Читать книгу "Страж перевала - Кира Измайлова"

— Райгор, отчего ты не пригласишь на танец свою невесту?

Тот заметно переменился в лице — ему вовсе не хотелось танцевать с долговязой (а я уже была почта одного с ним роста) девицей у всех на глазах. Однако князь Даккор был непреклонен — он умел показывать это одним взглядом, не прибегая к помощи слов, — и его строптивый сын вынужден был подчиниться.

— Позвольте… — Райгор церемонно подал мне руку, и я приняла ее, склонившись в придворном поклоне.

Он же обернулся к музыкантам и приказал:

— Играйте «Кружева»!

И тут я поняла, что Райгор решил посмеяться надо мною. Наверняка наставники докладывали о каждом моем шаге и слове, вот и мастерица-рукодельница сказала о моем желании плести кружева… Что ж, память у Райгора была хорошая, а шутить он любил зло, потому и выбрал этот старинный танец.

Его недаром назвали «Кружевами»: состоял он из бесчисленного множества сложных фигур, которые можно было чередовать произвольно, полагаясь на волю музыки, как опытная кружевница сочетает узоры, следуя вдохновению, но получалось такое далеко не у всех. Этому танцу давно уж не обучали как следует, потому как выбирали его разве что старики…

Райгор, как и некоторые другие, знал с десяток фигур: должно быть, его учил тот же старичок, что приходил на уроки ко мне. Только вот ни старенький наставник, ни тем более Райгор никогда не выходили в круг с горномогучими и уж тем более со среброликими — те могут и насмерть затанцевать, если сильно увлекутся… Бывало, все уже без сил повалились, едва дышат, а у этих еще перепляс во всю силу, чья возьмет — только земля дрожит да белые искры летят, будто даже звезды на небе подпрыгивают!

Я, конечно, так не умела, но и того, что помнила, хватило с лихвой. Давно я не испытывала такого веселья! Меня будто подхватило и понесло порывом ветра по кругу, по кругу, и чудилась тяжелая поступь горных соседей, и холодный резкий аромат гостей со снежных вершин, и дым костра, и веселые выкрики…

Первыми сдались остальные танцоры, и мы с молодым князем остались одни в большом кругу, образованном гостями. Ну а спустя некоторое время сдались и музыканты — им полагалось ускорять и ускорять темп, и они, непривычные к подобному разудалому веселью, вскоре утомились.

Гости восторженно захлопали, а Райгор отвесил мне галантный поклон, глядя с явной обидой.

— Что же, господин, — не удержалась я, — вы недурны в танце… Если б я не стерла подошвы до дыр, а музыканты не выдохлись, мы могли бы продолжить!

— Так сходите переобуйтесь и причешитесь, и продолжим, — не остался он в долгу. — Покуда вы заново соберете сноп, который по недоразумению именуете прической, музыканты как раз отдохнут.

Что правда, то правда — волосы у меня растрепались, ну так подумаешь…

Я перехватила взгляд старика Раве — он улыбался так, словно говорил: «Будь я лет на десять помоложе, ух и показал бы вам, как надо плясать „Кружева“!»

Приведя себя в порядок, я вернулась и на сей раз чинно уселась подле князя. Раве не было видно, Райгор танцевал с очередной красавицей — музыка играла медленная-медленная, видно, бедняги-музыканты и впрямь утомились…

— Ты не устала, дитя мое? — спросил князь. — Ты ведь непривычна к таким увеселениям, верно?

— Разве что самую малость утомилась, господин, — ответила я, не став говорить о празднествах у нас на перевале, когда, бывало, по несколько суток никто не смыкал глаз. А если кто уснет от усталости где попало, так его отодвинут в сторонку, чтобы не мешал и чтоб никто не наступил ненароком, укроют овчиной, да и продолжат веселье…

— Скажи, дитя, старый Раве рассказывал тебе о делах на перевале? — поинтересовался он.

