Читать книгу "Мой бывший бывший-2 - Джина Шэй"

Я тоже. Меня едва удерживают ноги, до того пробрало меня облегчением.

— Мне нужен кофе. У тебя есть? — Влад морщится, проходя в прихожую. — Нужно кое-что обсудить. Важное.

— Сейчас сварю.

Вопреки тому, что обсудить нужно, и что-то важное, Влад все равно долго сидит за моим кухонным столом и невидящим взглядом смотрит куда-то в одну точку. Я его не трогаю, дожидаюсь, пока наконец мысли в его голове вызреют настолько, чтобы он смог ими поделиться.

Из этой своеобразной “комы” Влада выводит только вибрация его же телефона. На дисплее я вижу фамилию “Прозоровский”, когда Влад берет трубку — он даже заговаривает так, будто продолжает прерванный ранее разговор.

— Ну что, вышло?

Ответ многословный и не очень разборчивый.

Я не хочу подслушивать, вообще, просто мои уши вытягиваются будто у лисицы — слишком уж напряжены нервы.

— И когда? Где?

Речь идет о какой-то встрече. С кем? Зачем?

— Спасибо, Михаил Алексеевич, буду должен.

Короткий выходит разговор. Влад сбрасывает вызов и смотрит на меня в упор.

— Вика, ты сможешь быстро собрать вам с мелкой вещи “на первое время”? Вам нужно уехать.

43. На горизонте ни просвета

— Все настолько плохо?

У меня гудит в голове. Кажется, происходящее совершенно не хочет успокаиваться, и хочется найти хоть один спокойный уголок, чтобы в нем спрятаться и остаться, вот только — где бы его взять?

— Мой брат в больнице с тремя ножевыми, тебя пытались куда-то увезти два редкостных отморозка с криминальным прошлым, — Влад залпом осушает свою чашку кофе.

— Да, куда уж хуже… — я нервно всхлипываю и стискиваю пальцами переносицу. Только б не удариться в истерику, это сейчас совсем не поможет.

Влад дает мне продышаться, молча постукивая пальцами по столешнице. Хотя, если честно, сейчас меня нервирует даже это.

— Яр просил меня вас защитить, если не выкарабкается, — коротко и емко роняет он наконец, — в такой ох… волшебной формулировке я послал его в… Далеко послал, короче. Сошлись на том, что я забочусь о вас, пока он не встает на ноги. Так что давай ты встанешь, соберешь вещи, а я — подожду и допью твой кофе. Ты ведь не будешь?

— Н-нет, — я дрожащими пальцами подталкиваю к Владу кружку. Даже не притронулась.

Пожалуй, в моей крови действительно многовато адреналина.

Собираюсь я суетливо, но тщательно, взвешивая необходимость каждой взятой вещи.

— Много не бери, — советует Влад, прошедший за мной из кухни, — докупить необходимое можно будет в любое время, бери так, чтобы вам не повеситься от скуки и неврозов в первое время.

— Куда мы поедем? — устало уточняю я на дорожку. Роли не играет, на самом деле.

— Вик, пусть все твои вопросы подождут до машины, ладно?

Уклончивый ответ мне не очень нравится, но… В текущей ситуации — если я не могу доверять Владу, я вообще никому не могу доверять. Он — единственный человек, вообще разыскавший в деле восьмилетней давности хитровыдуманный подлог. Он оправдал меня в глазах своего брата, хотя вот ему от этого не было не малейшей выгоды.

Да и знаю я людей такого склада характера. Замужем за таким была. Трепаться может много, очень много, язык длинный, без костей, но чуть прижмет — и слова лишнего не вытянешь.

Самое ужасное в этой ситуации — нужно будить Маруську. Хотя… Нет, не нужно. Влад закутывает Плюшку поплотнее в кулек из одеяла, поднимает на руки и осторожно выносит из квартиры. Мне достается сумка. Влад напряжен. Я вижу это по глубокой морщинке у него между бровей, по сведенным в одну линию губам. Тронь его — и рванет…

Отпускает его уже в машине, причем не когда мы в неё усаживаемся, не когда я устраиваю Маруську у себя на руках, и не когда сам Влад выезжает с территории нашего дома. Нет. Парой кварталов спустя, когда косые взгляды в боковые стекла не отмечают ничего, что могло бы подкрепить его опасения.

— Спит? — тихо спрашивает Влад, и только это и отрывает меня от медитации на личико спящей дочери. Только она и заставляет меня дышать ровнее.

Она проснулась только однажды, во время посадки, разлепила глазенки, осоловело глянула на меня, обвила ручонками мою шею и устроилась на плече поудобнее.

Вроде, крепко спит, но мы все равно переговариемся полушепотом, благо в машине достаточно тихо, чтобы разбирать настолько тихие слова.

Получив мой утвердительный ответ, Влад еще некоторое время ведет машину молча, продолжая о чем-то усиленно размышлять. Он ведет ровно, но… Но штрафов за превышение скорости он сегодня соберет прилично.

— У тебя есть версии, кто может за этим стоять? — я все-таки решаюсь задать этот вопрос.

— Была, — хрипло откликается брат Яра, — но сегодня я перестал понимать происходящее. Совершенно. Есть еще зацепки, только… Они такие… Косвенные. Бредовые. Я никак не могу разобрать единой картины, слишком многих пазлов не хватает.

— У нас на работе был конфликт с влиятельным человеком, — это как-то само собой вырывается из моего рта, — и дело было и во мне, и Яр там… Потоптался. Может, это как-то взаимосвязано?

Нет, бред, конечно, но…

Я ведь понятия не имею о том, куда делся Ютака. И Яр двинул ему в нос, что глубоко задело гордость нашего недосамурая, и планы мы ему обломали. Может, это нам последний привет от Такахеды-младшего?

— Я бы подумал над этим, — Влад отвечает слишком быстро — явно отметая мою версию сходу, — если бы у одного из тех утырков при обыске не нашли ту самую симкарту, с которой звонили Вознесенскому и требовали отказать тебе в защите интересов в суде. Тот, кто организовал все это, уже не в первый раз пытается вставлять вам палки в колеса. И сдается мне, эта история тянется еще с вашего развода.

Ту историю я припоминаю спустя секунду. Боже, сколько всего повылетало из моей головы со всеми этими безумными событиями.

Да, с Ютакой тот звонок никак не стыкуется. Звонили Вознесенскому до того, как сам Ютака предложил мне покровительство и помощь в суде.

— Ну, тогда у меня нету версий, — я устало запрокидываю голову на спинку кресла и прикрываю глаза. Скажем честно, частный детектив из меня бы не вышел!

— Вик, а какие отношения у тебя были с отцом Яра? Ну, до развода.

А вот этот вопрос действительно застает меня врасплох.

— Ну, а это-то тут при чем? — я осторожно кошусь на Маруську. Мне все время кажется, что наши перешептывания её разбудят, но нет. Теплая щечка по-прежнему прижимается к моему плечу, сохраняя для меня единственную точку опоры. Плюшка безмятежно дрыхнет. Боже, как я ей сейчас завидую.