Читать книгу "Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах - Виктор Цвиркун"

Пользуясь его информированностью и ролью при господарском дворе, руководители российского внешнеполитического ведомства получали объективные сведения о положении дел в княжестве и сопредельных ему землях, а также о состоянии, численности и степени готовности к войне османских войск.

Особую интенсивность приобрела корреспонденция с валашским великим спатарем в мае-июне 1711 г., когда решалась проблема материального и продовольственного обеспечения выступившей в поход российской армии, а также судьба создания единого антиосманского фронта с православными христианами Турции.

Обеспокоенное двусмысленным поведением К. Брынковяну, его выжидательной позицией, идущей вопреки обязательствам, принятым им на себя ранее, правительство Петра I установило с Т. Кантакузино тайные и сепаратные от господаря переговоры «о призыве графа» на свою сторону. По этой причине только в мае из походной ставки царя к великому спатарю трижды отправляли послания с нарочным курьером Иваном Юрьевым для его «проведывания и призыву»[85].

Важным фактором, стимулировавшим рост прорусских симпатий среди населения обоих княжеств, а также усиления «русской» партии среди боярства, стали обнародованные и распространенные в Молдавском и Валашском княжествах царские манифесты, призывавшие на службу «военно-служилых молдаван и валахов, полковников, ротмистров, хорунжих» с выдачей им патентов и определением жалования и дневных рационов[86].

Реакция на обращение была незамедлительной. Уже 25 мая к обозу фельдмаршала Б. П. Шереметева прибыли из Яворова «с рекомендательными письмами от канцлера графа Г. И. Головкина два человека шляхты молдавской – Абаза[87] и Мерескул[88]», которым было «учинено полковничество и для сбору людей дано 300 рублей»[89].

Спустя два дня, 27 мая, в ставку Б. П. Шереметева, также по рекомендации канцлера, прибыл другой молдавский шляхтич – Павел Ружина, которому по примеру первых было «учинено полковничество и для сбору людей дано 100 рублей»[90]. Патенты на полковничьий чин и царское жалование, а также «деньги для сбору людей» получили пыркэлаб[91] сорокской крепости Семен Афендик и «господарский сродник Александр»[92].

Прибытие авангардных частей русского войска придало Д. Кантемиру больше решимости и смелости в действиях. В день торжественной встречи в Яссах корпуса Шереметева по всему Молдавскому княжеству были разосланы грамоты господаря, предписывавшие мужскому населению «дабы собиралися и вооружалися и пришли к монаршеским войскам под команду до 15 числа сего месяца , а кто не придет, числиться будет отлучен от своих маетностей, и будут объявлены изменниками и мечем и огнем порублены… и будут преданы суду не токмо мирскому, но и церковному проклятию»[93].

Появление русской армии в столице княжества и провозглашенные манифесты вызвали стремительный рост антиосманских сил и подъем патриотических чувств у населения Молдовы. Свидетель и активный участник описываемых событий Ион Некулче отмечал в своей «Летописи земли Молдавской», что в ряды российских войск прибывали многие жители Оргеевского, Сорокского и Лэпушнянского цинутов, поднявшиеся против османского владычества[94]. Сам фельдмаршал в реляциях к царю доносил, что «волохи к нашим непристанно приходят… и последние мужики служить желают»[95].

Переход корпуса Б. П. Шереметева на правый берег Прута и медленное продвижение его к югу от Ясс, заметно активизировали разногласия в стане валашского господаря, вызвали ропот возмущения двойственной политикой князя среди ряда ближних бояр и духовенства. Последние, недовольные поведением К. Брынковану, по инициативе Антима Иверяну[96] провели в деревне Гура-Урлацилор тайное совещание, на котором приняли решение направить к царю своего полномочного представителя. Через него бояре, находившиеся в оппозиции к валашскому князю, намеревались передать российскому монарху достоверные сведения, обличавшие двуликий характер политики господаря и лживость его клятв и обещаний[97].

Выбор мятежных бояр остановился на одном из инициаторов и активных участников этого совещания – великом спатаре Томе Кантакузино. Мы склонны утверждать, что упоминаемое событие состоялось 19–20 июня 1711 г., поскольку уже 22-го числа Тома в сопровождении полковника и восьми рот легкой кавалерии из состава господарского войска прибыл в лагерь фельдмаршала Б. П. Шереметева[98].