Читать книгу "Возлюбленная герцога - Сара Маклейн"

– Господи, герцог, – сухо произнес Девон, когда они с Уитом подошли. – Это бы уж точно прикончило старика, оставайся он жив.

Эван не выпустил Грейс из объятий, когда все они повернулись к дому, пылающему в ночи, и увидели, как обрушилась внутренняя стена. Языки пламени вырывались из пустот в каменном фасаде, где раньше находились окна.

Он ответил, не глядя на брата:

– Больше не герцог.

Глазам своим не веря, они поняли, что Эван имел в виду, и посмотрели на него. Грейс покачала головой.

– Не говори так.

Он отказался от всего. Ради нее. Ради них.

– Вы мне не верите? – Он опять поглядел на пылающий особняк. – Никто бы не выжил в этом адском пламени. Даже безумный герцог Марвик.

Все проследили за его взглядом.

И наконец, спустя целую вечность, Уит сказал:

– Герцог определенно погиб. Я видел это собственными глазами.

Белые зубы Девона блеснули в отсветах пламени.

– Ага. Потерян для истории после того, как сгорел Бергси-Хаус. Так трагично.

Эван взглянул на Девона и Уита, внимательно за ним наблюдавших.

– А вместе с ним все призраки, так долго нас преследовавшие.

Вот как умер Роберт Мэтью Каррик, граф Самнер, герцог Марвик – герцог, которого никогда по-настоящему не существовало.

– Тебе повезло, что ты выбрался оттуда, брат, – добавил Уит. – Иначе Грейс ринулась бы за тобой, заставила пламя погаснуть и вытащила тебя из ада.

Эван повернулся к ней и крепче прижал к себе.

– Если у кого-нибудь и могло хватить силы, чтобы победить в этой битве, так это у тебя.

Она потянулась к нему, запустила пальцы в его волосы.

– Видишь ли, у меня на тебя большие планы.

Эта улыбка – та самая, от которой у нее внутри все переворачивалось.

– Как и у меня – на тебя.

– Расскажи-ка мне, – попросила она. «Что будет дальше?»

– Новое начало. Новая жизнь. Все, что потребуется, лишь бы быть с женщиной, которую я люблю.

– И что ты предлагаешь? – спросила она.

– Честный труд днем и твои фантазии по ночам.

От этого греховного обещания ее окатило волной жара.

– Наши фантазии, – прошептала она, приподнимаясь на цыпочки, и снова поцеловала его, погладив по щеке.

– Так что же, мы сделаем тебя герцогом Гардена?

– Я рассчитывал на что-нибудь повыше.

– Ты уже никогда не сможешь вернуться в Мейфэр, – предупредила Грейс. – Ни за что, если убьешь герцога Марвика. В том мире тебя узнает каждый.

– Знаю, любимая. Я не хочу в Мейфэр. Он для меня потерян. Мейфэр не сможет выполнить мое обещание, давно данное Гардену. Не сможет выполнить и того, что я дал тебе. – Он провел большими пальцами по ее щекам. – Я больше не хочу быть герцогом.

«Ты королева. Я твой трон».

Она вспомнила эти слова, и они снова обожгли ее.

Он прижался лбом к ее лбу и прошептал:

– Я больше не хочу быть «вашей светлостью». Хочу только одного – чтобы ты стала моей Грейс. – Он опять ее поцеловал. – Всегда была только ты. Каждый день. Каждую ночь. Каждую минуту. С самого начала. Вся суть моих амбиций – быть достойным тебя. Твоей любви. Твоего мира. Стоять рядом с тобой и изменять его.

«Да».

– Жить рядом с тобой. Любить – и пусть все остальное катится ко всем чертям.

Пламя пылало у него за спиной – конец их прошлого, начало будущего.

«Он поджег гнездо герцогства».

– Вот что я вам скажу, – заговорил Девон. – Это чертовски впечатляющий жест.

Уит согласно пробурчал что-то, и Грейс услышала в этом звуке одобрение. Эван освободил их всех.

Она не смогла сдержать смех.

– Люди-то правду говорят. Ты и впрямь сумасшедший.

– Может быть, – усмехнулся он. – Точнее, схожу с ума по тебе.

Девон застонал, услышав это, а Эван снова поцеловал ее и добавил:

– Ты говорила, что я никогда ее не верну. Верно, но я и хотел другую Грейс, теперешнюю. Это не первая любовь. Это следующая. И последняя.

Грейс кивнула, на глаза ее навернулись слезы.

– Да.

Он улыбнулся – той самой улыбкой, которая всегда обезоруживала ее.

– Я люблю тебя, – сказала Грейс, а больше никакие слова ей в голову не приходили.

– Отлично, – отозвался он. – Повтори это еще раз.

– Я люблю тебя.

Он прижал ее к себе. Поцеловал крепко-крепко. Снова улыбнулся.

– Грейс, – негромко произнес он, словно возносил молитву. – Моя Грейс. Наконец-то со мной.

– Наконец-то с тобой, – шепотом повторила она, покрывая поцелуями его лицо. Подбородок, скулы, лоб. – Что тебе нужно?

– Завтрашний день, – ответил он, обнимая ее. – Мне нужен завтрашний день. С тобой.

Эпилог

– Вот ты где!

Эван, стоявший на краю крыши, повернулся и увидел быстро шагающую к нему жену – ошеломительный золотой корсет над обтягивающими черными брюками, пальто с подкладкой, прошитой золотой нитью в тон. Буйные рыжие кудри прыгают по плечам, щеки порозовели от холодного воздуха и дня, проведенного на солнце.

Прежде, чем она успела сказать еще что-нибудь, Эван обнял ее, притянул к себе и поцеловал долгим, пылким поцелуем, от которого у нее сбилось дыхание. Затем поднял голову и ласково прижал жену к себе, наслаждаясь тем, как уютно она устроилась в его объятиях, закрыв от удовольствия глаза.

Когда она все же открыла глаза, на лице ее появилась мечтательная улыбка, исполненная самоуверенной гордости. Мало что нравилось ему в жизни больше, чем вид собственной жены, испытывающей удовольствие.

Она засмеялась.

– Ты похож на кота в мусорке возле рыбной лавки.

Эван отпрянул, услышав такое сравнение.

– Если не ошибаюсь, в пословице кошка наелась сливок?

Грейс отмахнулась.

– Ты когда-нибудь видел, какая самодовольная морда у кота, стащившего кусок рыбы? Что скажешь, муж мой?

Он снова притянул ее к себе и поцеловал так, что она обмякла в его объятиях, прижался лбом к ее лбу и прошептал:

– Скажи еще раз.

В прекрасных карих глазах вспыхнули искорки удовольствия, а свет заходящего солнца превратил их в пламя.

– Муж мой.

Они поженились всего через несколько недель после пожара в Бергси-Хаусе, в церкви Святого Павла в Ковент-Гардене, где тридцать лет назад крестили Эвана. Такой пустяк, как подложная запись о крещении, не мог помешать Бесперчаточникам устроить венчание и последующее празднование. А потом мистер и миссис Эван Кондри (имя по его выбору) прошлись по улицам Ковент-Гардена, как король и королева. Грейс показала Эвану каждый уголок мира, где он родился, а она обрела себя.