Читать книгу "Ирод Великий - Юлия Андреева"

– Ну, несколько сотен, у меня только что вырезали целую деревню. А соседи нападают то там, то здесь!

– Несколько сотен, а в легионе ровно три тысячи воинов? В «ничтожном» легионе, как ты изволил выразиться.

– Да… ты, несомненно, прав, – Ирод почесал бороду. – Но, клянусь богом, я не собирался обижать друга моего отца и уж тем более… – он присвистнул, показывая глазами на расписной потолок. – Цезаря.

– У нас только и говорят, о непобедимых легионерах, храбрых центурионах, сеющих смерть конниках, но ничего конкретного. Вот если бы у меня на службе были такие воины…

– В когортах числятся 500 человек, – доверительным тоном сообщил я, – но, – я огляделся, прислушался и продолжил шепотом, так что правитель был вынужден придвинуться ближе, – римские всадники – это особое, почетное сословие. Второе сословие после сенаторов. Если же ты имеешь в виду конников служащих на границах и при легионах по всей огромной империи, я никогда не слышал, чтобы в ряды последних поступали римские солдаты. Так как, у нас говорят, что Нептун конный отвернулся от граждан Рима, расточая свои благословения на иноверцев, которые, рождаются в седлах, и живут всю жизнь, не расставаясь с конями. Именно из них и набирают приграничные конные отряды, тем более, что они идут служить со своей лошадью, доспехами и вооружением не вводя в излишние траты Рим.

– Да? – На лице Ирода было написано неподдельное удивление.

– Я знаю это доподлинно, – впрочем, сам я не был еще в армии, по причине юного возраста и необходимости закончить обучение в школе.

– Понятно. Ты не служил легионером, но жил среди людей, которые отправляли своих сыновей в легионы, а стало быть, ты знаешь такое, чего не знаю я.

– Если я смогу хоть чем-то помочь тебе, – я поклонился.

– Мы непременно вернемся к этому разговору, я рад, что мой отец догадался прислать тебя, мои наставники-римляне не говорили со мной столь откровенно, и мне приятна твоя осведомленность. Сейчас же, я обязан решить непростую задачу, кого направить на потревоженные рубежи и как наилучшим образом устроить вызволенных из полона женщин. Мало того, что у меня под носом разбойники вырезали целую деревню, так теперь, зная, что в этом месте людей нет, и зияет здоровенная прореха, они будут лазить в нее уже без опаски, как к себе в овин!

– Этот вопрос можно решить одним верным ходом, – я потупился, ожидая реакции своего будущего хозяина.

– Одним? Конечно, послать туда несколько десятков воинов, чтобы караулили днем и ночью. – первый шаг. Ты забываешь, что воинов еще нужно чем-то кормить, а деревня сожжена, и люди еще даже не похоронены – значит, прислать новых пастухов и крестьян – это второй шаг. И, наконец, у меня на шее теперь сидят два десятка несчастных женщин и девушек, которых придется пристраивать в дома в качестве служанок. А кому приятно кормить лишний рот, да и что они могут, всю жизнь прожив в деревне?

– Если господин позволит, я осмелюсь дать совет, как можно решить эти три проблемы всего одним шагом. – Я сделал паузу и продолжил, едва только Ирод кивнул в знак согласия. – римский легионер служит около двадцати лет, получая отличное жалование. Конечно, многие погибают в бою или после умирают от ран, но те, которые доживут до дня, когда их служба официально закончится, получают земельный надел, плюс избавление от налогов. И это не мало.

– Наделы земли, да хорошо говорить о наделах в огромной империи, и что могу дать своим солдатам я в крошечной Идумеи?

– Ты можешь облагодетельствовать тех из своих воинов, которые согласятся осесть на земле, где недавно лютовали разбойники, взяв в жены или наложницы спасенных из неволи женщин. Пусть владеют землей, трудятся на ней, а если понадобится, и сражаются за свою собственность. Пусть каждый бьется за свой дом, или все вместе они сколотят особый пограничный гарнизон, в котором мирная трудовая жизнь будет сочетаться с караулами и патрулированием, как это обычно делается в гарнизонах при крепостях.

– Гарнизон при деревне, созданный наподобие крепостного гарнизона?! А ведь ты прав! – Ирод вскочил, запахивая на себе шелковую ткань. Если мне удастся расположить такие военизированные поселения в местах, где чаще всего появляются, перебравшиеся через горы разбойники, мы получим внешний щит от неприятеля, и нам не придется метаться по всей Идумеи, приколачивая к крестам грабителей и насильников. Но, что делать, если все-таки в том или ином месте щит будет прорван? Как пограничники сумеют возвестить центр, то есть меня, о произошедшем?

– Можно воспользоваться дымом. Если заранее выбрать возвышенности, на которых будет сложен хворост, и приставить к этому сигнальному месту часовой пост, в случае беды он сможет дать дымовой сигнал. В соседних гарнизонах наблюдатели должны четко знать, на каких местах может появиться дымовой столб, чтобы не спутать его ни с чем иным. Заметив сигнал бедствия, из соседнего гарнизона немедленно выезжает отряд. Дымовой сигнал – быстрее гонца и почтового голубя.

– Но, что если пришедший на помощь отряд наткнется на головешки и мертвые тела, как мы в этот раз?

– Если из соседней деревни не успеют придти на помощь, вряд ли у твоего личного, скажем, центрального отряда получится сделать сие проворнее. Судьба. – Я пожал плечами, не в силах измыслить что-нибудь еще. Но Ирод был радешенек новой идее. И вскоре действительно приступил к переустройству своих войск.

Глава 7

…В римские легионы никогда не брали, и думаю, вряд ли станут брать пролетариев, разве что где-нибудь в очень уж отдаленных концах империи. Потому как, служить в легионе почетно и выгодно. Легионер получает жалование, на которое содержит достаточно большую семью и может дослужиться до офицерского чина. А это ведь уже совсем другие деньги, почет и уважение. Легионерами почти всегда становятся дети легионеров и потомки ветеранов, если они конечно сильные и здоровые, если тела их не отягчены крупными животами или пухлыми задницами. Когда юноша приходит проситься в легион, его раздевают и прилежно осматривают, потому что у него должна быть прямая спина и длинные пальцы. Он должен иметь сильные руки и с легкостью поднимать и потрясать большим щитом. Потому как, когда выстраивается фаланга, в правой руке легионер держит меч, а в левой щит, которым прикрывает стоявшего по левую руку от него воина. И если кто-то не может держать щит, он – слабое звено в цепи, которое противник может с легкостью пробить. А стало быть, это угроза всей фаланге.

Пролетарий не может набрать достаточно денег, чтобы оплатить себе щит, уставной доспех, копье – пилум[17], меч – гладий, и все остальное необходимое настоящему легионеру. Но, не в этом дело. Пусть сын пролетария раздобудет где-нибудь достаточно средств, чтобы выглядеть точно настоящий легионер. Пусть одолжит, найдет денег на одежду и вооружение, пусть он даже отыщет способ назваться свободным римским гражданином, но, его тут же выдаст его неграмотность. А ведь неграмотный воин – урон всему войску. Потому как он не сможет грамотно и красиво написать эпитафии на надгробных памятниках! Или не напишет ничего вовсе. В результате же, сыновья павших героев не узнают о подвигах своих отцов и братьев.