Читать книгу "Дети ночи: Встреча в Венеции - Алия Якубова"

- Да. Правда, я сам не могу этим похвастаться.

- Теперь уж ничего не попишешь.

- Кстати, а когда состояться похороны? - как бы невзначай спросила Алекса. Очень уж не хотелось обращаться с этим вопросом к Флоре.

- Завтра в полдень, так распорядилась графиня дель Торро, сестра покойного.

Вскоре двери часовни растворились, и показалась Антуанетта. Она была очень бледна, на щеках виднелись следы слез, но от нее веяло каким-то внутренним спокойствием.

Священник тут же юркнул обратно в часовню исполнять свои прямые обязанности по отношению к умершему, оставив их наедине.

Подойдя к девушке, Алекса спросила:

- Ну, как ты?

- Лучше. Ты была права, мне необходимо было попрощаться с ним. Но мне все равно больно.

- Конечно, тебе больно. Боль о тех, кого мы потеряли, всегда с нами. Со временем она лишь превращается в болезненное воспоминание. Главное, это позволять прошлому оставаться прошлым, - успокаивающе говорила Алекса. - Ну ладно, пошли в дом. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.

- Да, наверное, - согласилась Антуанетта, следуя за вампиршей.

Алекса проводила девушку до самых дверей ее комнат, а потом направилась к себе. Там, тщательно закрыв за собой дверь, она позволила себе то, чего была лишена очень долге время, - приняла ванну. Какое же это было блаженство смыть с себя всю грязь путешествия! Только после этого она принялась разбирать свой нехитрый багаж, который специально велела слугам не трогать.

Все ее имущество составляло три смены белья, три камзола, одно платье синей тафты - так, на всякий случай, и еще пара личных вещей, среди которых была шкатулка с драгоценностями - не столько для украшения, сколько в качестве неприкосновенного запаса на всякий непредвиденный случай. И все. В таком виде, налегке, Алекса путешествовала не один десяток лет и пока не собиралась изменять своим привычкам. К тому же при ней были все необходимые бумаги, которые позволяли ей открыть кредит практически в любом банке на неограниченную сумму.

Даже для вампира деньги были необходимостью, просто чтобы о них не думать. Обладая деловой хваткой, за последние три с половиной сотни лет Алексе удалось сколотить весьма и весьма приличное состояние. К тому же за несколько сотен лет даже мизерная сумма приносит фантастический доход.

Перебирая вещи и убирая их в шкаф, Алекса похвалила себя за то, что захватила черный камзол, - а ведь она не хотела его брать. Завтра же он придется как нельзя кстати. Поэтому она не стала его далеко убирать, а положила на резное кресло рядом с кроватью.

Время было уже за полночь. Алексе не нужны были часы, чтобы знать это. Но спать она не собиралась, хоть и знала, что следующим днем отдохнуть ей не придется. Это не пугало ее. Без особых усилий она могла бы вовсе не отдыхать недели две-три, а может и дольше. Алекса предпочитала не ставить над собой таких экспериментов, также как никогда не доводила себя до крайней степени голода. Ее создательница не раз говорила, что излишне долгое голодание способно свести вампира с ума. Впав в безумие, он становится машиной убийства, сметающей все на своем пути. Испытать нечто подобное Алексе вовсе не хотелось.

Покончив с вещами, вампирша вышла на балкон, выходивший прямо на канал. Нежный свежий ветерок ударил ей в лицо, растрепал волосы. Она вдохнула полною грудью, а потом применила трюк, которому научилась очень давно. Алекса слушала город. Она стала прощупывать его внутренним зрением метр за метром. Делала она это не из любопытства, а чтобы узнать темную сторону города, которая скрыта от простых смертных, узнать о своем народе, причем так, что сами они почувствуют лишь легкое беспокойство.

Когда Алекса закончила, то оказалось, что вампиров в Венеции не так уж и много - около сотни. Значит, за последние триста лет новеньких где-то тридцать. Что ж, не плохо. К тому же магистром города все еще оставалась Памира - она должна ее помнить. Таким образом ей вряд ли придется доказывать свое право вампира-одиночки.

* * *

Похороны, как и сказал священник, состоялись в полдень. На кладбище собрался практически весь цвет Венецианского общества. Но взгляды доброй половины присутствующих были обращены не столько на гроб с покойником, сколько на стоящих возле него Антуанетту в скромном траурном платье и собранными к верху волосами под вуалью, и ее молчаливого спутника в черном камзоле.

Слухи о странном завещании герцога де ла Кадена и о загадочном бароне Алексе ван Ландене распространились среди знати с потрясающей скоростью. Об этом, казалось, говорили все. Лишь самого виновника (а точнее виновницу) слухов вся эта суета, казалось, вовсе не волновала.

Алекса стояла возле гроба герцога, и внимание ее было обращено только на Антуанетту. Девушка плакала, но все же не была раздавлена горем, у нее не было чувства, что жизнь кончилась - и это было главным достижением вампирши, хотя она сама, возможно, и не догадывалась об этом.

Когда тело герцога помещали в фамильный склеп, Антуанетта уже почти не плакала, зато Флора рыдала навзрыд, и чуть ли не грудью бросалась на гроб. Не в силах наблюдать это лицемерие, Алекса брезгливо отвернулась. Сама она наблюдала за этим действом с холодным спокойствием. Да, ей было жалко Антуанетту, но не более. Смерть вообще вызывала у нее мало чувств, слишком уж часто сталкивалась она с ней за шестьсот лет. Она не боялась смерти, воспринимая ее как логическое продолжение жизни, даже такой долгой как жизнь вампира, и вместе с тем, благодаря ей, научилась ценить эту самую жизнь.

Когда все закончилось, Алекса поспешила увести девушку прочь. Она понимала, что ей неуютно из-за всей этой присутствующей знати. А ведь их еще ожидало публичное оглашение завещания, которое должно было состояться в доме герцога.

Она уже садилась в гондолу, когда вмешалась Флора. Она кинулась к Антуанетте. Обняв ее и обливаясь слезами, она стала что-то невнятно говорить о том, что понимает ее горе, ведь девушка осталась круглой сиротой, и что она никогда не оставит свою любимую племянницу, будет ей помогать изо всех сил, и еще, и еще...

От этих излияний Антуанетта лишь побледнела, ее губы снова задрожали. Видя ее такое состояние, Алекса и сама разозлилась. Оттеснив Флору, она сказала:

- Мне понятно ваше горе. Но нам пора ехать. Молодая герцогиня плохо себя чувствует. Думаю, вы можете понять ее состояние.

Сказав это, вампирша помогла Антуанетте сесть в гондолу, села сама и тут же велела отправляться.

Оглашение завещания прошло без эксцессов. Нотариус прочитал все то, что герцог Ромуальдо написал всего три дня назад в придорожной таверне. Все это было давно известно Алексе, но было полной неожиданностью для всех присутствующих. У Флоры же, даже через маску ее вселенского горя, проступила невероятная злоба. Видно, она до последнего надеялась, что сама окажется опекуншей Антуанетты. Она бросилась бы на нотариуса, если бы ее не удержал муж.