Читать книгу "Проклятое ожерелье Марии-Антуанетты - Ольга Баскова"

– Думаю, здесь хватит на платье. – Гильом положил деньги на столик с изрядно потертой полировкой. – Конечно, оно не будет столь дорого и изысканно, как наряды некоторых из присутствующих дам, но, во всяком случае, будет новым и без заплат. Не знаю, хватит ли на башмаки… Впрочем, в комнате, где будет проходить сеанс, всегда очень темно. Кроме того, вы уйдете раньше.

Женщина лукаво улыбнулась:

– То есть вы намекаете, что к столу я не приглашена.

– Честно говоря, сударыня, я понятия не имею, что собирается делать граф после сеанса, – признался Гильом. – Иногда он так устает, что сразу удаляется к себе в спальню.

Графиня развела руками:

– Видите, до чего довела меня бедность… Приходится брать деньги у слуги. Однако помните: я беру их только потому, что ваш господин приказал вам передать его просьбу. Если я не приду на сеанс, вас сделают виноватым, а этого я не могу допустить.

Она мило улыбнулась, и Гильом ответил ей столь же милой улыбкой:

– К сожалению, вы правы, сударыня.

– Я всегда права. – Жанна поднялась, продемонстрировав царственную осанку. – Клотильда вас проводит. Передайте графу, что я обязательно буду.

Слуга поклонился и вышел в коридор, почти не скрывая радости. Обстановка этой убогой квартиры действовала угнетающе. От всего облика графини веяло какой-то тайной, однако Гильом не привык задумываться над непонятными вещами. С таким человеком, как его хозяин, непонятные вещи окружают всю жизнь. Разгадывать загадки – дело магов и чародеев, каковым и является Калиостро. Что касается его, Гильома, то он просто скромный слуга, никогда не совавший нос в дела графа. Если эта женщина нужна Калиостро, он ее получит.

Когда незнакомец ушел, сопровождаемый неодобрительным ворчанием Клотильды, Жанна с легкостью вскочила с софы и подбежала к заиндевевшему окну. Она видела, как мужчина, бросив быстрый взгляд на дом, поспешил по улице, кутаясь в пальто. Его визит ни о чем ей не сказал. Разумеется, как и все в Париже, она слышала про графа Калиостро, но никогда не ходила на его сеансы, которые он устраивал для парижской знати. Интересно, зачем она ему понадобилась? Может быть, кто-то из тех знатных особ, которые иногда посещали ее убогую квартирку и обещали выхлопотать ей достойную пенсию, упомянул о ней? Но это все равно не объясняло желания графа видеть Жанну у себя. Наморщив лоб, молодая женщина придумывала всевозможные причины и, так ничего и не придумав, вернулась на софу.

– Клотильда! – позвала она служанку.

– Слушаю, госпожа.

– Я подожду еще пару часов и больше никого не приму, – сообщила ей свое решение Жанна. – В квартире очень холодно, и нам следовало бы затопить камин. Мы сегодня достаточно заработали, чтобы позволить себе такую роскошь. – Она достала из муфты крошечный ключик и что-то ковырнула на поверхности столика. Потертая поверхность раздвинулась, обнажив нишу, и графиня вынула кошелек.

– Держи. – Жанна протянула Клотильде сто ливров. – Купи дрова, какой-нибудь еды и приличное, но скромное платье. Завтра я выхожу в свет.

Клотильда бросила плотоядный взгляд на кошелек.

– Госпожа, зачем же экономить на платье? Если вы решили наконец показаться в свете, нужно покупать лучшее.

Де Ла Мотт нахмурилась, поражаясь тупости служанки.

– О том, сколько у нас денег на сегодняшний день, знаем только ты и я, – раздраженно проговорила она. – За кредитом к банкирам принято ездить в шикарном собственном экипаже. А женщине благородного происхождения, если она хочет вернуть имения и титул, проще давить на милосердие знатных господ.

– Дешево стоит это милосердие, – прошамкала старуха, но спорить не стала. – Сию минуту выполню ваши приказания.

– Будь любезна.

Наконец дверь за верной служанкой закрылась.

* * *

Слуга Калиостро, увидев на стене портрет Генриха II, не стал долго думать и не поинтересовался (впрочем, проявлять интерес не позволял его ранг), что делает в квартире графини бывший король Франции. Но если бы он вдруг узнал правду, то был бы очень удивлен. Опальному королю молодая женщина приходилась самой настоящей внучкой. Да-да, в ее жилах текла королевская кровь, и графиня де Ла Мотт давно уже собиралась вернуть все, что принадлежало ей по праву. Хотя, наверное, сделать это было нелегко. Современный королевский двор ненавидел Валуа и не желал вспоминать о некогда всемогущем роде. Вот почему ни король, ни королева никогда не откликались на ее прошения. Возможно, они казались им смешными: родственники Валуа давным-давно пошли по миру.

Отец Жанны проживал в ветхом деревянном домике в одной из деревень под Парижем. Хоть он и являлся незаконнорожденным, он всегда помнил, к какому знатному роду принадлежит. Однако он никогда не помышлял вдруг оказаться при дворе, предпочитая голодать. Крошечная пенсия от королевской семьи и скудный урожай с участка земли позволяли ему не протянуть ноги. Сварливая жена, мать Жанны, в прошлом служившая привратницей, никогда не любила мужа. Соблазненная его рассказом о великих предках, женщина заставила супруга переехать в столицу, и там, в бедном парижском квартале, у них родилась дочь. Отец был для девочки единственным на всем белом свете близким существом в отличие от матери, которая то и дело сетовала на свою глупость – неудачное замужество – и глупость мужа, не умевшего прокормить семью. Голод и постоянные переживания добили несчастного, и он умер от воспаления легких. Жанне показалось, что мать даже обрадовалась. Она сразу выгнала дочь из нищей квартиры, и девочке пришлось просить милостыню.

Жанна сказала себе: сидеть на паперти или назойливо приставать к хорошо одетым прохожим, хватая их за одежду вместе с другими претендующими на такой же заработок калеками и убогими, от которых всегда пахло нечистотами, она не будет. Пусть сейчас она ничем не лучше их, такая же нищенка, но в ее жилах течет королевская кровь, и люди, подающие ей, должны знать об этом. Девочка по возможности старалась выглядеть опрятной и робко обращалась к проходившим по улице дамам:

– Подайте потомку королевского рода Валуа.

Прохожие вели себя по-разному. Некоторые откровенно смеялись ей в лицо, обзывали, гнали, и ей приходилось удаляться в подворотни под аккомпанемент веселого улюлюканья уличных мальчишек, сразу прозвавших ее «ваше нищее величество». В такие минуты ей хотелось броситься в мутные воды Сены, чтобы никогда больше не испытывать чувство стыда и унижения. Но, к счастью, насмешников было немного. Часто растроганные дворянки охотно платили девочке, и Жанна, с восторгом глядевшая на меха и золото, понимала: на их месте могла быть она. А раз могла, то должна оказаться, чего бы ей это ни стоило. Но как простой нищенке, даже королевской крови, стать с ними вровень? Ее маленький хитрый мозг работал денно и нощно. Маленькая бродяжка говорила себе, что ее день еще наступит, нужно только подождать.