Читать книгу "Охота на мудрецов - Дэлия Мор"

– Мотылек, давай транквилизатор поставим, – ласково говорит Луций, – отдохнешь, поспишь.

– Нет, – упрямо мотаю головой, – не нужно. Я держу себя.

Психиатр показывает Дециму глазами на дверь и садится рядом со мной на кровать.

– Мне нечем тебя успокоить, – говорит Луций, когда старший санитар исчезает из карцера, – я знаю не больше, чем Маятник. Ожидание новостей может затянуться. А это лишние волнения. Я не хочу сажать тебя на препараты и привязывать на ночь к кровати. Поэтому давай мы задушим приступ паники в зародыше.

– Уже задушила, – отвечаю тихо, – не надо транквилизатор. Я работать не смогу.

Луций внимательно на меня смотрит. Жалеет, наверное, что сам не мудрец и не видит, вру я или нет, действительно ли спокойна или ловко маскируюсь. Меня поселили на третий этаж к двойкам за хорошее поведение. Ни одного срыва за полцикла, я безмерно этим гордилась.

– Закрой глаза, – просит Луций.

Я послушно опускаю веки. Тремора нет, знаю.

– Вытяни вперед руки.

Выставляю руки перед собой и растопыриваю пальцы. Не дрожат, вижу.

– Хорошо, – кивает психиатр, – но если не сможешь заснуть, приходи. Я дежурю сегодня.

– Спасибо, лейтенант Квинт.

Он снова кивает и уходит, а мне стыдно за то, что собираюсь сделать. В потайном кармане, пришитом к подолу бального платья, лежит тонкая пластиковая карта. Мастер-ключ, открывающий все двери служебных помещений центра. Наилий вручил за день до бала. Именно так я вчера к нему и сбежала. Ни один транквилизатор не успокоит меня. Я должна увидеть обломки катера. Идти придется, в чем есть, а потом долго отмывать больничные тапочки от уличной грязи. Вот так, забивая голову мелкими бытовыми проблемами, я с выражением ледяного спокойствия на лице выхожу в коридор.

– Далеко собралась?

Создатель стоит под дверью, опираясь плечом о стену и сложив руки на груди. В этом центре хоть что-нибудь можно сделать незаметно?

– К Луцию поговорить, – холодно отвечаю я.

Создатель приподнимает бровь и удовлетворенно кивает.

– Я с тобой. Нам по пути.

Нет, но спорить с Создателем можно часами, поэтому я безразлично пожимаю плечами и шагаю по коридору. По дороге придумаю, как избавиться от опеки. Главное, уйти из-под камер. Система видеонаблюдения центра охватывает почти все коридоры, кабинеты врачей, общие комнаты и палаты для буйных. В карцере у меня тоже висела камера, два дня назад сняли. Больше двадцати источников изображения, за которыми надо следить. А лейтенант в будке охраны всего один. И напрягать его просмотром еще и внутренних служебных помещений нет смысла.

– Создатель, я дальше сама – говорю, останавливаясь у двери, ведущей на лестницу для персонала, – не надо тебе в карцер из-за меня.

Здесь слепая зона, можно не чесать нос, прикрывая рот во время разговора, а микрофоны у соседних камер слабые.

– Почему? – удивляется Создатель. – Туалет, душ, рабочее место. Не сильно-то генерал скрывал симпатию к тебе. Пустой как барабан карцер в люкс превратили, бал с осени на весну перенесли, на свидание на катере через окно. Романтика. Будь я женщиной, тоже бы дал.

Я еще и не такое от него слышала, поэтому желание обидеться не возникает. Молчу, сжимаю в кулаке мастер-ключ и думаю над ответом.

– Мотылек, секс такой же инструмент контроля, как и остальные, – продолжает Создатель. – И правители используют его на полную мощность.

– Поговорить хочешь, – догадываюсь я, – тогда идем.

Прикладываю карточку к замку и открываю дверь, напоминая на всякий случай, что овощами под препаратами оба лежать будем. Слышу в ответ, что не в первый раз и спускаюсь по лестнице.

Выныриваем мы наружу из-под полуприкрытых грузовых ворот. Камера здесь была, но уже неделю в ремонте. Струйка дыма из-за леса реальна и от этого хочется бежать быстрее. Создатель, видя моё настроение, ускоряет шаг, но разговор продолжает с того же места.

– Я не против подарков и привилегий, это приятно и полезно. Но подумай, чем тебе придется за них расплачиваться.

Товарно-денежные отношения меня бесят больше всего.

– А если ничем? А если просто так? Иногда симпатия – всего лишь симпатия.

– Мотылек, извини меня, конечно, но ты не в его вкусе, – отвечает Создатель, размеренно вышагивая по стриженому газону. – Маленькая, невзрачная, с проблемами. Генералу нужно статус свой поддерживать. А для этого рядом должны быть только лучшие женщины. Признанные красавицы и умницы. Это не про тебя.

Конечно, я – моль. Прекрасно знаю об этом и снова обижаться не на что. Хотя на этот раз оставаться равнодушной сложнее. Задевает правда что-то внутри. Больно. Создатель видит, как я складываю руки на груди, и дергает, расцепляя замок.

– Ты губу не дуй, ты подумай. Если генерал с тобой, то только потому, что считает ценной. Невероятно ценной.

А вот теперь смешно. Всерьез и по-настоящему.

– Бред, – заявляю уверенно, – в моей медкарте много диагнозов, но мании величия среди них нет. По сравнению с тобой и тем же Маятником я никто, пустое место. Глупая, молодая, бесполезная. Да еще и женщина. Не ты ли всегда говорил, что курица – не птица, баба – не мудрец?

Создатель широко улыбается и обнимает меня за плечи.

– Мотылек, правителей всегда интересует конечный результат, но кроме него еще и потенциал, перспектива. Ты будущая двойка. Хорошая, крепкая двойка.

– Нет.

– Не перебивай, – хмурится Создатель, – объясню. Представь, что ты кузнец. Очень хороший кузнец, самый лучший, умелый, искусный. Кузнец-гений. Но ты об этом не знаешь. Никогда не заходила в кузницу, не видела наковальни, не держала в руках молот.

Неожиданная метафора, но понятная. Я обдумываю её некоторое время, пока мы заходим в лесок и продолжаем идти на запах гари. Если катер упал за забором центра, то посмотреть на него я смогу лишь издали.

– И какой прок с такого кузнеца? – спрашиваю я, продолжая разговор.

– А такой, что однажды ты пройдешь мимо кузницы и якобы случайно заглянешь внутрь. Генерал тоже не знает, что ты кузнец, но чувствует вот тут, – Создатель кладет ладонь себе на грудь, – потому что правитель. И то, что мудрец должен осмыслить, обдумать, проанализировать и доказать он просто знает. Во всем, что касается чутья на полезных и уникальных подчиненных, правителям нет равных. Теперь понятно?

Допустим, через цикл или два откроются таланты, о которых я сейчас даже не подозреваю, и мне будет выставлен счет за полученные ранее авансы. Похоже на правду. Логично, разумно, цинично. Но все равно что-то в такой картине мира мне кажется глобально неправильным.

Мы умолкаем оба, потому что за расступившимися деревьями открывается пустырь и покореженный остов катера, а вокруг ни души.