Читать книгу "След предателя - Евгений Сухов"

— Отряд красноармейцев видели, после того как подводы обстреляли? — хмуро спросил Александров, понимая, что именно сейчас услышит самое важное.

— Видели, — согласился бандеровец. — В лис вони пошли, нас шукать. Тильки мы в ином месте были. В станице.

— Когда появились машины, по какой стали стрелять?

— Атаман Зелений сказал стрелять по третьей машине, там должен быть командир. Одна машина сразу поихала. З другой машини червонармиец вийшел и до нас пишов, ну ми його стриляти стали. Вин сразу назад повернув и полег. А в машини двери открылись, и з ней вискочило трое и по нам вогонь видкрили. В одного з них подранили, це старший был, по погонах було видно. Вони його подхватили и в третю машину потягли.

Слова бандеровца во многом дополнили свидетельские показания, полученные ранее. Обычно комфронта ехал в самом центре колонны, но в этот раз, как будто предчувствовал возможную трагедию, решил пересесть во вторую машину. Его даже не обстреливали, она могла вполне проехать опасный участок, но Ватутин, увидев, что член Военного совета Хрущев находится под огнем, решил вместе с двумя охранниками прикрыть его огнем из автоматов. Следует отдать должное мужеству Николая Федоровича, но на этот раз оно вышло ему боком. Для командующего фронтом такое поведение — непростительная легкомысленность. В первую очередь он должен был думать о сотнях тысяч красноармейцев, что доверили ему свои жизни, а уже потом о себе.

— Как долго продолжался бой?

— Недолго. Несколько минут, потим вони вси поехали, — уверенно ответил бандеровец.

Никто даже и подумать не мог, что такой скоротечный бой, какие даже в глубоком тылу случаются едва ли не каждый день, закончится для командующего так драматически. Охрана перетащила истекающего кровью командующего в крепкий «Додж», и тотчас уехали с места обстрела, оставив в машине командующего все, включая его планшет с секретными картами и шинель.

О том, что не взяли документы, хватились позже. Но возвращаться уже не стали, опасаясь подвергнуть командующего еще большей опасности. Старались как можно быстрее доехать до ближайшего госпиталя. Машину гнали так быстро, что внедорожник на одном из крутых поворотов перевернулся и свалился в кювет, причинив тем самым раненому еще большие страдания.

Командующего со всем бережением извлекли из салона и поместили в «Виллис», но вскоре тот тоже застрял по самое брюхо в грязи на раскисшей дроге. Вытолкать машину так и не удалось, и двое офицеров заторопились в близлежащую станицу за лошадью.

Здесь им повезло. Сани, запряженные коренастой лошадкой, на которых местный старик вез дрова, увидели еще на окраине села. Без долгих разговоров, не теряя времени, сани с лошадью реквизировали, для убедительности помахав перед носом несговорчивого хозяина пистолетом, и помчались к застрявшей машине.

Генерал армии Николай Ватутин к тому времени значительно ослаб, из раны, наспех перевязанной, продолжала сочиться кровь. Иногда командующий впадал в беспамятство, но, терзаемый сильной болью, вновь приходил в себя. Тяжело раненного Ватутина осторожно положили на сани поверх аккуратно устланных шинелей и погнали в сторону танковой бригады, где располагался госпиталь.

Именно там по прошествии нескольких часов он получил первую медицинскую помощь. Рана была промыта, наложена марлевая повязка. Уже на следующий день генерала армии Ватутина отправили в Киев на операцию.

— В машине были карты и документы… Кто их забрал? — спросил полковник Александров.

— Их Зелений забрав. Сказав, що передасть, кому потребно.

— И кому именно?

— Не ведаю точно. Но в нашому курени немец все крутився. Хотив при нас бути. Може быть, йому и передав. А може бути, еще кому.

О пропаже секретнейших документов знал лишь ограниченный круг людей. Такое происшествие скрыли даже от самого Ватутина. Контрразведке фронта Ставкой была поставлена задача: отыскать утраченную документацию в кратчайшие сроки.

Оперативники Смерша задержали сотни подозреваемых, связанных с бандитскими формированиями; десятки домов и схронов, где могли скрываться бандеровцы, были самым тщательнейшим образом обысканы, но поиски результатов не дали. Похоже, для советского командования они пропали навсегда.

— Где этот немец может быть?

— Хто ж його знае. Сьогодни он тут, а завтра в Немечину укатит.

— Что еще было в машине?

— Шинель там була генеральська. Так иё Богун потом носив. Вуж боляче вона йому нравилась. И впору як раз припала.

— Кто этот Богун?

— Интендант нашей сотни.

— Что стало потом с командиром вашей сотни?

— З Зеленим? — переспросил Василь, уверенно подняв на полковника взгляд.

За прошедшее время бандеровец освоился и чувствовал себя увереннее. Это неплохо. Пускай расслабится, пусть думает, что гроза прошла стороной. Отрезвление будет у самой виселицы, к которой его подведут с завязанными руками.

— Да, с ним, — ровным голосом ответил полковник.

— Так убили ж його. Перестрелка у лесу була з червоноармийцами. Тогда богато наших загинуло.

Сказанное очень походило на правду. После ранения командующего фронтом оперативники практически сразу принялись за поимку и ликвидацию бандитов. В тылах Тринадцатой и Шестидесятой армий были усилены охранные мероприятия. Силами НКВД были оцеплены пограничные районы Ровенской и Хмельницкой областей; прочесывались лесные массивы, в результате было выявлено немало действующих схронов бандеровцев.

В селах была организована самая тщательная проверка: подозрительные задерживались и отправлялись в фильтрационные лагеря для выяснения личностей. Часть бандитов могла затеряться среди местного населения, а потому проводился усиленный поиск в местах наибольшего скопления людей. Организовывалась самая тщательная проверка документов на дорогах, где скапливался многочисленный люд из самых разнообразных областей.

У бандеровцев была собственная тактика ведения войны. Днем он — вполне обычный украинец, настроенный по отношению к Советской власти и ее военнослужащим положительно; семейный и при хозяйстве, имеющий немалое подворье. По ночам же все эти «положительные» сбивались в банды и нападали на обозы, отставшие от частей.

Поэтому в работе органов в значительной степени использовались оперативно-агентурные данные, проверялись места возможного укрытия бандитов. Выявлялись их родственники, которым потом устраивали дознание.

Оперативно-войсковые операции были проведены на границе Ровенской и Хмельницкой областей и за их пределами. В результате боестолкновений было уничтожено более пяти тысяч бандеровцев.

Значительная часть националистов разбежалась по деревням и хуторам, прикинувшись мирными гражданами. Но сотрудники Смерша терпеливо, не пропуская ни одной хаты, обходили деревню за деревней и отыскивали причастных к нападению на командующего.