Читать книгу "Обрученная с розой - Симона Вилар"

Саймон Селден умолк. Анна смотрела на него как зачарованная. Вся эта история казалась ей похожей на волшебную сказку или на одну из тех баллад, какие под аккомпанемент лютни исполняют менестрели в апартаментах вельмож. И то, что этот веселый человек был главным участником романтических событий, казалось ей невероятным. Сэр Саймон нравился ей. Легкая посадка прирожденного наездника, ослепительно сверкающие в улыбке зубы, даже его негромкий, с сипотой голос – все нравилось Анне, и она невольно позавидовала дочери лорда Ховарда, которая пережила такое чудесное приключение со счастливым концом.

Филип Майсгрейв спросил:

– А разве граф Суррей позже не преследовал вас, не пытался мстить?

– О, да! Первое время мой знатный тесть так и пылал жаждой мести. Но ведь мы находились под покровительством Маргариты Анжуйской, и ему пришлось смириться. Однако он не простил ни свою непокорную дочь, ни меня. Граф проклял нас, запретив кому бы то ни было из своей семьи поддерживать связь с нами. Моя супруга несколько раз писала родным, но это ни к чему не привело. Гордый граф отказался от дочери и велел вычеркнуть ее имя из родовых грамот семьи Ховардов. Джудит лишилась своей доли наследства, а уж о приданом не могло быть и речи. Ее имя даже запрещено упоминать в семье Ховардов. Впрочем, с тех пор прошло слишком много времени, чтобы Ховарды вспомнили старое и вновь начали мстить.

Анна улыбалась, слушая Селдена, а Майсгрейв продолжал допытываться:

– Ну, а разве не тосковала ваша супруга, сэр, по своей семье, по близким и по тому высокому положению, какое было уготовано ей по праву рождения?

Саймон Селден повел плечом.

– Об этом один Бог знает. Но, клянусь правой рукой, она ни разу не дала мне понять, что это тревожит ее. Да и некогда ей тосковать. Джудит Селден полноправная хозяйка в Эрингтоне, и дел у нее всегда хватает, да и заботы о дочерях отнимают много времени.

Он улыбнулся, глядя вдаль.

– За тринадцать лет она родила мне семерых девчонок.

Анна невольно ахнула, а Майсгрейв покачал головой.

Селден же расхохотался.

– Да-да! Семь невест под крышей старого Эрингтон-Хауз и ни одного наследника мужского пола, которого я назвал бы Эдмундом, ибо еще со времен короля Ательстана[73]в нашем роду принято называть старшего сына в честь этого святого, покровителя нашей семьи.

Он негромко продолжал:

– Я люблю своих девчонок. Старшую, которая родилась, когда мы еще кочевали с двором Генриха и Маргариты, Джудит назвала в честь нашей благодетельницы-королевы, и великая государыня, узнав об этом, оказала нам честь, став крестной матерью малютки. Ей теперь двенадцать лет. Небеса даровали ей светлую голову, так что порой она поражает своей смекалкой и меня, и Джудит. Но – увы! – она дурнушка и никогда не будет ни на йоту так хороша, как наша вторая дочь Анабелла. Вы ее скоро увидите, и я не без гордости скажу, что, когда она вырастет, во всем Оксфордшире не найдется другой такой красотки. Третьей родилась моя любимица Этгита. Это настоящий бесенок. Нравом она очень напоминает Джудит в юности, но только перцу в ней поболее. После трех девчонок я страстно хотел, чтобы Джудит родила сына. Но она, словно мне назло, родила двойню – Одри и Уолшелину, а еще через два года на свет появилась Марион. Замок звенел от девчачьего писка. Но я был упрям, и через два года жена родила… О нет, не сына! Снова девчонку! Я дал ей имя Джудит, ибо ни одна из наших дочерей так не походит на свою мать, как эта малютка. А сейчас леди Селден снова в тягости, и я думаю, что теперь-то наконец у меня будет наследник. Должен же когда-нибудь прекратиться этот поток невест, иначе мне придется породниться со всем Оксфордширом!