— Да, господин, но разве я смыслю в подобном? — вздохнула я. — Он сказал, кое-где стало трудно проехать, а разбирать осыпи теперь некому.

— Верно, людей туда посылать… — Князь вдруг осекся, ну да я догадалась, что он имел в виду.

— Дядюшка Раве сказал, там волков развелась тьма, и презлющих.

— Верно… Даже на обозы нападают, ничего не боятся, — мрачно сказал он. — И охотники с ними справиться не могут. Кое-кто и вовсе не вернулся, а кто пришел назад, наотрез отказывается снова подниматься в горы.

Еще бы! Чутконосым положена плата за то, чтобы пропустили через свои владения, а если ее не отдать своей волей, они возьмут силой, и спасибо, если только вола или лошади лишишься! Ну а легколапые могут и сонным людям глотки втихую перерезать: пускай с ними уговора нет, но каждый знающий и им оставляет малую толику: не само подношение важно, а уважение. И сторожевые собаки не спасут они свое место знают, и древний закон сильнее послушания хозяину-человеку…

— Ведь этот перевал очень важен, господин, я верно поняла?

— Да, дитя мое. Это единственная дорога на ту сторону Заоблачных гор.

— Неужели нет другой дороги? — удивилась я, вовремя прикусив язык, чтобы не сказать — не такие уж они заоблачные, есть и повыше, отец рассказывал. И мы наши кряжи называли Грозовыми, если на то пошло.

— Отчего же, имеется и кружной, — усмехнулся князь. — Только занимает он без малого три месяца. А за эти три месяца пути чего только не может случиться. Обозы грабят… Впрочем, достаточно и проливного дождя, из-за которого они попросту завязнут в грязи! Лучше несколько дней с опаской идти по горному перевалу, чем три месяца кряду, а то и больше трястись за свои товары на равнине. И потом, не забывай, есть еще и обратная дорога!

Князь помрачнел, и я догадывалась, о чем он думает: теперь, когда за перевалом нет должного пригляда, идти по нему, наверно, еще опаснее, чем по равнине, в обход горного хребта. Какие там грабители! Оползни, коварные осыпи, лавины, обозленные чутконосые и многие, многие другие обитатели гор… А если вспомнить, что через перевал обычно шли обозы с зерном, которого, как я поняла, самим-то теперь хватало в обрез… Боюсь, не много прибыли приносили земли Сайтор!

И вот тут-то я и подумала… Вернее, думала я об этом и раньше, но сейчас мысль сделалась особенно ясной: что, если не было никаких разбойников и бедняга Ривон не увозил меня, раненый, спасаясь от погони? Что, если я была права и охрана обоза оказалась наемниками, только не какого-то слишком глупого постороннего любителя легкой наживы, а самого князя?

Ведь все сходится! Ни отец, ни его бойцы не заподозрили подвоха, гостей впустили (пусть я этого и не помню), а затем…

Я — последняя из рода Сайтор, и когда Райгор возьмет меня в жены, то перевал достанется ему. Не такой уж глупый план, если подумать! Добровольно отец меня не отдал бы, а князь не позволил бы сыну войти в наш род, об этом я думала не раз. Угрожать нам? Чем? Даже если Даккор не знал или не желал верить, что у нас премного соседей в горах, все равно опытные бойцы отца справились бы с равнинными, пусть их было бы больше. Но то в честном бою!

Я — разменная монета. Нет, я знала, что мой долг — продолжить род хозяев перевала, но это совсем другое дело, а вот рожать детей Райгору мне вовсе не хотелось! Наверняка отец уже присмотрел мне жениха, а может, и нескольких, на выбор, и это были те, кто знал наши порядки и справился бы с моим приданым, потому как это все же не женское дело. И, повторюсь, силком за немилого отец бы меня не отдал. Будто выбрать было не из кого! Внуки и внучатые племянники старого Раве, дети других соседей — многих из них я знала, они бывали у нас, мы гостили у них…