Читать книгу "В тупике бесконечности - Кирра Уайт"

– Какого агента? – растерялась Татья.

– Ту самую Клариссу, которой тебя заставили стать. Она готова была перейти на нашу сторону и сливала ценную информацию, но ее раскрыли и убили.

Татья смотрела на него во все глаза. Что, если Игорь говорит правду?

– Да, так они ценят своих, – печально подытожил Крюк. – А тебе что рассказали про Клариссу? Что она ушла в декретный отпуск?

Решив, что лучше сделать вид, будто ничего не знает про убийство, Татья потрясенно прошептала:

– Этого не может быть… Я разговаривала с ней по коммуникатору! Она болеет и проходит лечение в клинике на Марсе.

– У Господа она проходит лечение, – хохотнул Крюк. – Милая, тебя обманули. Это все подстроено.

– Откуда ты знаешь?! – воскликнула Татья. – Может это ваши лидеры обманывают вас, глупых пешек, чтобы ненавидели и боролись с «Анти-геном»?

Крюк победно улыбнулся. Татья замерла, ожидая чего угодно: от предъявления колбы с кислотой, в которой утопили Клариссу, до видео, на котором роковую красотку убивает Михей.

– Я не могу обманывать сам себя, – сказал он.

Татья недоуменно вскинула брови.

– Если тебе нужно что-то обсудить с лидером «Легиона», он перед тобой, – довольно продолжил Крюк.

– Ты?! – опешила Татья.

Конечно, он же не знает, что она подслушала разговор, где его разносили в пух и прах, точно школьника, а Игорь не смел слова против сказать.

– Да, милая, я, – Крюк улыбнулся скромной улыбкой темного властелина.

«Лжешь! – подумала Татья, чувствуя, как в груди ворочается глухая ненависть. – Лгал мне, когда говорил, что любишь и уйдешь от семьи, когда делал вид, что не знаешь о смерти мамы! Ты всегда мне лгал, сукин ты сын!»

Все, чего ей сейчас хотелось, это вцепиться ногтями ему в лицо и царапать-царапать-царапать, пока не удастся содрать его самодовольную улыбку. Судя по взгляду Крюка, нечто все же отразилось на ее лице, и теперь Игорь смотрел с подозрением. Более того, с решимостью что-то предпринять.

Нужно как-то выкручиваться.

Зажмурившись, Татья порывисто обняла его и начала яростно целовать в губы.

«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» – стучало в висках.

Игорь кинул ее на кровать, навалился сверху, стал целовать шею, снял лямку платья, обнажив грудь. От каждого прикосновения тошнило. Пока он был занят платьем, Татья приподняла голову, огляделась: пиджак с пистолетом (она точно помнила, что Игорь убрал его в карман) лежал на тумбочке.

– Подожди! – шепнула она.

Но он не собирался останавливаться. Тяжело дыша, раздвинул ногой ее колени. Татью охватила паника – прежний Игорь никогда таким не был! Она уперлась ладонями ему в грудь, испуганно вскрикнула:

– Не надо! Я не хочу!

– Уже не хочешь? – хрипло спросил он. – Только что была очень «за».

Она попыталась спихнуть его с себя, но не тут-то было, кажется, брыкание лишь сильнее распаляло легионера. Шершавая рука грубо прошлась по ее бедру, схватилась за край трусиков. Раздался треск ткани. Зашипев, как дикая кошка, Татья ткнула пальцами ему в глаза. Крюк взвыл, зажмурился. Она тут же скинула его с себя, перекатилась по кровати, и упала на пол. Крюк схватил ее за лодыжку, рванул к себе, но Татья, не целясь, лягнула второй ногой. Он выпустил.

Не вставая, она на четвереньках метнулась к тумбочке с пиджаком, стащила на пол. Услышав за спиной шаги и тяжелое дыхание, хотела увернуться, но Крюк схватил ее за волосы, рывком поднял на колени. Татья застонала, прижала к груди пиджак, чувствуя сквозь ткань ребро пистолета. Крюк уставился на нее бешеными глазами. Один покраснел и слезился, к виску тянулась кровоточащая царапина.

«Моя работа, – с удовлетворением подумала Татья и следом: – С одной рукой он может или держать меня, или отбирать пиджак».

Крюк ударил ее головой о край тумбочки. В глазах потемнело от боли. Татья сильнее прижала к себе пиджак.

– Думала поиграть со мной, дрянь? – спросил Крюк.

Снова удар о тумбочку. Рот наполнился кровью. «Все-таки я стала дрянью. Совсем как Кларисса, – промелькнуло на краю сознания. – Только бы не отключиться».

Слабеющей рукой нащупала пистолет в кармане пиджака.

– Слишком медленно, милая, – раздался над ней голос Крюка.

Затем стремительно приблизился угол тумбочки, голова, казалось, треснула от боли, и Татью засосала темнота.

***

С сознанием вернулась боль. Ощупав языком зубы, Татья обнаружила, что один передний сколот, острые выступы лезвием резали язык. Разлепив веки, она уставилась на наливной пол. Он был стилизованным под паркетную древесину, с потрескавшимися широкими щелями. Чуть дальше – четыре ножки стола, под столом бутылка из-под вина. Откуда здесь бутылка? Да… она же пила вино с мужчиной, за которого еще недавно мечтала выйти замуж… Который пытался ее изнасиловать и избил. Кажется, это было в другой жизни.

– Приезжайте, – прорычал рядом Крюк. – Нет, не сказала. Придется действовать жестче.

Татья вздрогнула от звука его голоса, внутренне сжалась. Он вызывает своих... ОН ВЫЗЫВАЕТ СВОИХ.

Медленно, стараясь не привлекать внимание, она потянулась за бутылкой. Перед глазами все расплывалось, к горлу волнами подкатывала тошнота. «Кажется я сейчас опять отключусь!» – с ужасом подумала Татья и нащупала языком сколотый зуб, надеясь, что боль хоть ненадолго оставит здесь, в сознании. Вот и бутылка.

– Она еще в отключке, – сказал Крюк. – Да, жду.

Татья испуганно зажмурилась. Шорох шагов, тишина.

Приоткрыв глаза, она увидела возле своего лица его ноги в черных носках. Один был спущен гармошкой, и Татья уставилась на носок, не в силах отвести глаз. Ударить по пальцам ноги? Этой, в спущенном носке. Но хватит ли у нее сил для хорошего удара?

Крюк хрустнул коленями, сел рядом на корточки. Теперь в поле зрения попала его рука: уродливая, скрюченная. Пальцы плотно прилегали друг к другу и собирались в ковш, точно Крюк хотел что-то зачерпнуть. На запястье широкий браслет телесного цвета. Он так слился с кожей, что Татья никогда бы не заметила, не окажись рука прямо у нее перед глазами.

– Зачем ты все испортила, Танюша? – спросил Крюк. В голосе сквозила печаль.

Она молчала, собираясь с силами. Нужно бить наверняка, другого шанса не будет.

– Не надо звать их, – прошептала она. Челюсть ломило, было очень трудно шевелить губами.

– Что? – спросил Крюк, взглянув на нее.

– Не надо звать. Их. Я тебе скажу, – повторила Татья, крепче сжав бутылку. Стекло скользило в потной руке.

Крюк наклонился над ней. Царапина у левого глаза потемнела, кожа припухла.

Сейчас! Бить сейчас!