Читать книгу "Явка с повинной. Байки от Вовчика - Владимир Быстряков"

— Да-а-а! — протянула завсадиком, — на грубую мужскую силу, так же как и на крепкое женино плечо, рассчитывать нам не придётся!

Ох, как она оказалась не права!!! Крохотная Тимонина жена прильнула к бездыханному телу мужа и вдруг стала… НАСВИСТЫВАТЬ «ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИ». Все остолбенели! Потому как уже в следующее мгновение Тимоня, находясь в ПОЛНОМ ОТРУБЕ, стал подобно зомби… медленно подниматься. И точно в такой же отключке, не открывая глаз, медленно и важно … двинулся за своей крошкой в сторону двери.

Со стороны всё это напоминало финальную сцену из «Ревизора». Когда все — в шоке и в безмолвии…

И так вот, свистя, она вывела своё «зомби» из садика, водрузила в машину и только после этого перестала свистеть. После чего пояснила всем свидетелям ЧУДА, что «ЭТО у него — ещё от армии, по-видимому последствия нервного стресса».

Лёнчика-с-баяном-в-обнимку грузить было — пару пустяков, после чего машина тронулась в сторону столицы… На восемнадцатую ёлку, как вы понимаете, «артисты» уже не попали.

Тесть, кум и бычок

Рассказывал мой нынешний тесть Володя.

Поехали мы как-то с кумом к родичам в село. Родичи — мои, автомобиль его.

Едем, значит, в хорошем настроении. Перетираем «за жизнь», предвкушаем предстоящий приём (ну вы ж знаете, КАК в селе накрывают!) и не замечаем, что впереди трусит бычок. А мы, увлёкшись беседой, и не врубились сразу, что бычкам (особенно тем, кто помоложе и поглупее) иногда свойственно останавливаться ПО НУЖДЕ, не предупреждая двигающийся за ними транспорт. Так оно и случилось. В то время как кум увлечённо повествовал мне о происшедшей в наших сёлах сексуальной революции и о массовой доступности местного женского пола… бычок вдруг стал как вкопанный и, подняв хвост, стал ПО-БОЛЬШОМУ опорожнять утробу. Распалившийся от собственных рассказов кум… так и въехал тому бычку прямо в зад. После чего бычка вынесло с дороги в кювет, по всему лобовому стеклу растеклась его «продукция», а хозяин, матерясь по-чёрному, рванул вызывать гаишников.

Мы понимали, что за бычка нам светит как от ментов, так и от хозяина…

Стали лихорадочно соображать, ЧТО делать, и тут кума ОСЕНИЛО!

— Слушай, — говорит мне, — есть выход! Ты смотри, КАК он ТОЧНО серанул! Просто герой войны снайпер Зайцев! Ты что-то видишь через лобовое?? Я, например, с трудом…

И действительно, коровий кизяк добросовестно покрывал наше лобовое стекло, мешая любоваться живописным деревенским закатом.

— Это ж наше спасение! Менты сразу поймут, что это сначала ОН серанул, и мы потеряли видимость. И как следствие — въехали этому идиоту в зад.

Я было засомневался, но кум так убедительно аргументировал…

Стали ждать гаишников, и тут… пошёл дождь. Вначале тихий, он стал усиливаться, и мы вдруг с ужасом осознали, что этот дождик СМОЕТ наше «алиби» за несколько минут. Тут кум с редким проворством ламанулся в багажник, вытащил оттуда зонтик… и в следующую минуту завис над лобовым стеклом, как квочка над цыплятами. Сам вмиг промокший, он держал зонтик над «автографом» клятой тварюки… и понимал, что ливень — сильнее нас. И что через минуту мы будем иметь чистое стекло и, как следствие, кучу неприятностей.

…Ливень стих так же внезапно, как и начался. Мы с кумом стояли продрогшие, а наше лобовое стекло было предательски чисто и напоминало лучшую цейсовскую оптику.

