Читать книгу "Волгари - Николай Коняев"

Капитан Лещуков, наблюдавший сверху за происходящим в яме, подумал, что с ума сошёл Лазарь от страха, но оказалось, Лазарь руку свою, двенадцать лет назад отсечённую, ищет.

Нашёл...

Оттолкнул стрельцов и, прижимая руку к груди, улыбаясь, сам вылез из ямы.

Не мог оторвать глаз Лещуков от отрубленной руки Лазаря. В двоеперстном крестном знамении были сжаты пальцы, и редкими капельками капала из неё на белый снег кровь.

— Мерзлота... — неохотно объяснил Хоненев. — В мерзлоте тут всякое бывает...

И отвёл поскорее глаза, чтобы не выдать своего вранья.

Покачал головой капитан Лещуков, но спорить не стал. Что теперь про руку розыск чинить? Пусть несёт её, бедолага, на костёр, если хочется.

Сумрачно было. Цедился сквозь мглистое небо пепельный свет. Мгла над тундрой висела. Ещё не вышло солнце на свой незакатный постой. В мгле предстояло сгореть пустозерским страдальцам.

Из ямы подняв, высоко поставили Аввакума. С помоста, укреплённого наверху костра, весь Пустозерск видно было, всех жителей впервые за пятнадцать лет смог рассмотреть Аввакум.

— Батюшка! — выкрикнули снизу из толпы. — Антихрист-то пришёл уже али нет?

— Не блазнитеся об антихристе! — прогремел в ответ голос Аввакума. — Ещё он, последний чёрт, не бывал! Нынешние бояре ево комнатныя возятся, яко беси! Пусть ему подстилают и имя Христово выгоняют! Да как вычистят везде, как Илия и Енох, обличители прежде будут, потом антихрист во своё ему время. А тайна уже давно делается беззакония, да как распухнет, так и треснет! А мы ещё и никониян чаем поправления о Христе Иисусе Господе нашем!

Он замолчал. Жарко разгорались поленья под настилом. Едким дымом затягивало всё. Вот закашлялся Епифаний. Вот выметнулось из-под настила пламя жарким языком.

Вскрикнул Лазарь, изумлённо глядя на охваченную огнём отрубленную руку.

Наклонился к нему Аввакум, хотел увещевать брата, чтобы терпел в последний миг. Но ненужным оказалось увещевание. От изумления, ощутив боль в своей отрубленной руке, вскричал Лазарь.

Ещё гуще, ещё чернее повалил дым.

Уже все были объяты пламенем пустозерские узники, когда раздался из огня голос Аввакума:

— Веры отцовской держитесь, ввек не погибнете! И высоко, выше пламени, выметнулась из горящего костра его сжатая в двуперстном знамении рука...

Эпилог

За великие на царский дом хулы 14 апреля 1682 года сожгли в Пустозерске протопопа Аввакума, попа Лазаря, дьякона Фёдора, инока Епифания...

В тот же день отправил в Москву капитан Лещуков донесение о исполнении царского указа, но «дитятко красное, церковное» — так звал царя Фёдора Алексеевича Аввакум — лещуковского донесения прочитать не успело...

После расправы над соловецкими монахами царь Алексей Михайлович прожил всего шесть дней. После сожжения пустозерских мучеников царь Фёдор Алексеевич прожил почти две недели. Вдвое дольше отца. Как-никак он и был вдвое моложе отца. Двадцать один год исполнилось царю Фёдору, когда оборвалась его жизнь. На опустевший русский престол при живейшем участии патриарха Иоакима был возведён Пётр Первый...

Династия Романовых...

Ангажированные Романовыми историки и писатели старательно не замечали злого рока, явно тяготевшего над императорским домом.

После Алексея Михайловича царствовали шестнадцать Романовых. Двое из них — царь Фёдор и император Пётр Второй — умерли в юношеском возрасте. Пятеро были убито. Смерти Александра Первого и Николая Первого, да отчасти и Александра Третьего, окружены загадками. Ещё четыре правления — правления женщин, две из которых, Екатерина Первая и Екатерина Вторая, не имели ни капли романовской крови и занимали престол незаконно.

У истока этой династии, прошедшей путь от Ипатьевского монастыря до подвалов дома Ипатьева в Екатеринбурге, стоял Филарет — отец царя Михаила Фёдоровича.

Внуком патриарха Филарета был изгнан патриарх Никон. Правнуком Филарета, Петром Первым, отменен институт патриаршества. Появление нового патриарха самым непосредственным образом связано с гибелью династии. Святитель Тихон был избран патриархом уже после отречения Романовых.

Трудно назвать случайностью совпадение смертей Алексея Михайловича и Фёдора Алексеевича с казнями соловецких и пустозерских староверов, произведённых этими царями... Но череда совпадений тут не заканчивается. Введение единоверия[18], снявшего запрет на употребление старых обрядов (этого и добивались монахи Соловецкого монастыря), совпадает по времени с прекращением кровавой вакханалии дворцовых переворотов в семействе Романовых.

Мистическая связь тут, несомненно, существует... Но более важно другое. Святые Русской Православной Церкви, пастыри её и простые православные очень быстро сумели осознать пагубность решений Большого Московского Собора 1667 года, и молитвами их, по Промыслу Божьему, раскол начал преодолеваться задолго до издания соответствующих постановлений Священного Синода. Способствовали этому, как это ни парадоксально звучит, гонения, обрушенные протестантским поколением Романовых навсюРусскую Православную Церковь.

Преследования священников при Анне Иоанновне — их отдавали в солдаты и ссылали в Сибирь — сравнимы по своим размерам с большевистскими репрессиями. Император Пётр Третий, как известно, пошёл ещё дальше, отдав приказ «очистить русские церкви» от икон, а священникам обрить бороды и облачиться подобно лютеранским пастырям. Развратная жена Петра Третьего, императрица Екатерина Вторая, подобных приказов не отдавала, но сумела уничтожить православных монастырей больше, чем их было уничтожено за все вражеские нашествия на Русь.

Всей этой жестокой войны с православием, которую вели протестантские поколения Романовых практически до воцарения Николая Первого, дворянская литература и историография старательно не замечали, сосредотачивая внимание на грандиозных успехах, достигнутых Романовыми в военном и государственном строительстве. И тут трудно возражать, только вот какова была их цель... Русским трудом и русской кровью воздвигалась действительно могущественнейшая империя, но воздвигалась для того, чтобы основная часть населения, сами русские, находилась в рабстве в своей собственной стране. Отметим тут, что только там и не было крепостного права, где сохранялось прежнее, дониконовское православие. На севере... В Сибири...

Увы. Злой рок дома Романовых становился бедою всей страны. Великим святым и молитвенникам, подобным Серафиму Саровскому, всей нашей Православной Церкви, удалось отмолить его. Одновременно с введением единоверия начинается отход Романовых от протестантства. Тогда же происходит и отмена крепостного права.