Читать книгу "Запретные мечты - Дженнифер Блейк"

— Такие вещи, и даже хуже, происходят с женщинами на Мейерс-авеню каждый день. И они ничего не могут сделать, никак не могут положить этому конец.

— И ты ездила туда одна, после того как я попросил тебя этого не делать. Боже, Сирена, мне страшно даже представить такое.

Натан переживал только из-за того, что она подвергала себя опасности. Сирена это понимала.

— Я ничего не могла поделать.

— Да, видимо, это действительно так. Вард… И я называл его другом. Ну, это ему с рук не сойдет, это уж точно. Он еще пожалеет, что появился на свет.

Сирена подалась вперед.

— Что ты собираешься делать?

— Человека, который так поступает с женщиной, мало повесить, неважно, что у него с ней было раньше.

— Пожалуйста, Натан, не надо ничего делать. Иначе он пойдет к шерифу, и тогда все откроется.

— Вард не пойдет к шерифу, это не в его стиле. Мы сами во всем разберемся.

— Почему ты так уверен, что он к нему не пойдет? Человек, который берет взятку, чтобы освободить тебе дорогу, уступить меня тебе, может сделать все, что угодно.

Натан удивленно посмотрел на нее.

— Ты имеешь в виду шахту, которую я предложил ему прошлой зимой? Мне казалось, ты знаешь, что он отказался.

— Тогда отказался, но, если он не взял ее прошлым летом, тогда почему он так долго отсутствовал?

— Он не взял ее, потому что я не предлагал ему ее во второй раз, а не приезжал сюда, наверное, из-за того несчастного случая.

У Сирены кровь отхлынула от лица. Она опять откинулась в кресле и прошептала:

— Значит, ты не давал ему денег, не подкупал его?

— Нет. — Натан смотрел на нее, нахмурившись.

Она ошиблась, отказавшись слушать Варда. Когда он заявил, что выиграл шахту в покер, она решила, что он лжет и на самом деле получил ее от Натана. И если он не вернулся вовремя не по своей воле, то для него, наверное, стало не меньшей трагедией узнать, что его сын носит чужую фамилию, а она бросила ему в лицо такой упрек, пытаясь задеть его за живое. Он хотел ей все объяснить, но она не пожелала его слушать, не поверила ему. Нарастающая боль пробудила у нее в душе чувства, которые она давно считала умершими, — страдание, стыд и отчаяние.

— Недавно, — начал Натан, склонив голову, — я предложил тебе стать моей, но ты отказалась. Отказалась и сидела тут, слушая мои жалкие признания, сознавая, что ты убийца и изменница.

— Натан, нет! Я сказала тебе, что не могу оставаться с тобой честной. По той же самой причине — я боялась. А ты ответил, что это неважно, ты не хочешь ничего знать.

— Ты так ловко это скрывала, Сирена, так умело лгала. Мне становится страшно от мысли о том, что я могу сделать с Вардом.

— На моей совести и так лежит смерть человека. И я не хочу отягощать ее еще больше.

Натан, судя по всему, переживал сейчас нечто подобное.

— Ты обманываешь себя, если веришь в это. В любом случае я ни слова не сказал об убийстве. Я хотел сломать его, расстроить все его дела, выжить из города и даже из штата.

— Ты заставил меня выйти за тебя замуж, дал моему сыну свое имя. Признаюсь, я была тебе благодарна все это время, я до сих пор уважаю тебя за помощь, в которой я так нуждалась, несмотря на мотивы, побудившие тебя мне помочь… Но тебе не кажется, что ты уже и так отомстил Варду?

— Возможно, я бы согласился с тобой, если бы знал, что ты пошла к Варду против собственной воли. Сирена подняла голову.

— Ты говоришь так, будто хочешь наказать меня, а не Варда.

Натан ответил ей мрачным взглядом.

— Может быть, ты и права, милая Сирена, может быть. Если я пообещаю тебе, что не трону Варда и пальцем, ты поедешь со мной в Европу через два дня?

Сирена вцепилась в подлокотники кресла. Как бы мягко ни звучал его голос, в нем чувствовалась угроза. У Сирены перехватило дыхание. Она с трудом проговорила:

— Натан… не делай этого.

— Почему? — спросил он. — Тебе, кажется, всегда нравились такие предложения.

— Я не виню тебя за резкость, но в этом нет необходимости. Я бы все равно с тобой поехала.

Он закрыл глаза и отвернулся.

— Черт тебя подери, Сирена, — прошептал он, — теперь я никогда не узнаю…

— Нет, — ответила она с болью и состраданием в голосе.

— Ну и черт с ним.

Сжав кулаки, Натан повернулся к ней лицом.

— Ты будешь моей. Я заставлю тебя забыть Варда, «Эльдорадо» и Мейерс-авеню. Ты забудешь со мной обо всем на свете. И мы начнем новую жизнь там, где когда-то началась вся эта история, — в моем пульмане, Сирена.

— Нет!

Сирена вскочила на ноги с залитым краской лицом.

— Да! Если только ты не предпочитаешь начать здесь, прямо сейчас!

Натан окинул ее каким-то подчеркнуто дерзким взглядом. Он еще ни разу не смотрел на нее так, даже в тот день, когда Сирена пела на сцене «Эльдорадо».

— Миссис Энсон может в любую минуту позвать нас на ужин, — сказала она, сжав губы.

— Она может и подождать. — Он сделал шаг в ее сторону.

— Ты пожалеешь об этом, — Сирена отступила назад.

— Когда-нибудь, возможно, да. Но не сегодня.

— Завтра ты возненавидишь себя, и я себя — тоже.

Сирена подняла руку.

— О, Натан, пожалуйста. Со временем я, наверное, смогу полюбить тебя. Я твоя жена… и я хотела бы забыть Варда. Я о многом хочу забыть.

Она приблизилась к столику в стиле ренессанс. Натан стоял прямо перед ней. Подняв руку, он коснулся пальцем скатившейся с ее ресниц слезы и поднес руку к губам.

— Сирена, милая Сирена, — сказал он тихо, — ты играешь не по правилам.

— Это нечестная игра, — ответила она.

— Наверное, нет. Ну, хорошо. Мое первое предложение, наверное, лучше. Сейчас мы пойдем ужинать. Я скажу миссис Энсон, чтобы она собирала наши вещи, и вещи Шона и Мэри тоже. Я постараюсь нанять для них отдельный вагон. А пока мне нужно еще немного поработать на шахте. Как только подъемник запустят, мы сразу уедем. Но предупреждаю, только смерть сможет помешать мне сделать тебя моей настоящей женой, когда мы отправимся к морю.

21.

«Это совершенно невозможно», — заявила экономка. В такой короткий срок просто нельзя собрать одежду и необходимые вещи для пятерых человек и грудного ребенка, надеть на мебель чехлы, убраться в кладовой и сделать еще сотню других дел, прежде чем запереть дом. Она, конечно, постарается, но пусть хозяева ее не обвиняют, если им не удастся уехать в назначенный день. У нее с Доркас всего две пары рук. Кучера Джека и его помощника, конечно, тоже можно привлечь к сборам, но от их помощи будет мало пользу. А ведь нужно еще предупредить поставщиков, чтобы они больше не приносили воду, молоко и масло, поговорить с мясником, да мало ли что еще может понадобиться сделать. Впрочем, с этим может управиться и помощник Джека. А если мистер Бенедикт захочет взять с собой и экипаж с лошадьми, тогда сборы продлятся еще больше. Но мистер Бенедикт решил не брать коляску. Значит, двух мужчин можно оставить приглядывать за домом, стало быть, для них тоже нужно приготовить все необходимое.