Читать книгу "Кризис самоопределения - Бен Элтон"

– В общем, да. Наверное. Как пособница уж точно. Особенно если ты всем этим занималась, понимая, что оно незаконно. И да, кстати: чем именно ты занималась? Нарушениями норм работы с медиа и рекламой? Или настоящей подрывной деятельностью? Или кибертерроризмом?

– Не знаю. Всем сразу, наверное. Такая вот мощная попытка дурить всем головы.

– И как вам это удается?

Малика огляделась еще раз. Просто произнося все это вслух, она чувствовала себя уязвимой.

– Мы берем то, что уже вызывает распри и споры, и раздуваем это. А потом раздуваем еще раз. Преувеличиваем, распространяем враки, нагнетаем напряжение и недоверие, а затем вешаем все это на Команду Ко.

– Господи, так это все ты, Мал? Мой коллега видит кое-какие твои посты.

– Все видят наши посты. Они совсем не очевидны. Ты сама их тоже, скорее всего, получаешь. Иногда мы накручиваем вдвое, а то и втрое. Например, помнишь ту убитую транс-женщину – Сэмми Хилл? Наверняка помнишь – в свое время много шума было, все в интернете друг друга месили с дерьмом. Ну так вот девяносто процентов того дерьма постили мы. Участвовали с обеих сторон. Изображали взбешенных феминисток – и перепуганных трансух.

(Даже посреди этого поразительного разговора Клегг захотелось сказать: “Пожалуйста, не говори «трансухи»”, – но она воздержалась. Просто кивнула.)

– А дальше помнишь всю эту историю, связанную с нелепой показушницей, старухой-феминисткой? – продолжала Малика. – С той, которая покончила с собой, потому что все орали, что она убийца? Джералдин Гиффард? Это все мы. Это мы начали #ДжерриУбилаСэмми. Мы взяли это – и проработали.

– Да ладно!

– Да. Боюсь, это мы все устроили так, что типа трансы против всего мира. А затем – что фемки против трансов. И, конечно, старые фемки против новых…

– Но это же все есть и так, – перебила ее Клегг. – Не вы же это изобрели.

– Конечно же, все есть и так, Сэлли. Вся качественная дезинформация основана на правде как минимум наполовину. Мы просто добавляем основную часть желчи, злобы, яда и почти все угрозы расправы.

– Боже, Малика! А я все думаю, кто же там, к черту, всегда грозит смертью-то. А это ты!

– В основном. В смысле, психов, очевидно, и так навалом. Мы просто делаем так, чтобы казалось, будто вся страна только ими и населена. Мы сознательно сеем смуту и разногласия. Подталкиваем цис-людей думать, что транс-люди пойдут на них войной и что Команда Ко им в этом поможет.

– Господи, Малика. Но это же ужас. Тебе разве не стыдно?

Малика задумалась на миг.

– Вообще-то не было. Поначалу. Я – не как ты, Сэлли. Я не рвусь исправить этот мир. Думаю, мир ебанулся, а потому лучше получать удовольствие, пока дают. Ты же понимаешь, что мне платят кучу денег? Кроме шуток – кучу. И люди теперь все из себя праведное мудачье, защитнички-нытики, они заслуживают некоторой встряски. Уж очень серьезно все к себе относятся. Так или иначе, это ж интернет, ну? Каждый сам за себя. Они врут. Ты врешь. Все врут. И что? Чем больше, тем лучше. Нет уже никаких правил. Чего тогда мне стыдиться, что я им не следую?

Клегг теперь отчетливо вспомнила, почему они с Маликой когда-то перестали дружить.

– То есть когда с какой-нибудь самоопределяющейся группой происходит что-то нехорошее, ты в этом видишь возможность, верно?

– Именно так. Джулиан приходит ко мне – это мой начальник и, если совсем начистоту, сейчас еще и мой любовник, и как раз поэтому, конечно, я и вляпалась так масштабно.

– Ты спишь с этим мерзавцем?

– Ага. И жалею теперь об этом. Очень. Но ты представить себе не можешь, до чего он богат. Тебя бы такое не вставило? Нет? Ну что ж, разные у нас наклонности, видимо. Короче, он приходит ко мне и говорит: “О, тут одну черную убили, Латифу Джозеф. Давай раскрутим это чуток, пусть кажется, будто легавым больше дела до белой транс-женщины, чем…”

– О господи, Малика, так это ты запустила #ЯЭтоЛатифа?

– Это Джулиан – или кто-то из его черномагической банды. Он их называет Промысловым Флотом. Они засекают всякие негодования, а затем ловят на них стаи электората. Моя работа – выявлять подходящую целевую аудиторию, а это математическая задачка. Я пишу алгоритмы, которые определяют в Фейсбуке адреса людей, которых мы хотим накрутить. Помнишь ту феминистку-историчку, которую убили?

Малика вываливала все подряд. Так приятно хоть иногда говорить правду.

– Крессиду Бейнз? – уточнила Клегг. – Только не говори, что это вы запустили #ПомнимИх.

Малика рассмеялась вслух. Может, это коктейль и “Круг”-2011 подействовали.

– Нет. Даже Джулиан не смог бы до такого додуматься. В смысле, пытаться покарать Сэмюэла Пипса? Да ладно! Потому что это поможет сегодняшним жертвам половых посягательств, ага? Ну конечно.

– Вообще-то я считаю, что Крессида Бейнз выдвинула очень здравую точку зрения. Нам необходимо понимать, до чего глубоко коренится патриархальная вседозволенность.

– Ой да господи ты боже мой, Сэлли, вырасти уже, бля!

На миг им обеим опять стало по семнадцать. И тут Малика вспомнила, что она излагает женщине-полицейской историю о государственной измене. И пора заканчивать. Народу в клубе все прибывало. Громкие голоса. Мелькают лица. Каждый новенький может оказаться посланцем Джулиана, а подарок в следующий раз вдруг да будет не столь же приятным, как винтажное шампанское.

– Короче говоря, мы уцепились за ее кампанию – и накрутили ее. Это мы вбросили, что она пытается засудить Славных Павших и сдать Британскую империю под трибунал по понятиям Закона о расовой дискриминации 1965 года.

– Господи!

– Да! Но штука вот в чем… – Тут Малика еще раз пододвинулась поближе. – …это всё на самом деле русские. Всю дорогу это были они. Наши разногласия – это их разногласия. Когда убили Бейнз и феминистки принялись орать, что все мужчины убийцы, девяносто процентов интернет-трафика сгенерировали мы – но на самом деле это на девяносто процентов русские! Это они мутят воду в Королевстве – руками преступной банды, это они – заказчики у моего начальника. У моего мужика! Когда та странненькая пара христиан-гомофобов наложила на себя руки из-за гейской кампании онлайн… помнишь? Основная часть сетевых оскорблений была вообще не от самих геев. Это всё мы. Это всё русские, раскачивающие Среднюю Англию до праведной ярости.

– А “Остров радуги”? – спросила Клегг. – Это вы тогда нагнали возмущения? ЛГБТ против гетеро? Гетеро против ЛГБТ?

– Значительную часть, да. Хотя иногда достаточно просто пнуть, и оно само покатится. Многие люди сами по себе вот такие гнусные. Но после настоящих убийств мы действительно увязли. Вышло так, будто Команда Ко убила Дж-Дж собственноручно, прогнувшись под гей- и транс-фашистов и угробив “Остров любви”, а какая была классная программа, вообще-то, пока не погрязла в политкорректности. Ты видела, как Треп Игрив раскрутил в своей речи всю эту тему с самоопределением? Никогда б не подумала, что у него есть мозги. Он-то не знал, что это русские его вооружили.