Читать книгу "Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна - Сэмюэл Дилэни"

Ральф молчал, обдумывая ответ. Я гадала, каким он будет. У Меррил, похоже, ответа не было.

Но тут Тимме крикнул откуда-то:

– Ходж пришел!

Ответ так и не прозвучал.

Я обернулась. В дверях возник Ходж – рослый, с высокими скулами и глубокими глазами. Капюшон откинут, веревка через плечо – знак его службы – качнулась, когда он остановился на пороге. Чернота его одежд напомнила о том, сколько разных цветов есть в мире. Картины на стене, секунду назад казавшиеся мрачными, словно налились яркими красками.

Мы немного поговорили, а когда пришло время ужина, я попрощалась и Тимме тем же безумным путем доставил меня к краю Паутины. На этот раз я не закрывала глаза. Я видела, как Одноглазые один за другим вспрыгивают на Кольцо, и этот фантастический прыжок был для них не больше чем шаг с тротуара.

Тимме угадал мои мысли:

– Ходж в Паутине движется почти как Одноглазый, но с Кольцом мы ему помогаем. Хотя это тоже дело привычки.

Он отцепил меня и втолкнул в коридор. Снова ощутив притяжение, я чуть не упала. Я помахала Тимме и двинулась в свой отсек».

8

Вторая запись:

«В полчетвертого ночи меня разбудил Паркс. Он работал на Рынке в ночную смену и, конечно, заметил первым. Я вылезла из постели и нажала кнопку на аварийном интеркоме:

– Что там еще? Песок?

– Капитан, говорит Паркс с Рынка.

– Что вам понадобилось посреди ночи?

– Показатель песка я только что проверял, все в норме. Но тут кое-что похуже…

– Похуже?

– Жесткое излучение увеличилось в три раза. В вашей части корабля это никак не скажется, но я боюсь, что тут, на Рынке, могут пострадать эмбрионы. Я установил защиту, только не знаю, поможет ли.

– А в чем причина? Вы выяснили, какой из реакторов дал сбой?

– В том-то и дело. Все реакторы работают исправно. Радиация проникает извне.

– Вы уверены? Связывались с другими Городами? Что у них – так же?

– Я хотел сперва посоветоваться с вами.

– Тогда я свяжусь с „Альфой-девять“. Посмотрим, что там.

– Капитан, вы позволите мне послушать?

Я вызвала „Альфу“ и минут пять ждала, пока Риш ответит. Наконец послышался его голос:

– Лила, солнце мое, как поживаешь?

– С переменным успехом. У нас радиация. Пока несильная, но похоже, что проникает снаружи.

– И у вас? – Риш слегка встревожился. – Меня минут двадцать назад разбудили, сказали то же самое. Я велел все сверху донизу проверить и лег обратно. Вечер, видишь ли, прошел в дискуссиях с судьей Филотсом. Кто-то слишком сильно оттолкнулся в невесомости и разбил голову. Его подобрали двое Одноглазых, помочь хотели. Теперь наш дорогой судья хочет вменить им вмешательство в дела гражданина. Ну, я орал на него, пока он не утомился. Теперь сам еле стою. Так что это за радиация, по-твоему? Я знаю, что вчера был негустой песок…

Тут резко вступили помехи, а сквозь них с минуту были слышны чьи-то голоса. Потом все стихло, и Риш спросил:

– Что это было?

– Понятия не имею. У вас все нормально?

И снова помехи посреди вопроса, и на панели замигали кнопки экстренного вызова. Я нажала на ближайшую кнопку. Звонил Микер из подразделения радиосвязи.

– Что-то случилось на „Ипсилоне-семь“. Они пытаются связаться с нами, но, похоже, там какая-то большая проблема.

– Подключи меня, пожалуйста.

– Сейчас.

Вернулись помехи, и с ними неразличимые голоса. Снова Микер:

– Капитан, включите видео, я вам перешлю то, что у меня есть.

Я включила большой экран над панелью. Серый экран почернел, и на фоне мелких далеких звезд засветились несколько дисковидных тел – радиоотображение всех Городов.

Инженерам удалось подавить помехи, и на короткое время стали ясно слышны голоса – один-единственный голос, все повторявший одно и то же:

– …„Ипсилон-семь“, говорит „Ипсилон-семь“. Тревога, тревога. Слышит меня кто-нибудь?.. Говорит „Ипсилон-семь“.

К этому времени, я думаю, его читали уже на всех кораблях. Наконец в эфир прорвался еще один голос, совершенно без помех:

– Говорит капитан Влайон с „Дельты-шесть“. Слышу вас ясно. Продолжайте.

Похоже, Дельта принимала лучше, чем мы.

– Слава богу. Это Одноглазый Пайк говорит из квартала Одноглазых на „Ипсилоне“. Остальные все погибли, весь официальный сектор. Не знаю, что случилось, они как будто с ума сошли. Кто-то пришел… или что-то. Человек с зелеными…

Снова помехи, потом голос Влайона:

– Я ничего не понимаю. Прошу вас, Пайк, успокойтесь и расскажите еще раз.

– Корабль чуть к чертям не разнесло. Минут сорок назад, наверное. У нас был ночной цикл, и вдруг резкий толчок, все проснулись. Несколько человек пострадало. А потом все стали сходить с ума, потому что ничего не понимали. Я сам не видел, но говорили, что по главной площади прошел кто-то, как будто весь из огня. Я тоже ничего не понимаю. Они все погибли. Двадцать минут назад мы пробрались в официальный сектор, а там везде трупы. Несколько человек были еще живы, они кричали, пытались что-то объяснить. Потом мы увидели свет и убежали к себе.

– Погодите минуту, Пайк…

– Нет, это вы погодите, черт возьми. Прилетайте и заберите нас отсюда! Мы прячемся в Паутине, но вы можете добраться на катерах. Бога ради, заберите нас из этого…

Раздался чей-то крик. Потом закричал Пайк. Тут я поняла, почему Микер сказал мне включить видео.

С одним из дисков – как раз с „Ипсилоном“ – происходило что-то не то. Он вибрировал, вокруг него сиял какой-то нимб. Потом радио отключилось, а диск на экране начал распадаться. Сначала просел и треснул корпус, потом пять или шесть обломков разлетелись в разные стороны. Потом останки корабля раскололись, как яичная скорлупа. За пять минут двадцатикилометровая металлическая махина была разорвана в клочья и расшвыряна в невесомости.

Люди на всех одиннадцати кораблях видели то же, что и я. Минут десять все молчали. Я тоже не могла говорить.

Наконец послышался голос капитана Альвы:

– Капитан Влайон, вы еще на связи? Что произошло?

Странный напряженный голос отвечал:

– Да… я на связи. Я не знаю…

Он не договорил. Мне показалось, что это не тот человек, которого мы слышали еще недавно. Никакой мистики. Просто мы все стали другими людьми.

– Я не знаю… – повторил Влайон».

Третья запись:

«Первоначальный шок прошел, слух о катастрофе разошелся по всему Городу. Мы продолжаем двигаться сквозь неплотный песок, но после гибели „Ипсилона“ это уже не кажется важным. Люди в состоянии тихой паники, защититься нечем. Сегодня утром судья Картрайт приветствовал меня вполне добродушно: