Читать книгу "Прогулки с Библией - Рафаил Нудельман"

Эта религиозная распря вообще является одной из главных линий различия между двумя источниками. Яхвист, например, превозносит важность Ковчега Завета, который был центральным и самым священным объектом иерусалимского Храма, но даже не упоминает о Скинии Завета, сооруженной Моисеем; Элоист, напротив, совершенно не упоминает о Ковчеге, зато подробно описывает устройство Скинии, перенесенной из Синая в Силом. Яхвист всячески превозносит Аарона; Элоист продолжает свои нападки на него, рассказывая в 12-й главе Книги Чисел историю о том, как Аарон и его сестра Мариам (Мириам) упрекали Моисея за то, что он взял себе в жены «Эфиоплянку» и как Господь разгневался за это на них и даже наказывает Мариам временной проказой (у Яхвиста, понятно, нет и следов этого эпизода). Яхвист сообщает, что Бог сказал Моисею: «Я… иду вывести [народ мой] из земли сей [из Египта]» (Исход 3:8), тогда как у Элоиста Господь освобождает народ не сам, а поручает это Моисею: «Итак, пойди… и выведи из Египта народ мой» (Исход 3:10).

Это разное отношение обоих авторов к Моисею и Аарону проявляется и еще в одном важном эпизоде — встрече Моисея с Богом у «несгораемого тернового куста», когда Бог открыл Моисею Свое имя. До сих пор мы для простоты говорили, что двух наших авторов отличают прежде всего различные наименования Бога, поэтому они так и называются — Яхвист и Элоист. На самом деле это не вполне точно. В рассказе Яхвиста имя Яхве действительно проходит через весь текст — от начала до конца. Но у Элоиста Бог называется «Элоим» только до Его встречи с Моисеем. А во время этой встречи, говорит Элоист (Исход 3:13–14): «…сказал Моисей Элоиму: вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: Элоим отцов ваших послал меня к вам. А они скажут мне: как Ему имя? Что сказать мне им? Элоим сказал Моисею: Я есмь Сущий /Яхве/» — или, на иврите, «эхье ашер эхье» («Я есть [пребуду], кто Я есть [пребуду]»). И далее: «Так скажи сынам Израилевым: Яхве [„эхье“] Элоим послал меня к вам». С этого момента и далее Бог в рассказе Элоиста именуется Яхве-Элоим (или даже просто Яхве, как, например, в рассказе о золотом тельце, когда Аарон сразу же после «людей», только что называвших тельца словом «Элоим», говорит, указывая на того же тельца: «Завтра праздник Яхве»).

Этой постепенной смены имен еврейского Бога — Элоим, затем Яхве-Элоим и, наконец, просто Яхве — нет у Яхвиста. У него вообще нет истории открытия Богом Своего имени Моисею. Как мы уже сказали, Яхвист не очень жалует Моисея. Если бы в нашем рапоряжении была только его версия, роль Моисея в еврейской истории, возможно, вообще выглядела бы совершенно иначе. Для Элоиста, напротив, Моисей — центральный персонаж этой истории. Бог к нему благосклонен больше, чем к кому-либо другому, включая Аарона, Бог посылает его вывести евреев из Египта, Бог именно ему открывает Свое имя. Элоисту важно подчеркнуть, что только со времен Моисея евреи узнали настоящее имя Господа. Но он допускает, что до этого времени Бога называли Элоим. Иными словами, он снова отдает дань традиции Израильского царства, где многие евреи, под влиянием местных ханаанейцев, поклонялись одновременно Яхве и Баалу (даже царь Иеровоам, как мы видели, поставил у подножия Яхве «литых тельцов», то есть молодых быков, которые в ханаанской мифологии были символами Баала).

