Читать книгу "Азовское осадное сидение 1641 года - Олег Куц"

Оружейники турецкой армии (из указ. книги X. Йыядыза).

Характеризуя в целом описание вооруженной борьбы за Азов в данной Повести, следует отметить весьма общее описание событий осады, небольшое число подробностей, которые, однако, заменяются устрашающими образами происходящего, нагнетанием напряжения у читателя. Эти образы зачастую заменяют — и весьма успешно, конкретные реалии боевых действий. Например: «лише огнь да гром от стрельбы стоял, огнь да дым топился до небеси», «как то есть стояла страшная гроза небесная… гром страшный с молнием», «побито турецкие силы от нас многия тысящи» и т. д. Или еще один пример. Всего, согласно Повести, в день первого штурма крепости было убито одних только янычар («янычаней») «дватцать полтретьи тысящи» (22 500 человек), причем это — «окроме раненых», число которых, в принципе, должно было превосходить данную цифру.

Цель подобных высказываний, безусловно, одна — показать беспрецедентный характер боев, что должно было подчеркнуть беззаветную службу казаков православной вере и великому государю. Однако как число турок, так и их потери в Поэтической повести преувеличены, причем многократно. С одной стороны, данное преувеличение вполне естественно для литературного произведения. Но, с другой стороны, неизбежно возникает вопрос: нет ли в Повести определенного преувеличения при описании накала и ожесточенности боевых действий и насколько можно доверять сообщениям Повести в целом? Здесь и появляется необходимость выявления тех подробностей азовской обороны 1641 г., которые могут нам дать архивные источники.

Перейдем к Документальной повести об Азове. Как сказано в ее заглавии, данная Повесть представляет собой список с расспросных речей казаков в Москве «слово в слово». Прежде всего отметим, что в этой Повести в отличие от Поэтической приход осаждающих под крепость датируется 24 июля (вместо 24 июня).

По мнению А. Н. Робинсона, Документальная повесть — литературное переложение упомянутых расспросных речей казаков в Посольском приказе[80]. Данное произведение намного короче Поэтической повести и содержит сухой и краткий рассказ об обороне казаками Азова. Так, совсем кратко дается в Повести описание первого приступа, обстрелов города турками, отсутствует сюжет о круглосуточном штурме крепости в конце осады. В то же время Документальная повесть обнаруживает, как отмечает А. Н. Робинсон, ряд текстуальных совпадений с Поэтической и передает в основном те же факты, что и последняя. По мнению исследователя, обе Повести восходят к очень близким между собой источникам, причем последние были органически связаны с казачьей средой, с письменной традицией канцелярии Войска Донского[81].

Однако, несмотря на свою краткость, Документальная повесть дает по сравнению с Поэтической некоторые новые факты. В частности, касаясь событий дня первого приступа к Азову, ее автор отмечает, что в этот день турки «приступали к городу двожды (дважды. — О. К.)». Документальная повесть в отличие от Поэтической, сообщающей, что казачьи подкопы во время первого приступа обвалились от веса множества турецких воинов, говорит, что казаки эти подкопы «запалили» (то есть зажгли в них порох, подорвали), и это выглядит, на наш взгляд, более правдоподобно. Далее Документальная повесть сообщает, как и Поэтическая, о возведении турками земляного вала высотою в семь саженей и 16-дневном обстреле с него «день и нощь» казачьих укреплений, разрушивших «все» городовые стены и башни. Затем в Документальной повести говорится о подводе казаками под земляной вал двух подкопов, о взрыве которых, впрочем, не сообщается (видимо, это подразумевается само собой). В конце Повести сообщается о потерях казаков — «болши трех тысящ человек»[82]. Последнее известие особенно ценно, так как цифра казачьих потерь в ходе обороны Азова больше не фигурирует нигде.

Книга турецкого путешественника Эвлии Челеби, ставшего очевидцем осады турками Азова, содержит относительно подробный рассказ об этом событии. Несколько слов о самом произведении. «Книга путешествия» Э. Челеби представляет собой географический труд с обильным материалом по географии, этнографии и т. п. Основную часть труда составляет довольно подробный дневник, который автор вел во время путешествий; дневник этот содержит детальное описание маршрута и тех событий, которые разворачивались на глазах у Эвлии. Части работы, содержащие в себе подобные записи, наиболее ценны в сочинении турецкого путешественника. С другой стороны, Э. Челеби помещает в свой труд без всякой критики предания, легенды, может рассказывать о событиях, о которых он знал только понаслышке. Нередко автор обращается также к домыслам и весьма вольным воспоминаниям[83]. В результате, согласно мнению авторов предисловия к 1-му выпуску извлечений из «Книги путешествия» на русском языке, данный труд заключает в себе значительный элемент явного вымысла[84]. Но обратимся к рассказу Эвлии об азовских событиях 1641 г.

В отличие от русских повестей об обороне Азова рассказ турецкого автора представляет собой скорее ряд отдельных наблюдений и зарисовок (часто очень ярких) о ходе борьбы. Повествование Эвлии не всегда последовательно, события освещаются весьма избирательно, причем интересно, что автор не обращает внимания на те моменты, которые для автора (или авторов) русских повестей об обороне Азова представляются основными, в частности, на события, связанные с возведением турецкой стороной земляных валов. Имеются в рассказе Э. Челеби преувеличения и небылицы. Например, говоря о подходе по Дону в начале осады подкрепления к казакам, автор определяет число последнего в 10 тысяч человек. Это, безусловно, очень сильное преувеличение. Рассказывая о подкопах, Эвлия сообщает, что казаки «даже показали мастерство проведения подкопов под водой реки Дон, используя для этого просмоленные, облитые варом лодки»[85]. Наконец, чтобы сгладить у читателя впечатление от неудачи турок под Азовом, Э. Челеби рассказывает о походе крымского хана Бегадыр Гирея с 70-тысячным войском, отправленным из-под Азова «на разграбление страны московского короля до самой его столицы». Татарское войско будто бы вернулось на 14-й день, приведя 45 тыс. пленных и привезя «несчетное число» иной добычи[86]. Конечно, набеги татар из-под Азова на русские окраины имели место, но это были лишь мелкие набеги, часто с разведывательными целями[87]. Таким образом, не всегда можно доверять рассказу Эвлии, однако его свидетельства порой очень и очень интересны. Сам турецкий автор во время рассматриваемых событий состоял в свите командующего турецкими войсками Хуссейн-паши в качестве муэдзина (духовное лицо).