Читать книгу "Михаил, Меч Господа. Книга 3. Рейд во спасение - Гай Юлий Орловский"

Он сел в кресло, стараясь не прервать тонкую нить, соединившую с антисфиротой, вбирал и вбирал эту мощь, которую Азазель называет просто мощью, хотя светлая мощь идет от сфирот, а темная от антисфирот…

Когда Азазель появился в комнате, Михаил полулежал в кресле, сомкнув веки, однако Азазель сразу сказал с порога:

– Ого! Пузо не лопнет?.. Ты напузырился, как паук…

Михаил распахнул глаза, Азазель замер, белки глаз Михаила абсолютно черные, но когда мигнул, чернота за пару мгновений ушла.

Он перевел дыхание, Михаил почти держит свои силы под контролем, хотя иногда выглядит страшновато, словно в самом деле ангел ада, силы элементаля то и дело напоминают о своем присутствии.

– И комнат ты, гад, – сказал вдруг Михаил, – в гостинице вблизи Сигора вполне мог снять на одну больше!

Азазель дернулся.

– Ты чего?

– Да все твои хитрости из головы не идут, – ответил Михаил зло. – Ты нарочито поселил меня в отдельную, чтобы Аграт осталась без номера и как бы вынужденно должна была прийти либо в вашу с Бианакитом, либо в мою!

Азазель отмахнулся.

– Да брось копаться в прошлом, зануда ты!.. Думай о дне насущном и хлебе… тоже насущном. Не расслабляйся, без нас хватает расслаблятелей. Мы должны за себя и за тех парней. Я пойду перекушу, а ты не теряй времени!.. Ты – элементаль, помни. Освой все, чем владел Кезим. Пусть не в полной мере, но все-таки… Все, я пошел питаться!

После его ухода Михаил, расположившись в кресле, требовательно протянул руку к журнальному столику. Чашка нехотя сдвинулась, рывком взлетела и метнулась ему прямо в лицо.

Он увернулся и успел перехватить в воздухе, довольный, что исхитрился и сумел, и злой, что собирал бы осколки, если бы ударила в лоб.

– Сосредоточься, – сказал он себе вслух. – Пока Азазель не видит…

После часа изнурительных тренировок чашка послушно взлетала и опускалась на подставленную ладонь. Он вздохнул с облегчением, хотя все тело ноет, словно перетаскал гору валунов, а в теле жар и опустошающая слабость.

Азазель сидит на кухне перед широкоформатным дисплеем на столе, на экране сменяются чертежи и строчки с формулами, справа от руки широкое блюдце с печеньем и пустая чашка из-под кофе.

Михаил грузно опустился рядом в кресло, которое скрипнуло, реагируя на тяжелое тело.

По взмаху руки Азазеля чашка наполнилась темным горячим кофе, сама предупредительно придвинулась так, что он только слегка растопырил пальцы, и она прижалась к его ладони.

Михаил подождал, но Азазель начал пить и причмокивать, тогда сосредоточился сам и осторожно наполнил другую чашку таким же ароматным горячим.

Очень медленно она соскользнула с поддона кофейного аппарата и поплыла по воздуху в сторону уже требовательно протянутой им ладони.

Азазель кашлянул, чашка дрогнула и, словно соскользнув с незримой столешницы, упала на пол. Осколки разлетелись по всей громадной кухне, а коричневая лужа расплескалась от стены до стены, словно пролил наполненное до краев ведро.

Азазель сказал злорадно:

– Ворона!.. Кар-р!.. Во все воронье горло…

– Ты нарочно, – сказал Михаил обвиняюще.

– Да? – изумился Азазель. – Ну, не знаю… Не помню… А если нечаянно кашляну или кто-то хрюкнет в разгар боя?

Михаил молча нагнулся, Азазель в недоумении смотрел, как тот протянул руку к ближайшему осколку.

– Ты… чего?

– Но… убрать…

Он дотянулся до осколка чашки, но Азазель перехватил его за кисть.

– С ума сошел? – сказал он высокомерно. – Ты что, совсем ленивый?.. Ну что за молодежь пошла… Только бы на диване лежать! А ну-ка давай поэлементальствуй…

Михаил буркнул:

– Это будет дольше… еще и тряпку надо побольше.

– А кто сказал, – изумился Азазель, – по одному? Сделай вот так.

Он не шевельнул ни пальцем, ни бровью, однако осколки разлетевшейся по всей кухне чашки поползли к центру. Из-под дивана выскользнул залетевший туда обломок ручки, догнал остальных, и с пола поднялась абсолютно целая чашка.

Михаил не успел ахнуть, коричневые брызги кофе сбежались в одну лужицу, та вздулась, поднялась большой блестящей каплей, повисла в нерешительности над чашкой.

Азазель ухмыльнулся, небрежно шевельнул кончиком пальца. Капля взлетела выше, метнулась к раковине, слышно было, как там булькнуло.

Азазель крикнул весело:

– Сири, еще две чашки кофе!

Михаил сказал с сердцем:

– Ты же сам можешь?

– Собирать за тобой осколки?

– Вот так сделать и кофе?

– Могу, – согласился Азазель, – а что тогда останется женщинам? Да и вообще, я говорил, магией нужно пореже. Только когда без нее совсем ни в дугу.

– Понял, – буркнул Михаил. – Буду отрабатывать.

– У тебя пойдет легко, – заверил Азазель. – Не забывай, ты элементаль. Но никто этого знать не должен. Особенно женщины!

– А почему таиться от женщин?

– Они все предательницы, – сообщил Азазель таинственным шепотом. – Не знал? Скоро все узнаешь, все, вот тогда у них попляшешь на коротком поводке.

Михаил угрюмо помалкивал, Азазель взял две чашки и вышел на балкон, где яркий свет от множества мелких лампочек в стене, а дальше черная таинственная ночь с редким звездами.

Полюбовавшись и сделав глоток, он повернулся в сторону комнаты и с таинственным видом поманил к себе. Когда Михаил, насторожившись в ожидании каверзы, подошел ближе, Азазель вручил ему чашку с кофе и указал на небоскреб, вздымающийся к небу через два квартала.

– Видишь? Начни с малого.

– Разрушить до основания? – спросил Михаил мрачно. – Или до половины?

Азазель дернулся.

– С ума сошел?

Михаил буркнул:

– Ага, а как меня достаешь дурацкими шуточками?..

– Чего?.. – протянул Азазель ошарашенно. – Так это ты шутишь?.. Какие-то не те свойства в тебе пробуждаются. Лучше не пробуй, шуточки у тебя будто из старой могилы злого вурдалака… Я имею в виду, сигани туда, на крышу. И близко, и цель видишь отчетливо, там сигнальные огни для отпугивания вертолетов, не промахнешься. Но достаточно темно по углам, а выход на крышу заперт, никого не спугнешь.

– Все учел? – спросил Михаил. – Да, расчетливый гад, на интуицию не ссылайся.

– Ты не увиливай…

– Хорошо, – ответил Михаил, – попытаюсь прямо сейчас, если не против…

– Для того и вытащил на свежий воздух, – заверил Азазель. Он деликатно взял из его ладони чашку с кофе. – Не волнуйся, не расплещу. Тебе рано перемещаться даже с пустой.