Читать книгу "Первые германские танки. "Тевтонский ответ" - Семен Федосеев"

«Козловой» вариант установки 57-мм пушки «Максим-Норденфельд» на шасси A7V № 506. Обратим внимание на подвижные щиты бронемаски и противовес установки. Позади виден бронекорпус «Рёхлинг» первого заказа.

Обильное вооружение и намерение возложить на танкистов еще и функции пехотных штурмовых групп определили рекордную для серийных танков численность экипажа. Если при разработке танка в 1917 году предполагалось, что экипаж не превысит 13 человек, то с заказом в январе 1918 г. на пушечный вариант и включением в экипаж помощников водителя (механиков) его численность увеличилась до 15, а затем и до 18 человек. Единственный «пулеметный» танк № 501 оказался полностью «симметричным» — вместо артиллерийской установки в его передней части, так же как и в кормовой, устанавливались два пулемета. Таким образом, обеспечивался действительно круговой обстрел. Позже танк № 501 был перевооружен 57-мм пушкой на тумбовой установке. Спереди и сзади к раме машины крепились буксирные крюки, на части танков вместо них ставились коуши. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15 тс. По опыту испытаний первого опытного танка ввели шарнирно крепившиеся треугольные (на танках первой серии могли быть и округлые) крышки для зашиты вырезов корпуса под крюки в боевой обстановке. Возимый ЗИП размещался в коробке под полом в передней части корпуса, т. е. перед бензобаками. В танке возились два ручных огнетушителя. Возимый шанцевый инструмент крепился на бортах снаружи и включал две лопаты, две киркомотыги, двое ножниц для резки проволоки. На крыше машины перевозилась маскировочная сеть, без которой укрытие такой махины на стоянке было бы невозможным даже в лесу. Для питания электрооборудования (внутреннее и внешнее освещение) служил электрогенератор с приводом от двигателя. Из средств внутренней связи следует упомянуть указатель на цель, введенный после испытания первых пяти машин (с корпусами фирмы «Рёхлинг») в войсках. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: белая лампочка — «внимание», красная — «огонь», обе выключены — «прекратить огонь». Так получилась своеобразная система управления огнем с места командира машины. Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей, трансмиссии и стрельбы, хотя позже сигнальные лампочки «системы управления огнем» провели и к местам пулеметчиков. Средств внешней связи не предусматривалось.

Рубка управления танка A7V № 504 с откинутыми передним и задним листами. Хорошо видны щитки смотровых лючков и способ сборки рубки.

Собранный танк A7V № 501 с корпусом «Рёхлинг» первого заказа на заводе «Стеффенс унд Нолле», еще без вооружения. Конец ноября — начало декабря 1917 г.

Танк A7V № 564 с корпусом «Рёхлинг» второго заказа. Хорошо видны отличия от прототипа. В частности, усилено бронирование верхней рубки, броневые экраны ходовой части сняты, крайние экраны, прикрывающие ведущие и направляющие колеса, обрезаны с закруглением углов. На месте буксирных крюков у этого танка подвешены коуши.

Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса танка вызывала большие и обоснованные сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации, хотя танки первого заказа с корпусами «Рёхлинга» снабжались сигнальными прожекторами производства фирмы «Цейсс», но потом от них отказались. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. После испытаний первых машин в крыше верхней рубки выполнили лючок для сигнализации флажками или фонарем, в правой части крышки рубки выполнили лючок командира с двустворчатой крышкой. Кроме того, в крыше рубки смонтировали компас под небольшим полусферическим колпаком (ранее британские танкисты уже отработали приемы корректировки показаний компаса внутри бронированной машины). Эти конструктивные изменения ввели при дооборудовании следующих пяти танков первого заказа (с корпусами «Круппа») и в танки второго заказа. Из упомянутых первых пяти танков все эти изменения получил только танк с номером шасси 540, возвращенный на завод в марте 1916 г. Танк № 501 при переоборудовании в «пушечный» получил описанную систему «управления огнем», но рубку переделывать не стали.

В бою танки старались поддерживать зрительную связь, но сигналы флажками были плохо видны, и управление внутри танковых подразделений на практике осуществлялось по принципу «Делай, как я», при необходимости — посыльными. В целом конструкция танка A7V воплощала в себе идею «подвижного форта», более приспособленного для круговой обороны и поддержки действий пехоты огнем, нежели дня прорыва обороны противника и поддержки пехоты. Несмотря на обильное вооружение, кругового обстрела в прямом смысле слова не получилось: из-за ограниченных углов наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство. Основным производителем A7V был завод «Даймлер-Моторен-Гезельшафт» (Daimler-Motoren-Gesellschaft) в Берлин-Мариенфельде. На этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариен-Ваген». Ручная сборка и доводка по месту сказались на внешнем виде танков. Стоимость постройки одного танка A7V в ценах 1917–1918 годов составляла 250000 германских рейхсмарок, из них 100000 марок приходилось на бронирование. В течение года — с октября 1917-го по сентябрь 1918 г. было собрано всего 20 A7V. Для сравнения: в 1917 году предприятия Германии в среднем выпускали каждый месяц (!) около 3000 легких и 400 тяжелых артиллерийских орудий и 1600 самолетов, во Франции в 1917 году в месяц строилось в среднем около 50 танков, в Великобритании — около 40 танков.

Taнк А7V № 501, брошенный германцами у железнодорожной станции в Бельгии, конец 1918 г. Обратим внимание на дополнительное бронирование пулеметных амбразур.

Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади нижние бронелисты вместе с высоким расположением центра тяжести снижали проходимость машины (минимальный клиренс оказывался всего 200 мм). Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой ровной местности без бугров, глубоких рытвин и воронок, попав в воронку, уже не мог выбраться, поскольку гусеница, закрытая спереди и сзади, просто теряла сцепление с грунтом, и он легко опрокидывался при боковом крене. При переходе через проволочные заграждения колючая проволока просто затягивалась к гусеницам и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений. Кроме того, проволока могла повредить проходящие под днищем открытые трубопроводы (в этом A7V оказался подобен дракону Фафниру из скандинавского эпоса и «Песни о Нибелунгах» — страшный ползущий ящер с прочной броней на боках и спине, но с мягким брюхом). Для увеличения проходимости и способности преодолевать препятствия предлагалось подвешивать к носовой части танка широкий каток на длинной подпружиненной раме (сохранился чертеж монтажа такого приспособления на танк с корпусом второго заказа), но на практике это предложение не реализовали. Бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто «разбивавшей» открытые гусениц британских танков. Впрочем, германские конструкторы здесь, по сути, повторили решение конструкторов французской фирмы «Сен-Шамон» — те еще весной 1916 года снабдили прототип своего «бронированного трактора» корпусом, свешивающимся впереди и позади ходовой части, и бронированием, почти закрывавшим ходовые тележки (в серии, правда, французы ходовую часть «Сен-Шамон» оставили открытой). На первом образце танка бронирование доходило до осей опорных катков.