Читать книгу "Всемирная история высокомерия, спеси и снобизма - Ари Турунен"

Мао Цзэдун восхищался правлением Цинь Шихуанди. В Пекине на площади Тяньаньмэнь стоит огромный портрет Мао. Он еще в молодости отличался довольно радикальными идеями. Во время учебы в педагогическом училище в провинции Хунань в 1917 году Мао утверждал, что жители Китая по натуре вялые, недалекие и довольствуются рабской долей. Он считал, что вся литература династий Тан и Сун должна быть сожжена. Мао писал, что заповеди «Не убивай» и «Не лжесвидетельствуй» совершенно не связаны с понятием совести. Это чистый расчет для своего же блага. Мао считал, что затяжной мир для человека вреден, поэтому надо создавать волны восстаний. В своей речи 1958 года он заявил, что смерть — это совсем не плохо и что половину всех китайцев можно было бы принести в жертву идее и государству.

Чингисхан считается в Монголии национальным героем. Недалеко от Улан-Батора ему поставили сорока­метровый памятник.

Чингисхан был настоящий мясник, он погубил 30–40 миллионов человек, создавая свою империю, которая в результате протянулась от Вьетнама до самой Польши. Ему приписывают такое высказывание: «Самое большое счастье для меня — захватить земли врага, оттеснить его, отобрать его собственность, увидеть слезы на глазах у его семьи, ехать на его лошадях и овладеть его женой и дочерью».

Тамерлану, собравшему 28 башен из черепов 70 000 убитых жителей города Исфахана, поставили прекрасный памятник в Ташкенте. Во вторую годовщину независимости, в 1993 году, на торжественном открытии памятника в центре города президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что Тамерлан был героем и слугой отечества.

Центр города Шербург украшает огромный памятник Наполеону. Подобные памятники императору (6 миллионов жизней) стоят по всей Франции: в Руане, в Ла-Рош-сюр-Йон, Лафрее и в других небольших городах. Наполеон в свое время уверял министра иностранных дел Австрии Клеменса фон Меттерниха, что он легко может пожертвовать миллионом французских солдат ради победы.

Гордо скачет на коне бельгийский король Леопольд II (10 миллионов жизней) на бульваре Регента в Брюсселе. Он бредил навязчивой идеей иметь собственную колонию и в результате получил Конго — страну, которая была в 76 раз больше Бельгии. То, что произошло в «свободном государстве» Конго, — бесчеловечный геноцид и нарушение прав человека: за 40 лет население страны уменьшилось с 20 до 10 миллионов. Отчеты о жестокой эксплуатации местного населения и повсеместном нарушении прав человека, включая рабство, членовредительство, насилие и убийства, привели к тому, что в начале XX века Леопольда II привлекли к международной ответственности.

Сталина (30 миллионов жизней) несколько лет назад провозгласили одним из великих русских героев. Сталин строил свою власть на терроре, переселял малые народы, отправлял политзаключенных на обязательные работы и основал ГУЛАГ — систему исправительно-трудовых лагерей. «Отец народов» говорил, что смерть одного человека — трагедия, а смерть миллионов — лишь статистика[11].

Кровожадные правители все еще вызывают восхищение у потомков — их памятники регулярно очищают от птичьего помета. Только по поводу Гитлера, «Карпатского гения» Николае Чаушеску и Саддама Хусейна все на удивление единодушны. Хусейна описывали как параноика с мессианскими амбициями, лишенного совести и наделенного неудержимой агрессией. Можно, конечно, поразмышлять над тем, насколько это описание подходит и другим. Памятники ставят не за то, что человек отличался добротой, а за то, что он был достаточно значим как в хороших, так и в плохих свершениях.

Все имели опыт общения с властолюбивым человеком. Он мог быть приятным в общении, целеустремленным и харизматичным. А мог быть и дес­потом. Обо всем у него есть категоричное мнение, и он не любит слушать другие точки зрения. Он часто хочет все контролировать и не дает пространства другим.

Властолюбивый руководитель жаждет почитания, так как в сегодняшнем мире это ценится. Каждый раз, когда на должность заступает новый директор, он кипит желанием «развивать» и «реформировать». Говорят, что новому управленцу дается сто дней на совершение необходимых маневров. Некоторые консалтинговые компании уделяют этим дням особое внимание, ведь это время, когда все возможно. Они давят на полный газ, и будь что будет. Затем начинается реструктуризация компании, быстро меняется правление или совет директоров — новый начальник создает под себя новый двор.

Когда достижения растут, к человеку приходит понимание, что ему все дозволено и что он лучше всех и во всем. Такому директору и километровой булавки для шляпы мало. Он уже болен мегало­манией и манией величия.

Людовику XIV недостаточно было построить невероятно претенциозный Версальский дворец на 6000 человек, он также решил за граждан, что такое хороший вкус. Во времена Людовика выбирался специальный чиновник, législateur du goût, законодатель мод, который определял, что и как надо воспевать. А Петр I решал, как его подданным надо одеваться: восточные наряды запретил, а мужчин обязал брить бороду.

Египетские пирамиды ни в какое сравнение не идут с масштабным строительством в СССР. В 1930-х советские инженеры начали разработку проекта, как повернуть сибирские реки так, чтобы хлопковые поля на юге страны получали достаточно влаги. Этот проект назвали проектом века. Планировалось развернуть течение рек посредством ядерного взрыва. От этого плана отказались лишь в 1986 году, и за это время хлопок успел-таки высушить Аральское море в 1960-х, когда Советский Союз развернул впадавшие в него реки так, чтобы они орошали поля. В результате береговая линия отступила на 60 километров. Сегодня озеро обмелело в четыре раза по сравнению со своими естественными размерами.

Иногда решения бывают невероятно импульсивны. Так, Мао Цзэдун однажды решил навсегда избавиться от всех китайских воробьев, чтобы защитить поля: несмотря на предостережения ученых, воробьев продолжали уничтожать, а урожай истреб­ляли паразиты, наступил голод. В результате Китаю пришлось закупить у СССР сотни тысяч воробьев.

Мао пытался уничтожить всю древнюю китайскую культуру. Во время культурной революции было разрушено свыше 4000 исторических зданий Пекина. В 1976 году Мао умер, и было официально объявлено, что через год культурная революция закончится. Сегодня в Китае ее называют «десятилетней катастрофой». После Мао правители Китая больше не строили вокруг себя культа личности. Дэн Сяопин даже потребовал, чтобы ему не ставили памятника.

Джаред Даймонд отмечает сходство между потерпевшими крах малыми сообществами и мегало­манами-правителями огромных империй. Развитие сельского хозяйства и увеличение численности населения ведут к бурному экономическому росту, усиливая манию величия царей. Правители майя возводили храмы один краше другого, чтобы победить друг друга в соревновании, подобно президентам нынешних американских компаний. Даже на острове Пасхи поставили памятники. И майя, и правители острова Пасхи не обращали внимания на реальные жертвы, которое несло общество. Места индейских храмов захвачены дождевыми лесами, а превратившийся в пустыню остров Пасхи теперь практически безлюден. Лишь пирамиды да памятники напоминают восхищенным туристам о былом величии этих культур.