Читать книгу "Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и "сухого закона" - Андре Каспи"

Еще более серьезной была реакция законодательных органов и полиции. В 1919–1920 годах тридцать шесть штатов приняли меры против «красной угрозы»: запрещалось использовать красные флаги, вступать в организации, планирующие свержение режима силой, произносить речи, призывающие к неповиновению. В январе 1920 года ассамблеи штата Нью-Йорк отказались допускать на заседания пятерых депутатов — социалистов. Губернатор Эл Смит проявил мужество, заявив протест: «Хотя я неизменно выступаю против основных принципов партии социалистов, все же считаю неприемлемым, что партия меньшинства, созданная на законных основаниях, лишается права выражать свою точку зрения, тогда как она, используя легальные методы пропаганды, добилась избрания своих представителей, если только не доказано, что эти представители персонально не пригодны выполнять свои функции».

Решительно действовал министр юстиции, защищая одновременно собственные политические убеждения и персональные амбиции. Пользуясь правом использовать закон об иммиграции, он преследовал иностранцев, подозревая их в том, что они являются агентами международного коммунизма. Он распорядился провести гигантский рейд ночью 2 января 1920 года в тридцати трех городах двадцати трех штатов. Четыре тысячи человек были арестованы, среди них оказались и американские граждане, мужчины и женщины, хотя они не были членами компартии. Треть задержанных пришлось тут же освободить. Американские граждане предстали перед судами штатов, а 556 иностранцев были высланы из США.

Чтобы окунуться в атмосферу той эпохи, следует почитать газеты. Они совершенно распоясались в декабре 1919 года, что было связано с отплытием из Нью- Йорка в рождественское воскресенье старого транспортного парохода «Buford». На его борту находились 249 «красных», арестованных в ходе массовой облавы в ноябре, среди них — несколько известных радикалов, в том числе Эмма Голдман, Этель Бернштейн, Питер Бьянски, Александр Беркман. В числе их попутчиков были, как сообщала New York Sun, «заговорщики всех мастей…, большевики, анархисты, члены союза «Индустриальные рабочие мира», коммунисты и члены союза русских рабочих». Для всех журналистов «Buford» являлся «ковчегом Советов». А Boston Transcript добавляет: «Отправление судна с этим нежелательным грузом столь же знаменательно для истории, как и бессмертное путешествие Колумба».

New York Times уверяла, что американцы «…всё не хотели поверить, что в этом убежище для угнетенных бывшие угнетенные быстро могли бы превратиться в угнетателей, что они могли злоупотреблять гостеприимством и, чтобы отблагодарить Соединенные Штаты, предоставившие им возможности, равенство и свободу, они пытались уничтожить возможности других, равенство и свободу. Теперь американцы узнали иностранцев-революционеров».

Los Angeles Times, в свою очередь, настаивала на связи иностранцев с «красными»: «В настоящее время в Америке 14 миллионов европейцев, не получивших гражданства; по меньшей мере 7 миллионов не владеют английским (не могут ни говорить, ни читать). Избежав дурного влияния наставников, они могут стать хорошими американцами. Но пока позволено иностранным агитаторам распространять лживую пропаганду, эти иностранцы останутся угрозой для государства и жизни американцев».

Пассажиры «Buford» представляли собой рождественский подарок Ленину и Троцкому. Вслед за ними должны были последовать многие другие. Таково было царившее тогда настроение, и отдельные попытки протеста ничего не могли изменить. К тому же Билли Сандей, самый знаменитый предсказатель той эпохи, громко объявил свое мнение, которое поддерживали многие: «Если бы мне предоставили возможность сделать то, что я хотел бы, с этими ужасными социалистами и членами «Индустриальных рабочих мира», я бы выстроил их перед взводом солдат для расстрела и сэкономил бы наши корабли. Что же касается «красных», то заполнил бы ими тюрьмы до такой степени, чтобы их пятки торчали из окон».

