Читать книгу "Юсуповы. Невероятная история - Сара Блейк"

В университете князь Юсупов слушал лекции по праву, философии, политической истории, естественной истории. Кроме того, он изучал ботанику, физику, химию, математику, анатомию. Более того, немало времени и внимания он уделил иностранным языкам: латыни, древнегреческому, итальянскому, английскому. И, конечно же, будучи необычайно творческой натурой, горячо интересующейся искусством, Николай Борисович увлекался живописью и музыкой.

«Сегодня неделя, как я занимаюсь, – писал князь в письме своему другу. – Я передал Ваше письмо г-ну Пестелю, и я его застал таким образом, каким Вы его мне обрисовали. Ваше письмо мне было большим подспорьем, так как Вы с ним близки духовно и одного образа мышления… Пестель дает мне два занятия в день: утром – государственное право, во второй половине дня – историю философии. Даже в пятницу он дает мне один урок, что обычно не делает. Г-н Алламан заставляет меня заниматься физикой. Керру ежедневно преподает мне латинский язык; Митчелл, английский министр, учит меня этому языку; музыка и рисование заполняют оставшееся время. Но когда закончатся каникулы, я займусь ботаникой. Я живу на Бреет-стрит, рядом с голландским Двором…»

Во время студенчества Юсупов окончательно укрепился в своем давнем интересе к античности, вообще характерном для представителей эпохи Просвещения. До наших дней сохранилось письмо, адресованное Николаю Борисовичу от его преподавателя, известного эллиниста Л. К. Фалькенара. «Тридцать семь лет я учил греческому языку в двух университетах нашего государства и ни в ком из моих, даже отличнейших слушателей, не нашел столь твердой и столь постоянной любви к изящным наукам, даже не воображал никогда, чтобы между лицами твоего звания нашлись такие, которые могли быть увлечены прелестью древней литературы… Когда в Париже, Италии и других городах Европы ты, как истинный любитель и знаток, осматривал рукописные памятники Древней Греции, каких не получал похвал, свидетельствующих о твоих познаниях в греческом и латинском языках от ученых хранителей тамошних библиотек!». Фалькенар даже посвятил Николаю Борисовичу издание «Теокрита», которое, по сообщению некоторых источников, печаталось за счет личных средств князя.

Сам Юсупов о своих студенческих годах говорил, что «единственным моим развлечением являются книги и несколько очень красивых картин и рисунков». В письмах друзьям князь признавался, что «книги разбивают мое хладнокровие». Но, скорее всего, это всего лишь красивые слова, ведь хладнокровием Николай Борисович никогда не страдал, особенно в молодые годы и рядом с красивыми женщинами. А вот в качестве талантливейшего дипломата и дальновидного политика он действительно всегда и при любых обстоятельствах оставался спокойным, уравновешенным и хладнокровным.

Находясь в Лейдене, Юсупов внимательно отслеживал новинки европейской литературы, в частности театральной. В марте 1775 года Николай Борисович писал в письме, адресованном А. Б. Куракину: «Я посылаю Вам сборник, который наделал столько шума в Риме. Этот пустяк – из итальянских – быть может, самое лучшее, потому что все арии, которые в нем есть, являются пародиями на Метастазио. Быть может, Вы захотите его прочесть, так как он наделал много шума».

Голландские библиотеки, а также частные коллекции второй половины восемнадцатого столетия скрывали в себе редкостные богатства – книжные и художественные. Можно со всей смелостью сказать, что Юсупов прочел наиболее важные из них, и эти произведения оказали исключительное влияние на становление и формирование коллекционерских пристрастий князя. В его необычайной по своей уникальности библиотеке имелось значительное число ранних голландских изданий. А вот что касается живописи этой страны, то Юсупова она особенно не заинтересовала. Но даже в этом случае он не упустил возможности приобрести наиболее заметные и характерные образцы. Исключением, безусловно, был Рембрандт. Хотя, редко какой коллекционер того времени не мечтал о произведениях этого великого художника! Путешествуя по Голландии, Юсупов все чаще и чаще посещал букинистические лавки и всевозможные распродажи. А это прекрасная возможность открыть для себя немаленький простор, даже для начинающего коллекционера.

В студенческие годы юный князь открыл для себя с качественно новой стороны и театр. Библиотека Архангельского до сих пор хранит некогда приобретенные князем в Лейдене сборники театральных пьес, и даже трехтомник «Новый театр Гааги», 1759 года издания.

В те времена иностранному студенту было необходимо иметь рекомендательные письма. Французский академик Виллаузон с необыкновенной доброжелательностью писал Л. К. Фалькенару о его прилежном ученике. Он же передал Юсупову рекомендательное письмо в Копенгаген советнику Юстиции Трескову, в котором просил посодействовать Николаю Борисовичу в период его поездки в Данию. Вот такие там были слова: «Князь Юсупов, который передаст Вам это письмо, является русским господином… Не буду повторять то, что я уже имел честь Вам сказать о широте и глубине его обширных знаний, особенно в греческом языке… Это один из самых выдающихся людей Европы». А спустя некоторое время, в подтверждение этих лестных слов, в 1779 году общество древностей в Касселе, которое основал ландграф Гессенский Фридрих Второй, избрало «знаменитого своими знаниями» князя Николая Борисовича Юсупова своим почетным членом.

Таким образом, молодой князь Юсупов в действительности был «виден» даже среди образованных и талантливых ровесников. Современникам отлично была известна история о лестной оценке, данной Николаю Борисовичу Вольтером. А ведь знаменитый и довольно ядовитый философ преподавал почти всем представителям «лейденского русского студенческого братства», так что имеющийся выбор был более, чем велик.

А на плане маршрута после Голландии стояла Англия. Известно, что русское общество середины восемнадцатого века обожало все английское не меньше, чем все французское. Самыми главными англоманами в России считались графы Воронцовы. Так, Семен Романович Воронцов, несколько лет пребывал на посту русского посла в Англии и остался там жить даже после отставки. В Англии Юсупова привлек знаменитый Оксфорд. Там он смог почерпнуть немало полезного и интересного.

По прибытии в Лондон в марте 1776 года, князь Николай Борисович был в самом скором времени представлен королевскому обществу. Среди числа его новых знакомых оказался Бомарше. В течение нескольких месяцев, проведенных в этом городе и в этом великосветском обществе, у Бомарше и Юсупова сложились весьма теплые дружеские отношения. Кроме того, уже более двухсот лет существует милая легенда о том, что князь и великий драматург соперничали, как и следует полагать, из-за женщины. Николай Борисович, разумеется, в этом «поединке» одержал победу. Известно, что внешний облик Бомарше являлся прямым доказательством теории Дарвина, еще не существовавшей в те времена. А князь Юсупов же считался признанным красавцем. Были слухи, что Бомарше даже подумывал об устранении противника, желая отравить его, но все закончилось благополучно.

Путешествуя, Николай Борисович всегда держал при себе небольшой альбомчик в красном сафьяновом тиснении, на котором золотом были выбиты слова: «ALBUM AMICORUM PRINCIPIS DE YOUSSOUPOFF». Что в переводе означает: Альбом друзей князя Юсупова.