Читать книгу "Завоевательные походы Бату-хана - Чойжилжавын Чойсамба"

Монголов клеймят позором за то, что завоевательные походы их ханов сопровождались грабёжом широкого масштаба Однако кто может обвинить в этом кочевников XIII в.? И что такое грабеж в военное время? Один из феноменальных завоевателей всех времён и народов Наполеон был живым олицетворением принципа, возникшего в глубокой древности: «Война кормит войну» и неукоснительно придерживался его. Суть этого принципа ясна всем побеждённый подвергается безжалостному и порой чудовищному ограблению. Наполеон не брезговал грабить не только музеи, но даже — к ужасу всего христианского мира — храмы и церкви. Для «нужд» армии он отбирал серебряные статуи апостолов За более чем 2000 лет до Наполеона такого же принципа придерживался некий Бренн, предводитель галлов. Слова, сказанные им побеждённым римлянам, остались в истории и никто не ставит это ему в вину В июле 390 г. до н. э. галлы захватили Рим и наложили на римлян огромную контрибуцию. Римляне с большим трудом собрали её и когда взвешивали последние килограммы серебра, вождь галлов Бренн бросил на весы свой огромный, тяжёлый меч и потребовал заплатить сверх меры. Когда римляне запротестовали, Бренн с надменностью сказал «Горе побеждённым» Империалистические державы при ограблении своих колоний следовали принципу Бренна Но почему-то сегодня не принято громко рассуждать о том, что европейцы на протяжении столетий продавали африканцев и хищнически грабили природное богатство Чёрного континента?

Для монголов XIII в. грабёж был одной из главных причин, заставлявших их отправляться в походы. И каждый из них со всей чёткостью понимал, что цена этому грабежу — его собственная голова. Иными словами, отправляясь на чужбину, каждый кочевник рисковал своей жизнью Так как победитель грабит, а побеждённый подвергается грабежу, то и монгол грабил китайцев, русских, персов, арабов и другие народы. И ни у кого нет права обвинять монголов XIII в. в совершении грабежей.

Монголы XIII в. были рождены для покорения мира и человечества, а Чингис-хан и его потомки — быть их предводителями и вождями. И по сей день не много народов, оставивших такой неизгладимый след в истории человеческой цивилизации.

В заключение хочется привести цитату:

«Неудержимо бесстрашные, они были способны преодолевать безжизненные, огромные пространства пустынь, горные и морские преграды, суровость климата и мор от голода и болезней. Их не пугали никакие опасности, их не останавливали никакие крепости, и никакие мольбы о пощаде не трогали их»[10].

Калка (31 мая 1223 г.)

Монгольские ханы издавна обращали свой взор на западные земли, славившие многолюдностью и богатством. Персидский историк Фазлаллах Хамадани Рашид ад-Дин пишет:

«По высочайшему повелению Чингис-хана Джучи должен был отправиться с войском воевать все области севера, то есть Ибир-Сибир [Сибирь], Булар (Булгар! Дешт-и-Кипчак [половецкие степи], Башкирд [Башкир], Рус [Орос] и Черкас до хазарского Дербента, и подчинить их своей власти»[11].

Согласно воле отца Джучи в 1207 г. покорил народности, обитавшие в бассейне рек Сэлэнгэ и Енисей[12]. С присоединением к империи этих областей под власть монголов попали важные в стратегическом значении земли, богатые железными рудами. Так как в то время главные силы монгольских войск вели военные действия против тангутского государства Си-Ся, Джучи, не поддержанный своим отцом, не сумел развить свой успех.

Однако покорение племён, живших к северу от реки Сэлэнгэ и в долине Енисея, положило начало завоеванию западных земель.

В 1219 г. Чингис-хан начал войну против крупнейшей империи тогдашней Евразии — государства Хорезмшахов. Причиной к войне послужило вероломное избиение монгольского посольства. Монгольские тумены, не давая опомниться мусульманским армиям, брали город за городом. Падишах Мухаммед, до смерти напуганный вторжением кочевников, которое никогда не представлялось ему реальным, в панике оставил свою столицу и бежал из одного места в другое. По его следу Чингис-хан пустил двух своих «железных псов» — Субедей-баатура и Джебе-нойона. Самый могущественный властитель мусульманского мира окончил свои дни бесславно, на одном из безымянных островков Каспийского моря среди больных и прокажённых, покинутый даже верными слугами.

Передав Чингис-хану известие о кончине Мухаммед-шаха, монгольская армия, пополнившаяся корпусом Тохучар-нойона, отправилась дальше, навстречу вероломным половцам.

Начиная с 1216 г., монголы враждовали с кочевниками-половцами. В тот год половцы не только приютили остатки заклятых врагов Чингис-хана — меркитов, но и стали оказывать тайную и явную поддержку, пусть и малозначительную, финно-угорским племенам, находящимся в натянутых отношениях с монголами. Этого было достаточно, чтобы навлечь на себя гнев Чингис-хана и стать врагами монгольского народа. Теперь количество врагов увеличилось, так как к половцам прибавились и русские, принявшие половцев, своих исторических недругов, под свою защиту.

Прежде чем описать битву на реке Калке, ставшую первым противоборством монголов и русских, следует сказать несколько слов о походе Субедей-баатура, Джебе-нойона и Тохучар-нойона В марте 1220 г. монгольские полководцы во главе двух туменов начали свой поход, которому суждено было остаться в истории.

«Говорят, что никогда их общая численность не превышала 20 тыс. воинов. Так как крупный контингент войск ввиду своей многочисленности испытывал серьёзные затруднения в продолжительном походе и реализации экстренных решений, монголы, предварительно приняв во внимание природные условия Кавказа, бездорожье и лесистую местность, отправились в путь, сделав акцент на немногочисленную, но отборную и испытанную в боях армию. Джебе и Субедей были искусны в осуществлении внезапных нападений в гористых местах Их армия по мере продвижения вперёд и вторжения на вражескую территорию избавлялась от ноши, которую признали ненужной и которая замедляла стремительное наступление»[13].

Монгольское войско с боем достигло Кавказских гор, где был уничтожен оказавший сопротивление грузинский царь Георгий IV Лаша (1212–1223) и его 30-тысячная армия, и в районе Кубани вышла в тыл половцам. Здесь монголы скрестили оружие с аланами. При этом монголы пошли на хитрость: чтобы разбить союз аланов и половцев, монголы послали к последним парламентёра, который торжественно заявил от имени своих полководцев следующее:

«Мы и вы — один народ и из одного племени, аланы же нам чужие; мы заключим с вами договор, что не будем нападать друг на друга и дадим вам столько золота и платья, сколько душа ваша пожелает, предоставьте их нам»[14].