Читать книгу "Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду - Леонид Фиалковский"

Участками вдоль дороги и оврагов женщины и подростки копали рвы, ставили надолбы. Навстречу двигались большие толпы беженцев — с Украины, из Крыма. В основном старики, женщины, дети. Основная масса шла пешком с узлами на спине или на тележках. Встречались и повозки, груженные домашним скарбом и детьми. За многими тянулись привязанные к ним коровы.

Были сооружены временные пристанища: навесы из простыней, брезента. Варили пищу, отстирывались. Вдоль дороги и прямо по степи перегоняли большие гурты скота из районов, оккупированных врагом. Встречался и бесхозный скот, бродивший группами и в одиночку в поисках воды.

Беженцы неоднократно подвергались бомбежке в пути. Стоял непрерывный гул: рев моторов, окрики людей, плач детей, мычание скота. Все это было окутано клубами пыли, зноем палящего солнца. Поток двигался на восток, к Сталинграду, к Волге, подальше от наступавшего врага, от бомбежек.

Вдоль пути нашего следования из группы технического обеспечения курсировали летучка из ремвзвода с группой автослесарей и бортовая машина с запчастями. Возглавлял группу воентехник второго ранга Ген Александр. На бортовой машине ездил младший воентехник Костя Наумов.

Далеко за полдень, в один из своих приездов, ко мне подошел Костя и сказал:

— Поедешь со мной по одному делу.

— Куда и зачем? — спросил я.

— Пошли, увидишь, — повернулся и пошел к стоянке машин, по дороге добавил: — Машина с людьми опрокинулась. Надо оказать помощь.

— Доложу командиру.

— Я уже доложил ему, что захвачу тебя.

И он повел меня к стоянке машин, подошел к мотоциклу, взял автомат.

— Садись в коляску.

— Пойду за комплектом с медикаментами.

— Садись. Обойдемся сумкой.

Сел в коляску, прикрылся брезентом. Рванул в сторону и повез меня в степь. Минут через сорок-час подъехали к какому-то населенному пункту.

— Куда все-таки едем? — еще раз спросил я.

— Узнаешь, пока сиди спокойно и без вопросов, — ответил он. Въехали в населенный пункт, повез по безлюдным переулкам. Видно, потерял ориентировку. Развернулся, выехал назад к окраине и повез меня в другой переулок, подъехал к воротам. За забором был небольшой дворик с цветником, кустарником. Выключил зажигание мотоцикла, открыл калитку. «Пошли за мной», — и повел по аккуратной дорожке к длинному дому, подошел к двери, верхняя половина которой была застеклена. Вывеску этого здания не заметил, а на дверях была табличка с указанием времени приема больных. Это была какая-то амбулатория. Дверь не поддавалась — была закрыта внутренним замком. Несколько раз с силой нажал на ручку, потом выломал замок. Повел меня внутрь по коридору, завел в кабинет и стал перед застекленным шкафом. Пытался его открыть, но он был закрыт на замок.

— Посмотри, есть ли тут лекарства от триппера.

— Надписи через стекло не видны, — сказал я и добавил: — Надо спросить у дежурного. Кто-то должен здесь быть.

Не снимая автомат, Костя прикладом разбил стекло шкафа. Осколки стекла с резким треском рассыпались вокруг. Казалось, взорвался снаряд. Я оторопело уставился на него: до того неожиданно все это получилось.

— Ты что? Быстро возьми, что надо, и едем.

Среди осколков я нашел красный стрептоцид в двух стеклянных трубочках, марганцовокислый калий, взял кружку Эсмарха с наконечниками для спринцевания, ножницы.

— Больше подходящего ничего нет, — пробормотал я.

— Пошли! — скомандовал он и направился к выходу. Я засеменил за ним, еще не осознав, что произошло и участником чего я оказался. У выхода мы столкнулись с каким-то пожилым человеком, спешившим из глубины двора, возможно, со сторожем.

— Зачем ворвались в поликлинику? Что вам там нужно было? — воскликнул он. — Дверь же закрыта, как вы смели взломать ее?!

— Нужно было, папаша! — ответил Наумов и быстро вышел на улицу, завел мотоцикл. Я едва успел вскочить в коляску, как машина рванулась с места и понеслась в обратный путь. Не мог прийти в себя от случившегося. В руках держал кружку Эсмарха, заполненную наконечниками и лекарствами. Наконец спросил Костю:

— Что же мы натворили, что о нас подумают?

— Война все спишет, — последовал ответ. — Об этом никому ни слова, если не хочешь попасть в беду.

— Какая ты сволочь! И меня втянул в эту мерзость, — только и смог ему ответить.

Было противно от содеянного, от участия в этом, от соприкосновения с Наумовым. Что он за человек? Нам вместе предстоит жить, общаться, воевать. Он на все способен.

— Ладно, чего нос повесил? У меня не было другого выхода. Заразился триппером еще до Костырёва. Обнаружил перед отправкой. Я как-то спросил у тебя насчет лечения, ты сказал, что лечить можешь, но нет лекарств. Вот мы и раздобыли их. Скажи, как лечить?

— Покажи, что там у тебя.

— Я знаю, что такое триппер. Не впервые. Показывать не буду. Расскажи, как лечить?

Я отдал ему кружку Эсмарха с принадлежностями и лекарства и рассказал, как нужно все делать.

— Напоминаю еще раз! Об этом ни одна живая душа знать не должна. Скажешь, если спросят, куда ездил, что возил для оказания помощи красноармейцам разбитой машины не нашей части.

Никто ни о чем меня не спрашивал. После ужина вновь тронулись в путь в южном направлении. Двигались колонной в темноте с выключенными фарами. Подсвечивали дорогу подфарниками, ориентировались на стоп-сигналы впереди идущих машин. Большой помехой была сплошная пыль. Дорогу различали с трудом. Часто останавливались, долго стояли. К рассвету вышли к поселку Зеты.

Вторник, 4 августа 1942 г. Поселок Зеты.

До нашего прибытия в населенный пункт Зеты там уже сосредотачивались подразделения бригады: штаб и рота управления, танковые батальоны, медсанвзвод. Подтягивался и мотострелковый пулеметный батальон. Совершили они марш своим ходом после выгрузки из эшелонов. И ушли еще дальше на юг в направлении Абганерово. Оставили неисправную технику — колесные машины и несколько танков. Немало автомашин и танков стояло в пути следования, по которому курсировали наши ремонтные группы и восстанавливали их на месте или подтягивали в Зеты, где на западной окраине расположилась рота технического обеспечения. Часть людей рыли укрытия для машин и людей. Каждый получил задание и занимался своим делом.

Недалеко от нас в овраге расположились бригадные склады.

Зеты резко отличаются от Мариновки. Живут здесь в основном калмыки, соответственный и был уклад жизни. Невзрачные домики из кизяка, покрытые глиной сверху, грязные дворы, огороженные заборами из кизяка или глины. Во дворах овцы, коровы, лошади, много детей. Я познакомился с хозяевами дома, калмыками, где развернул медицинский пункт. Жена работала учительницей, сравнительно хорошо говорила по-русски. Муж — на скотоводческой ферме. Не слышал, чтоб он говорил по-русски, как и многие другие в поселке. Не мог или не хотел. Угрюмый, замкнутый, держался обособленно, даже избегал меня. В семье было двое детей-дошкольников. Учительница знакомила с жизнью и бытом калмыков. В отличие от мужа была очень приветлива, разговорчива. Уступила мне самую большую комнату — для приема больных. Но пока основное время я находился в подразделении.