Читать книгу "Ухожу от тебя замуж - Мария Воронова"

Альбина Ростиславовна была дома одна, и Александра огорчилась этим обстоятельством. Свекор, человек тихий, в присутствии жены практически бессловесный, все же служил кое-каким буфером и иногда умел разрядить накалившуюся обстановку.

– Умница, что пришла. – Свекровь расцеловала ее гораздо ласковее, чем в былые времена, и повела в гостиную.

Александра словно провалилась во времени. Все здесь осталось как в тот день, когда она впервые пришла «знакомиться с родителями». На всю стену стеллаж с книгами, не «мещанская» стенка, а именно стеллаж самой простой и грубой работы. Книги наполовину медицинские, наполовину советская литература времен «оттепели» и классика, сколько семья могла «достать», не будучи вхожа в партийную или торговую элиту. На другой стене – жуткий ковер в коричневых тонах с нотками бордо, почти такой же – на полу. Александра вдруг вспомнила, что в далекие времена ее детства ковры, пожалуй, были единственным товаром, который находился в свободной продаже. Только их можно было купить, не записываясь в длинные списки, не бегая отмечаться и не рыская по магазинам в конце месяца, в надежде, что «выбросят» финские сапоги или какие-нибудь фирменные одежды. Сама Александра этих проблем не знала, все же папа служил секретарем горкома, но подружка Лидка рассказывала, как живут обычные люди. Гуляя после школы, они с Лидой иногда заглядывали в универмаг, в основном чтобы посмеяться над представленными там изделиями легкой промышленности, подчас просто поражавшими своим уродством. Вдоволь поиздевавшись над жуткими пальто, они спускались в секцию ковров, где всегда пахло резиной и клеем, стояли огромные рулоны с дорожками, по стенам висели ковры, а в центре зала стояло загадочное приспособление, похожее на дыбу, как ее рисуют в учебниках истории, и оттого интерьер секции напоминал Александре рыцарский замок. Она рассматривала узоры и не могла понять, кому придет в голову добровольно тащить в дом эти полигоны для моли. Только выйдя замуж поняла кому.

Усевшись на старый диван, который уже был старым в день ее первого появления тут, Александра скользнула взглядом по старинным семейным фотографиям и подумала, как нехорошо, что она за долгие годы замужества так и не выучила, кто эти люди, внимательно и серьезно глядящие сквозь время. Знала, что предки Виктора, но не запоминала, как кого зовут, кто кем приходится и чем отличился во славу рода Стрельниковых. А вдруг когда-то и ее снимок будет висеть в чьей-то гостиной, убранной, хочется верить, не так депрессивно, и Катины потомки станут показывать какой-нибудь девушке: «А вот это наша прапрабабушка». А девушка скажет: «Надо же!» – и войдет в семью и проживет полвека, каждый день думая, что хорошо бы убрать портрет этой неизвестной тетки из прошлого, но вроде бы рама красивая и дыру на обоях закрывает.

Александра улыбнулась.

Свекровь тем временем вкатила в комнату сервировочный столик, на котором все было готово для чая.

– Я специально к твоему приходу испекла свое фирменное печенье, зная, как ты его любишь, – сказала свекровь.

«Не столько печенье, сколько мир в семье, – усмехнулась про себя Александра, – попробовала бы я сказать, что ты готовишь так, будто всех ненавидишь. Приходилось восхищаться. А теперь вроде бы и незачем хвалить твою стряпню, но и правду резать тоже глупо. Время ушло».

Она взяла с блюда печенье, заметив, что очень вкусно.

– Спасибо, Сашенька, что откликнулась и посидела с Витюшей, – сказала свекровь мягко и погладила ее по коленке, – честно говоря, я была приятно удивлена твоей отзывчивостью.

– Раз такая беда, тут уж не до старых счетов.

– Ах, какие счеты, дорогая! – махнула изящной кистью Альбина Ростиславовна. – Поверь, я понимаю тебя лучше, чем ты думаешь, и совершенно не держу на тебя зла.

Александра промолчала.

– Да, милая моя, совершенно не держу. Мы с тобой вообще расстались как-то несуразно, не поговорили ни до развода, ни после и не простились как следует. Ты ушла из нашей семьи, извини, конечно, что одну ночь переночевала, что двадцать лет прожила… До свиданья даже не сказала.

«Ну, как уходят переночевавшие с вашим сыном одну ночь, вам, видно, хорошо известно», – Александре удалось сдержаться и не сказать этого вслух.

– Я привыкла считать тебя за дочь, а ты даже не пришла ко мне, прежде чем принять такое страшное решение, – продолжала свекровь все так же ласково.

– Альбина Ростиславовна, но ваш сын изменял мне и сделал ребенка на стороне! – не выдержала Александра. – Чем бы вы могли это перебить? Какой аргумент привести, чтобы я осталась с ним? Я вот не нашла, сколько ни думала.

– Понимаю твое негодование, дорогая. Виктор поступил очень плохо, поэтому я ни слова не сказала против того, что ты забрала себе квартиру и дачу. Ни слова! – Свекровь многозначительно подняла палец. – Пусть все это было приобретено на его заработки, но измена есть измена. И я представляю, как тебе было плохо, когда ты все узнала, только надо было не страдать в одиночестве, а прийти ко мне со своим горем, и, поверь, мы бы все прекрасно уладили! Я ж не враг тебе, моя дорогая, и никогда не была.

– Так я и развелась не с вами, а с вашим сыном.

– Оставь сарказм, Саша, он тебе не идет. – Альбина снова похлопала ее по коленке. – Повторяю еще раз, я ни в чем тебя не упрекаю, но позволь тебе все же заметить, что, отказавшись от помощи людей, которые хотят тебе только добра, и поддавшись своим первым побуждениям, ты поступила опрометчиво.

– Но…

– Крайне опрометчиво, – повторила свекровь с нажимом. – Знаешь, такое впечатление, будто ты всю жизнь прожила в хрустальном замке, а когда столкнулась с реальностью, растерялась и наломала дров. Безусловно, хорошо жить, веря в светлую любовь и верность, но мужчины есть мужчины. Если ты вдруг снова выйдешь замуж, думаешь, муж не будет изменять тебе?

– Думаю, он будет уже не в том возрасте, чтобы это делать.

– Опять шуточки! Раньше в тебе не было этого ерничания!

– Что делать, – пожала плечами Александра, – развод меняет людей.

– Вот именно! Так зачем ты допустила, чтобы он состоялся? Ах, Сашенька, нет на свете такой жены, которой муж был бы верен всю жизнь! Даже мой Виктор Викторович…

«Господи, три живых Виктора Викторовича в одной семье, – подумалось Александре. – Три! Как вы с ума-то не сойдете!»

– Не знаю, как другие, – сказала она вслух, – но я росла у дружных родителей и видела, как мама с папой любят друг друга. Может, для вас измена это норма, а для меня нет.

Свекровь покачала головой и улыбнулась ей ласково, как никогда раньше.

– Милая ты моя, – сказала она после долгой паузы и вдруг обняла Александру. – Какая же ты наивная еще девочка!

– Да какая девочка! – фыркнула Александра, высвободившись. – Сорок шесть лет почти!

– А в душе совсем ребенок!

Александра вдруг с ужасом увидела, как на глазах свекрови выступили слезы, и поспешно отвернулась.