Читать книгу "Звезды в твоих глазах - Дженн Беннет"

Моим родителям это не удалось, а ведь они были женаты.

Почему тогда у нас с Ленноном должно получиться лучше?

Чем дольше его нет рядом, тем больше меня грызет мысль: а что, если нас просто обольстила природа?

Магия мерцающих звезд. Запах красного дерева. Величественные горы.

Что, если именно это так повлияло на Леннона, что он впервые меня поцеловал на вершине той гранитной лестницы? И если бы мы были здесь, вдали от манящего аллюра водопадов, сделал бы он этот первый шаг?

И как насчет меня – я бы на него ответила?

По пьянке представитель противоположного пола всегда кажется привлекательнее, может, примерно то же с нами сотворила природа? Ведь обниматься на одеяле под звездным небом наверняка романтичнее, чем целоваться на скамейке в парке на глазах у Андромеды.

Весь вопрос в том, что весь прошлый год у нас был шанс наладить наши отношения, но ни он, ни я не захотели этого до такой степени, чтобы попытаться. Отец с моего молчаливого согласия уговорил меня держаться от Леннона подальше, в итоге мне даже не захотелось оторвать задницу и заставить его рассказать, что случилось на вечере выпускников. Он тоже хорош, мог и сам со мной поделиться своими проблемами. Если набрался храбрости и признался мамам, что украл кредитку Мак, то вполне мог объясниться со мной.

Но не стал.

Как и я.

А после всего этого времени, которое мы провели в лесу, ни один из нас не составил план совместных действий по возвращении в лоно цивилизации. Ничего другому не пообещал. Ни о чем не договорился. Не прошептал в темноте: «Я тебя люблю». И теперь, когда мы дома, Леннон испытывает ко мне те же чувства, что и раньше?

Сможем мы в реальном мире встречаться как парень и девушка? Или нам лучше остаться друзьями?

Среди дикой природы, когда вокруг такая красота и в шаге от тебя палатка с кучей презервативов, очень легко подумать, что ты влюбилась. Неужели у нас был роман на одну ночь, с той лишь разницей, что эта ночь растянулась на неделю?

Как мне достоверно узнать, какие чувства нас тогда объединяли – мимолетные или же настоящие?

От того, что в последние несколько дней мы с ним общались совсем немного – лишь короткие эсэмэски, чтобы спланировать наше свидание, когда он вернется, – тоже лучше не становится. Я не позволяю неуверенности одержать над собой верх и изо всех сил стараюсь не обращать внимания на лезущие в голову мысли о том, как он встречается в городе с девушкой покруче и решает, что на меня не стоит тратить силы. Да, знаю, это лишь каркает мой дурацкий мозг, растерянный и неугомонный, но, когда Леннон присылает эсэмэску о том, что наше свидание придется отложить до позднего вечера, в голове проносятся воспоминания о прошлогоднем вечере выпускников.

Что, если он опять меня бросил?

Я понимаю, в этом нет никакой логики, да и мама велит мне расслабиться, пока меня с головы до ног не покрыли огромные волдыри. При этом этом я уже готова и одета в платье в черно-красную клетку, которое выставляет меня в самом лучшем свете. Солнце садится за горизонт, а Леннона все нет.

Восемь часов.

Половина девятого.

Раздается звонок в дверь.

Я с такой стремительностью бегу открывать, что чуть не падаю и не зарываюсь лицом в пол. И вот он уже стоит прямо передо мной. Черные волосы. Черные джинсы. Мальчишеская улыбка.

Леннон.

Мои эмоции буквально сходят с ума, я так счастлива его видеть, что теряю дар речи – у меня садится голос. Мы глупо вот так стоим, и мне нужно, чтобы один из нас что-то произнес… хоть что-нибудь!

– Ты опоздал, – наконец удается мне выдавить из себя.

Судя по виду, он ошеломлен.

– Пришлось улаживать кое-какие дела. Боже, какая же ты красивая.

В моей душе бушуют фейерверки. Мне кажется, если он ко мне не прикоснется, я потеряю сознание.

И когда я уже на последнем издыхании, меня обнимают его руки, и я заключаю его в объятия. Он теплый и сильный, от него исходит приятный запах свежевыстиранного белья, вывешенного сушиться на солнце. Меня переполняет чувство облегчения. Благодарности. Радости.

Теперь мне доподлинно известно, что дело тогда было не только в мерцающих звездах. Я не хочу, чтобы мы были Просто Друзьями. А как насчет него?

– Привет, – шепчет он мне в волосы.

– Я по тебе скучала, – говорю я, все сильнее обнимая Леннона за шею до тех пор, пока не слышу, как в его груди бьется сердце.

Мне хочется сказать ему: «Я по тебе так тосковала, что думала, вот-вот умру».

А еще хочется, чтобы он сказал это мне.

Но мы храним молчание и, я чувствую, что его руки напрягаются. Он отстраняется от меня и смотрит через мое плечо. За нами, сложив на груди руки, стоит моя мама.

– Привет, Леннон, – говорит она, – рада тебя видеть.

– Взаимно.

Она протягивает ему какой-то пакет:

– Держи.

Я перевожу взгляд с нее на него и обратно:

– В чем дело? Вы что, организовали преступный синдикат по сбыту наркотиков?

Леннон поднимает бровь:

– Увидишь.

Мама с Ленноном сговорились? А вот это уже интересно.

Он нерешительно смотрит на нее:

– Вы… Я хочу сказать… ничего, если мы пойдем?

– Все нормально. Я в полном порядке, – отвечает она, отпуская нас жестом. – Идите, ребятки. На самом деле я жду не дождусь выкроить для себя минутку тишины и покоя. Единственное, возвращайтесь не поздно. Хотя бы не под утро.

– Ладно, – говорю я и беру пакет, который она дала ему.

Когда мы спускаемся по ступенькам, она нас окликает:

– Да, Леннон, береги ее.

– Не волнуйтесь! – кричит он в ответ. – Я всегда ее берегу.

Я подхожу к его машине, в которую не садилась с прошлого лета, когда он ее купил. Тяжелые двери громко скрипят, внутри пахнет старой кожей и моторным маслом. Не скажу, что этот запах такой уж неприятный.

– Трупов сзади нет, а? – спрашиваю я, когда он садится рядом со мной на водительское сиденье.

– На этой неделе нет.

Леннон улыбается, и мне кажется, будто я таю, стекая на сиденье.

Господи боже ты мой! Эверхарт, что с тобой, соберись.

– А теперь пристегнись, – велит он мне, – чтобы я мог доказать, что действительно несу ответственность за твою безопасность.

– Куда едем?

– Это секрет, Медуза.

Когда он называет меня этим прозвищем, по жилам пробегает небольшая электрическая дрожь.

– Мне тайны не нравятся, – напоминаю я ему.