Анна смеялась, слушая его. Ей редко доводилось встречать такого жизнерадостного и счастливого человека. Его бьющая через край энергия проявлялась в каждом жесте, в каждой улыбке. Он говорил и смеялся так заразительно, что Анна невольно забыла о своей усталости и тревогах. Даже суровое чело Майсгрейва разгладилось, и он тоже улыбался, слушая Саймона Селдена.

А тот вдруг приподнялся на стременах и радостно воскликнул:

– Клянусь правой рукой, мы уже у цели! Взгляните, вон виднеется мой старый Эрингтон-Хауз!

И кивком указал на зубчатые башни, синеющие между кудрявых древесных крон.

23. Замок Счастья

Рассказанная сэром Саймоном история казалась Анне похожей на волшебную легенду, где любовь преодолевает все преграды и счастливые влюбленные соединяются. Солнечный день, красноречие собеседника, взгляды Майсгрейва, которые она порой ловила на себе, – все это навевало Анне ощущение праздника. Однако, когда они въехали в лес, солнце скрылось и ветви зашумели под порывами ветра. Пришлось возвращаться к действительности. Обоз неспешно продвигался по бугристой дороге, и повозки то и дело увязали в жидкой грязи. На одном из ухабов повозку, в которой лежал Оливер, так тряхнуло, что раненый не смог удержать невольного крика. Анна тут же оказалась рядом.

– Потерпи еще немного, мой славный Оливер. Все будет хорошо. О тебе позаботятся добрые люди, и, даст Бог, все обойдется.

Юноша поднял на нее помутневшие глаза.

– Что обойдется? – облизнув пересохшие губы, спросил он, указывая на изувеченную руку с окровавленной повязкой. – Что обойдется? Теперь, даже если я и не умру, то навсегда останусь калекой, никому не нужным жалким калекой и, увы, больше никогда не испытаю, как бьется сердце в предчувствии битвы, никогда не согрею ладонь о рукоять меча!

Сойдя с лошади, Анна села подле Оливера и отерла выступивший на лбу и висках юноши пот.

– Не гневи Бога, Оливер. Ты остался в живых, ты среди друзей. Я понимаю, какая боль терзает твое тело и рвет сердце на части. Но почему ты решил, что никогда не сможешь сражаться? Я помню, в войске моего отца был солдат, у которого правая рука была отрублена едва ли не по плечо, но, держа меч левой рукой, он бился не хуже прочих и иной раз творил настоящие чудеса. А на увечной руке у него был железный крюк, которым он ловко удерживал свой щит.

Оливер повернулся к девушке:

– А как был устроен этот крюк?

Анна улыбнулась. Для этого юноши не было ничего желаннее битвы. Она вспомнила, как не раз слышала от Майсгрейва, что искусство владеть мечом у Оливера от Бога, и, несмотря на молодость, он может справиться с куда более опытным противником. Анна постаралась хоть как-то подбодрить и успокоить юношу, придумав никогда не существовавшего однорукого воина.

Между тем дорога вышла из леса, и Анна невольно испытала разочарование при виде родового гнезда Саймона Селдена. Эрингтон-Хауз вовсе не походил на тихий замок из легенды, где в довольстве и мире обитают счастливые влюбленные.

Замок стоял на равнине, если не принимать во внимание небольшой склон, тянувшийся от поместья к лесу. Это было приземистое неуклюжее строение, потемневшее от времени, с зарешеченными окнами, узкими бойницами и покрытыми мхом и лишайниками стенами. Тяжелые круглые башни с выщербленными зубцами возвышались по углам усадьбы, связанные крепостной стеной, замечательной скорее своей древностью, нежели мощью. Все строение окружал ров с темной зацветшей водой, в которой среди мусора плавали стаи уток и гусей. И хотя из ворот пастух гнал стадо овец, а на ближней лужайке женщины отбеливали холсты, во всем ощущались упадок и бедность. Глядя вокруг, Анна с грустью усомнилась, так ли уж была права Джудит Ховард, променяв роскошную и блестящую жизнь супруги вельможи на прозябание в бедности и глуши.