько удивленных возгласов и смешков. Нас, отчаянно работая крыльями, нагонял маленький изумрудный с переходом в темную зелень дракончик. На утомленной мордашке была написана упертая решимость.

Я проводила растерянным взглядом его полет, невольно пожалев это недоразумение. Зачем он это делает? Ведь даже в форте вечно мерзнет, а тут, чего доброго, и вовсе крылья отвалятся!

Драконыш между тем, явно из последних сил, добрался до нас, сложил крылья и неловко рухнул прямо на руки Ингельду. С минуту мы недоуменно разглядывали это недоразумение, с невозмутимым видом греющееся в человеческих руках.

– Бьёрн? – с робкой надеждой спросила я.

Реакции не последовало. Это мелкое чудо увидело меня и нахально нырнуло под теплый плащ, привычно пытаясь устроиться под моим крылом. Мы с Ингельдом ошарашенно переглянулись.

– Ну если это даже не он… – пробормотала я, с трудом сглатывая внезапно вставший в горле ком. – Он маленький, вдруг королю подойдет.

«Если только это не Ульв, – подумала с внезапным ужасом. – Он тоже умер в Заповеднике».