Если взрывы свидетельствовали о жестокости левых, то они незамедлительно вызывали ответную жестокую реакцию справа. Начался разгул дурных инстинктов, поощряемый сверху. Профессора, подозреваемые в симпатиях к «красным», были вынуждены подписывать клятвенные заверения в лояльности. Деловым людям советовали молчать, особенно если они были склонны к инакомыслию. Подозрительность, опасение, доносы, поощряемые в военное время, не исчезли. Противники уже были не те, что прежде, а методы не изменились. Народное правосудие на этом не остановилось. Члены I.W.W. («Индустриальных рабочих мира»), уоббли, были изгнаны из одного города Пенсильвании, когда они собрались на заседание. В Западной Вирджинии 118 членов этой организации по распоряжению полиции должны были целовать американский флаг. Американский легион, созданный после войны с целью объединения ветеранов войны и защиты национальных ценностей, быстро превратился в силу, борющуюся против подрывной деятельности.

Трагические события произошли в городе Централия (штат Вашингтон). В 1918 году из города были изгнаны уоббли. Помещение, где они обычно проводили заседание, было закрыто. Несмотря на это, они решили вернуться туда в следующем году. Коммерсанты создали ассоциацию защиты, которая выступила вместе с местной секцией Американского легиона. В первую годовщину подписания перемирия было решено организовать демонстрацию, маршрут которой пролегал, якобы случайно, мимо нового штаба уоббли. Демонстрация проходила мирно, пока легионеры неожиданно не покинули ее ряды и не устремились к штабу профсоюза. Но члены I.W.W. были готовы к отпору и ожидали агрессоров с оружием. В результате столкновения — трое убитых. «Уоббли» снова были изгнаны из Централии. Одного из них, схваченного после перестрелки, линчевали на месте. Другие были брошены в тюрьму.

Событие исключительное? Возможно, хотя 1 мая 1919 года снова произошли ожесточенные выступления против «красных». В Бостоне были атакованы участники первомайской демонстрации: один убит, многие ранены, штаб социалистической партии разгромлен, 116 «красных» арестовано, причем ни один из нападавших не был взят под арест. В Нью-Йорке редакция периодического издания социалистов «Call», а также «Русский дом» были закрыты. В Кливленде демонстрация вызвала серьезное столкновение, в результате которого один убитый, сорок раненых и 106 манифестантов арестовано. Не прав ли был Фостер, сравнивший эту политическую обстановку с белым террором?

Попытаемся объяснить причины охватившего общество страха перед «красными». «Красный» — это коммунист, социалист, анархист, член революционного профсоюза, любой, кто мечтает об обществе ином, чем капиталистическое. Но, на самом деле, не все они были сторонниками Октябрьской революции, многие из них вовсе не пропагандировали ее идеи. Конечно, анархисты были ответственны за террористические акты. Но в то же время они не испытывали никаких симпатий к Ленину и Троцкому Социалисты тоже не придерживались единого мнения. Дебс, находясь в тюрьме, выражал симпатию к большевикам, но он тогда еще не познакомился с новым режимом, а позже, разобравшись в нем, немедленно изменил свое мнение. Виктор Бержер четко различал русский социализм и американский. «Мы не можем, — писал он 20 августа 1919 года, — перенести Россию в Америку».

Наконец, коммунисты создали две партии, которые поначалу, в течение нескольких месяцев, постоянно дискутировали и только затем объединились в борьбе против социалистов. На пике популярности, в 1919 году, обе компартии насчитывали около 100 тысяч членов; в обычное время их было вдвое меньше. В рядах Социалистической партии состояло 110 тысяч членов, но затем их число снизилось на две трети. Инфильтрация агентов федеральных служб в ряды этих партий сопровождалась массовыми облавами и налетами на их штаб-квартиры. Трудно сказать, действовали ли «подрывники» по собственной инициативе или ими руководили извне. Одним словом, провокаторы сыграли важную роль наряду с истинными революционерами.