— Придумал! — вдруг гаркнул кум над ухом. — Смотри, Вовка, а на земле этого добра вон сколько! Помоги, сейчас мигом набросаем на лобовуху!

Мы с лёгким отвращением стали черпать кизяки руками и набрасывать их на стекло. За этим занятием нас … и застали подъехавшие тихо гаишники. Как я понимаю сейчас, «накрыли» нас оттого, что мы с кумом — люди увлекающиеся, а когда увлечены по-настоящему ИНТЕРЕСНЫМ делом, зачастую не замечаем происходящего вокруг.

Короче, кум на полгода лишился прав, а я чуть было не лишился кума и дружбана в одном лице. Но потом, как в лучших сказках, всё утряслось, куму вернули права, а вместе с правами прошла и обида… И вот мы снова трясёмся по убитой просёлочной дороге, направляясь к родичам в село. Родичи — мои, машина — его.

Фамилия — Блядюк

Рассказывала моя первая тёща. Из школьных воспоминаний. Девичья фамилия её была Агеева, и в учительском журнале стояла первой в списке. А второй значилась девочка по фамилии Блюдюк (или Блядюк, что, впрочем, не играет особой роли, потому как по звучанию… ну, в общем, дело не в этом).

И всё было бы ничего, не появись у них новой учительницы. А та, как на грех, оказалась такой себе рафинированной интеллигенткой, что при слове «…опа», услышанном случайно, мгновенно заливалась алой краской, и я сейчас думаю, не приведи Господь оказаться ей на концерте группы «Ленинград» и услышать пару песен в исполнении Шнура… Наверняка её вынесли бы оттуда ногами вперёд. Это сейчас интеллигенция стала покрепче, а в те далёкие 50-е…

В общем, заходит она в класс, естественно, начинается всё с переклички. Она раскрывает журнал и бодро начинает:

— Агеева!

Ну, моя тёща так же бодро встаёт и отвечает:

— Есть!!

Тут училка смотрит на следующую фамилию и начинает густо заливаться краской. И я понимаю её врожденную интеллигентность, ну не может она произнести до боли знакомое слово! Потом она «автоматом» переводит взгляд на тёщину фамилию, и снова произносит:

— Агеева!

Моя тёща тупо поднимается во второй раз и говорит:

— Есть!

И тут, найдя для себя спасительный компромисс, училка говорит:

— ВТОРАЯ?!

Девочка по фамилии Блюдюк (или Блядюк, точно не помню, да и какая разница!) печально поднимается и говорит:

— Есть!

С того дня так и пошло:

— Агеева?!

— Есть!

— Вторая?!

— Есть!

И т. д.

2

ДАВИД ЧЕРКАССКИЙ

Он же Додик, он же Дэви (Дэзи, по выражению А. Джигарханяна), он же Яныч-Иваныч-…уяныч, он же Рауль, он же Старик Похабыч, он же… Элегантен, нетороплив. Для всевозможных донжуанов местного разлива — непререкаемый ГУРУ Семейное положение — полухолост-полуженат. Сексуальная ориентация трогательно НЕСОВРЕМЕННА (по старинке обожает женщин). Слабо уповаю на то, что Он считает меня своим другом. Всего написанного мною о себе Он ещё НЕ ЧИТАЛ (ужас!).

Как раньше клеили барышень

А это — из реальной жизни. Мой давнишний друг, замечательный режиссёр-мультипликатор, буду называть его Додик, совершенно роскошно повествует о своей богатой событиями жизни, а так как он — профессиональный эротоман, то львиная доля мемуаров посвящена именно ЭТОЙ стороне бытия.

Итак, лет этак …надцать тому в Киеве имела место быть компания друзей, которые лихо клеили на киевских улицах красавиц. У каждого из приятелей имелся приличный арсенал отработанных и апробированных приёмов, приносивших владельцу успех.