Читать книгу "Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 3. Корабль мертвецов - Рик Риордан"

– Я считаю, – медленно проговорил я, – что мы наконец нашли подходящее произведение мертвого белого мужчины.

Мы сидели на крыше, развалившись в садовых креслах.

Я листал дядину записную книжку, пытаясь разобраться в его безумных закорючках и странных картинках. Алекс отдыхал, потягивая из рога обнаруженный в холодильнике гуавовый сок.

Не спрашивайте, откуда в мини-холодильнике у дяди Рэндольфа гуавовый сок. Я вам точно не скажу.

Периодически Алекс причмокивал с преувеличенным аппетитом и вздыхал:

– А-а-ах!

Это он так дразнился.

– А вдруг из этого рога вообще пить нельзя? – поддел я его. – Может, на нем заклятие или еще чего…

Алекс схватился за горло и притворно захрипел:

– О нет! Я превращаюсь в жабу!

– Ой, да хватит.

Алекс ткнул пальцем в дневник:

– Ну как, вычитал что-нибудь?

Я смотрел на раскрытую книжицу. Перед глазами у меня плыли руны. Заметки были сделаны на нескольких языках: на древнескандинавском, на шведском и еще на каком-то тарабарском. Даже отрывки на английском выглядели полной абракадаброй. Казалось, что я читаю вузовский учебник по квантовой физике в зеркале.

– Если честно, я не очень-то врубаюсь, – признался я. – Первые страницы как будто про то, как Рэндольф искал Меч Лета. Тут хоть попадается что-то знакомое. А вот в конце…

Последние страницы заполнялись совсем уж торопливо. Почерк у Рэндольфа сделался неверным и каким-то бешеным. На бумаге в разных местах засохли кровавые пятна. В захоронении викингов-зомби, в Провинстауне, я оттяпал Рэндольфу несколько пальцев. Наверное, эти строчки он писал нерабочей рукой. Бледные каракули напоминали мне мой собственный почерк в начальной школе – когда учительница заставляла меня писать правой вместо левой.

На последней странице Рэндольф нацарапал мое имя: «Магнус».

А под именем был рисунок: две змеи переплелись в форме восьмерки. Рисовальщик из Рэндольфа никудышный, но символ я сразу узнал. У Алекса была такая же татуировка сзади на шее: знак Локи.

А ниже шло какое-то слово, видимо, на древнескандинавском: mjöð. А потом еще несколько фраз по-английски: «Победить Л. Точило Бёльверка > стражи. Где?»

Последнее слово загибалось книзу, знак вопроса еле-еле читался.

– Что скажешь? – спросил я, протягивая книжицу Алексу.

Тот нахмурился:

– Это точно мамин символ.

(Нет-нет, это не оговорка. Локи обычно принимает обличье мужчины, но так уж случилось, что Алексу он приходится матерью. Долгая история.)

– А остальное? – не отставал я.

– Мычащее словечко, только буквы какие-то нелепые. Может, у скандинавских коров такой акцент?

– В смысле, ты не читаешь на древнескандинавском или какой это язык?

– Магнус, внимание, сенсация: я не обладаю всеми талантами на свете! Только самыми важными.

Алекс прищурился и погрузился в сосредоточенное изучение последней заметки. При этом уголок его рта слегка кривился, словно он мысленно над чем-то похихикивал. Меня это, признаться, раздражало. Что он там вычитал такого смешного?

– «Победить Л.», – прочел вслух Алекс. – Допустим, «Л.» – это Локи. Точило Бёльверка… Может, что-то вроде камня Скофнунг?

Меня всего передернуло. Камень Скофнунг и саму Скофнунг мы потеряли во время свадебного пира в пещере Локи, когда тот освободился от пут, что удерживали его тысячу лет. (Эх, промашечка тогда вышла.) Этот камень глаза бы мои больше не видели, если честно.

– Надеюсь, что нет, – ответил я. – А что это за имечко – Бёльверк?

– Без понятия. – Алекс наконец допил свой гуавовый сок. – Ну, как будто рог испит до дна. А можно я его себе возьму?

– Да на здоровье. – Мне почему-то даже понравилось, что Алекс заберет что-нибудь на память из моего родового гнезда. – Выходит, если Рэндольф хотел, чтобы я нашел эту книжку, а Локи послал волков на перехват, то…

Алекс швырнул дневник мне:

– Допустим, все так и есть, и допустим, это не ловушка, и допустим, эти заметки не каляки-маляки психа.

– Ну… допустим. И что?

– Как тебе такой сценарий: твой дядя решает, что кто-то должен победить Локи. Сам он не справился, зато он верит в тебя. И его план включает точило, Бёльверка и, вероятно, скандинавскую корову.

– Не больно-то перспективный сценарий.

Алекс потрогал пальцем кончик рога:

– Жаль рушить твои надежды, но все попытки победить Локи заканчивались провалом. И мы это знаем. – Это прозвучало неожиданно грустно.

– А, ты, наверное, о тренировках с Сэм, – догадался я. – И как они идут?

По лицу Алекса все стало ясно.

У Локи целая уйма всяких неприятных качеств. В том числе и такое: в присутствии Локи его дети полностью подчиняются его воле и выполняют любые его указания. Что, разумеется, превращает семейные посиделки в сомнительное развлечение.

Но вот Алекс был исключением. Он как-то выучился сопротивляться могуществу своего родителя. Последние полтора месяца он пытался обучить тому же и свою единокровную сестру Самиру аль Аббас. Никто из них двоих особо не распространялся об этих занятиях, из чего следовало, что дела идут не очень.

– Она старается, – уклончиво ответил Алекс. – Только все осложняется этим ее… – И тут он осекся.

– Чем?

– Да ничем. Я обещал никому не рассказывать.

– Ага, чтоб я от любопытства умер! А с Амиром-то у них все хорошо?

– Лучше не бывает, – фыркнул Алекс. – Они же по уши влюблены. Считают дни до свадьбы. За ними глаз да глаз нужен, а то они такие легкомысленные. Могут, чего доброго, и за ручки взяться.

– И что же тогда у Сэм стряслось?

Но Алекс пропустил мой вопрос мимо ушей.

– Я вот что тебе скажу, – заявил он. – Не доверяй ничему, что исходит от дяди Рэндольфа. Ни советам в этой книжке. Ни этому дому. Ничему, что получишь в наследство… Потому что за все это тебе придется как-то платить.

Довольно странно было слышать это от Алекса. Сидит тут, развалившись, у дяди Рэндольфа на роскошной крыше, любуется видом, потягивает гуавовый сок из викингского рога да еще критикует мое наследство. Такое впечатление, что Алекс имел в виду что-то свое, а вовсе не моего злополучного родственника.

– Ты почти не рассказывал мне о своей семье, – заметил я. – В смысле, о ее смертной части.

Алекс бросил на меня сумрачный взгляд:

– И сейчас начинать не стану. Знай ты хоть половину из того…

ВЖИXXХ! Просвистели крылья, затрепетали черные перья, и на ботинок Алексу уселся черный ворон.