Яхвист, как мы видели, не знает всех этих уступок — для него Яхве есть Яхве, и Свое имя Он впервые открыл евреям не через Моисея, а еще через праотца Авраама. Знаменательно, однако, что оба автора в конечном счете одинаково преданны одному и тому же Богу — еврейскому Яхве. Это говорит об их глубоком религиозном сходстве. Оба одинаково нетерпимы к ереси идолопоклонства и отступления от монотеизма. В сущности, их религиозные различия состоят лишь в том, что один старается возвысить Моисея и исподтишка бросить тень на Аарона, тогда как другой довольно мало и сухо говорит о Моисее, но Аарона в обиду дать не хочет; один осуждает иерусалимских золоченых херувимов, а другой — израильских «литых богов». Каждый использует для этого общую древнюю традицию, выбирая из нее удобные для его целей детали и опуская неудобные; но важнейшие, основополагающие элементы этой традиции (сотворение мира, потоп, история праотцев, исход из Египта) сохраняют оба.

Особенно тщательно оба сохраняют — и особенно детально излагают — все, что относится к закону и заповедям. Это позволяет думать, что оба они — из сословия жрецов. И если верно предположение, что Элоистом был человек из Израильского царства, жрец из города Силом, считавший себя потомком Моисея, то следует, видимо, по аналогии предположить, что Яхвистом был (судя по всему, что мы теперь о нем знаем) человек из Иудейского царства, священник из рода хевронских жрецов, которые вели свою родословную от Аарона.

Два левита — случайно ли это? Некоторые исследователи предлагают этому факту любопытное объяснение. Они выдвигают предположение, что основная масса еврейских колен так и осталась в Ханаане со времен праотцев, а в Египет ушло и там попало в рабство только колено Левия. Они основывают это предположение на том, что именно среди этого колена часто встречаются египетские имена типа Моше, Хофни и т. п. Возможно, они-то и создали культ Яхве и стали его истовыми поклонниками. Когда эти левиты вышли из Египта и, ведомые Моисеем и Аароном, устремились в Ханаан, то здесь они встретились со своими сородичами — поклонниками Элоима, уже поделившими между собой всю землю. В компенсацию за отсутствие территории они были сделаны жреческим сословием и в этом качестве стали утверждать среди остальных еврейских колен свой культ Яхве и его бескомпромиссно-суровый монотеизм.

Это предположение подкрепляет выдвинутую выше гипотезу о том, что авторами первых записанных текстов Пятикнижия были, скорее всего, два священника-левита, один (Яхвист) — из южного Иудейского царства, другой (Элоист) — из северного Израильского. В свою очередь, такая гипотеза объясняет, как мы видели, причину и характер сходств и различий обоих текстов. Но ни это предположение, ни упомянутая гипотеза еще не дают нам ответа на вопрос о том, когда жили эти люди. Кто из них был первым по времени автором, а кто вторым? Кто и когда объединил их тексты? Зачем это было сделано? И почему именно так, как мы сейчас видим, а не иначе? Чтобы ответить и на эти вопросы, нужно проделать еще один виток историко-детективного расследования.

Поскольку Израильское царство было разрушено уже в 722 году до н. э., Элоист жил, по-видимому, раньше этой даты. Его очевидный гнев против Иеровоама как будто свидетельствует о том, что он писал во времена этого царя или вскоре после него, когда воспоминания о религиозных реформах Иеровоама и разочарование в нем были еще свежи среди левитов Силома. Текст Яхвиста тоже не мог быть написан позже 722 года до н. э. — в нем рассказывается о рассеянии колен Симеона и Левия, но ни словом не упоминается о таком важнейшем для евреев Иудейского царства событии, как падение соседнего Израильского царства и уведение в плен десяти северных колен. С другой стороны, в нем имеются нападки на религиозные реформы Иеровоама («литые боги»); стало быть, автор уже знал об этих реформах, то есть жил после образования независимого Израильского царства, иными словами — позже 922 года до н. э. Этот промежуток можно сузить, если обратить внимание на тот факт, что в рассказе Яхвиста излагается история Иакова и Исава, причем последний назван родоначальником едомитов. Едом отделился от Иудеи и стал независимым Едомским царством только при потомке Соломона, иудейском царе Иораме (Иероаме), который правил между 848 и 842 годом до н. э., и, стало быть, создание текста Яхвиста можно отнести к промежутку 848–722 годы до н. э. Текст Элоиста датировать точнее невозможно — для этого в нем пока не найдено никаких дополнительных примет. Время его написания остается в промежутке между 922 годом до н. э. (когда распалось царство Соломона) и 722-м, когда пало Израильское царство.