Читать книгу "Попрыгун - Игорь Шенгальц"

– Буквально на секунду, нужно кое-что взять в ячейке.

Я протиснулся мимо толстяка и пошел дальше по коридору. Вот она – моя комнатушка. Дверь открылась легко, как только я приложил к считывающему устройству на стене правое запястье. Безымянный толстяк все не уходил, и я зашел в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

Да, рядовые трогганы жили бедно – и это даже слабо сказано. Всю обстановку комнаты-ячейки составлял гамак для сна, прикрепленный по диагонали в дальнем скате комнаты; открытый всем взорам составной шкаф – подобные продают у нас в «Икее», но этот конкретный выглядел даже более убого, чем тамошние; низкий столик на закругленных ножках и самый обычный табурет. В шкафу же, аккуратно сложенные, лежали несколько серо-коричневых роб, внизу стояла запасная пара обуви – весь гардероб гражданина Слапома. Скудно, бедно, нищенски. И ведь Слапом по местным меркам жил замечательно. Комната большая, есть даже круглое окошко, до которого можно дотянуться, если встать на цыпочки, и из которого видно часть проезжей улицы. Но главное – перспективы! Ими жил гражданин курьер второго ранга, а благодаря нам все его планы ухнули в никуда. Мне даже на какой-то миг стало жаль его. Но потом я взял себя в руки, сменил дорожную запыленную робу на свежий балахон и вышел из комнаты. Толстяк все так же торчал в коридоре, явно меня поджидая.

– Не мог пойти в таком виде, – несколько панибратски пояснил я. – Сами понимаете, система!

Толстяк-сосед многозначительно покивал, выражая полнейшую солидарность. Хотя я нисколько не сомневался, что сегодня же вечером донос пойдет по инстанциям. Впрочем, доносов я не боялся, ни от соседа, ни от кого-либо другого. Курьер второго ранга был неплохо защищен от них предварительным ситом, отсеивающим заведомо бредовые донесения. А вот обычный гражданин вполне мог пострадать по самой, казалось бы, абсурдной причине.

– Увидимся! – Я кивнул соседу, хотя не хотел этого делать. Сказался старый комплекс обязательной вежливости интеллигентного советского человека. Хотя те времена и пришлись на мое детство, но, как оказалось, не полностью выветрились из памяти, и, едва я попал в схожую обстановку, многое тут же само собой вспомнилось.

Толстяк отстал от меня, а я вышел из дома и поймал такси. Вообще, обычные граждане не ездят на извозчиках: откуда такие средства? К тому же каждый таксист – гарантированный информатор системы. Но я, как курьер второго ранга, не обычный обыватель, а существо, требующее скорости передвижения для успешного выполнения своей работы, поэтому мог со спокойной совестью позволить себе и не такое.

– Улица номер один, строение пять, – продиктовал я, и таксист уважительно покачал головой. Еще бы, центральное управление, это вам не придорожный кабак. Может быть, выглядел я не на все сто, но уверенности в голосе хватало. Колымага помчалась по улицам, басовито сигналя на поворотах. Еще бы, когда везешь ответственное лицо, допустимы некоторые привилегии, и мой шофер пользовался ими по полной программе.

Да уж, не каждый день ездишь на улицу номер один. Это все равно что в Москве назвать адрес: Кремль. Неудивительно, что шофер заважничал. Я отлично знал город. Такое ощущение, будто с детства бродил по этим улочкам, помнил каждый поворот, каждый дом. Я прекрасно представлял, куда мы едем и где должны свернуть, чтобы скорее достичь цели.

Шаровидные, овальные, цилиндрические строения захватили архитектуру Варго. Резких, угловатых – более привычных мне форм – не было вовсе. Линии плавно закруглялись, не вызывая дискомфорта. Интересно было представить мой родной город в таком исполнении, лично мне бы точно понравилось, впрочем, в короткой перспективе, как проект, а в обыденной жизни я слишком уж привык к нашим бесхитростным строениям, бетонным коробкам, возвышавшимся на улице за улицей. Да, в последнее время стали пытаться разнообразить облик города, но пока что потуги местных архитекторов только добавляли дисгармонии в ансамбль. Резким выделением отдельных зданий подчеркивалась убогость прочих. И как бы ни мечталось новым миллионерам жить обособленно, но все же на дворе стояли не старорежимные времена, да и крепостных у новых выходцев из грязи в князи не водилось, как бы те этого ни хотели. Впрочем, чего ждать от будущего, неизвестно. Я бы не удивился, если бы вскоре пошла новая мода: «Запишись в крепостные! Плати оброк! Получи бесплатную корову!» Ну а что? Если кто-то предоставит гарантированную крышу над головой, питание, работу со своевременной оплатой, то многие с радостью запишутся! Мол, так и так пашем, как каторжные, а тут все-таки обязательства со стороны барина… Он и поможет, и защитит – в обиду не даст, ну а повинности: десятина, да прочие оброки – все ерунда, налоги тоже немало сжирают… вот право первой брачной ночи разве что… да и тут – как не уступить хорошему-то человеку! А глядишь, залетит девка – там и на будущее деньжат подкинут! Уж явно не бросят на произвол судьбы, помогут! Ведь не чужой же человек, а свой – барин!..

Это я отвлекся. Навеяла окружающая действительность. Вроде бы с нашим миром ничего общего, жизнь трогганов больше походила на советское время, да не хрущевское или брежневское, а старое – сталинское, когда все для государства, все для страны, все для победы! Так мы выиграли войну. Потом разные люди говорили много всего. Что и народ не хотел, его заставляли, что лидер – тиран, убийца, кровопийца, гореть ему в аду, что жертвы террора исчислялись миллионами… Но главный-то итог никто не отменил до сих пор, хотя многие пытаются это сделать: войну мы выиграли! Путем чудовищных жертв, многочисленных смертей, ежедневных подвигов советских людей – выиграли! Мы победили!

И то поколение, прошедшее через это невообразимо страшное время, выжило, родило детей, подняло государство, запустило человека в космос. Они были первыми во всем мире – нация победителей! Но чтобы стать теми, кем они стали, нужно было сначала пережить страх, кровь, боль, нищету, разруху, голод, мучения, смерть близких, безнадежность. И только потом пришло воодушевление, радость победы, чувство творцов нового правильного мира – мира без войны…

Въезд на улицу номер один преграждал полуметровый «лежачий полицейский», а перед ним прямо из земли рос гриб-идентификатор. Шофер осторожно остановился – так, чтобы я со своего места мог дотянуться до гриба. Короткая проверка правого запястья – я уже почти привык к этой процедуре, – и тяжелая конструкция плавно пошла вниз, открывая нам проезд. Такси медленно двинулось вперед. Еще не хватало, чтобы местная охрана решила, что это нападение. Тут все под контролем, и машина не должна ехать слишком быстро – так, словно представляет опасность, – иначе сразу заработают скрытые до поры скорострельные пушки, и от нас не останется даже мокрого места.

– Куда? – таксист явно работал недавно. Любой опытный водила знает строение номер пять – центральное управление по курьерским доставкам особой важности. Иногда в задачу курьера входили специальные миссии, которые не выполнил бы и агент 007. Курьер – боевая единица особого назначения, способный действовать автономно и имеющий право на самостоятельное принятие решений. По сути, управление представляло собой целый комплекс, действующий аналогично контр- и обычной разведке, решающий многие иные проблемы. Этакий общий центр, в котором работали очень важные персоны, напрямую влияющие на судьбу страны.