Читать книгу "Высоко над страхом - Людмила Мартова"

— Так ты ж сам сказал, что соскучился…

— Ну, конечно, соскучился. После трехмесячного воздержания. Гормоны-то играют.

— Неужели ты там себе никого не завел? — В голосе Паши послушалось изумление. — Корсаков, ты там вообще как, здоров?

— Вполне, — сообщил Иван, вдруг представив давешнюю врачиху, свою соседку. Тоненькую, угловатую, с рыжими непокорными волосами, веснушками, не поблекшими зимой, и разноцветными глазами. Он и сам не знал, почему вспомнил сейчас именно о ней. Вспомнил и вдруг испытал прилив острого желания. Как школьник. — Вполне здоров, Пашка. И изнываю от желания трахнуть Риту. Можешь ей передать, что приеду и сутки из постели не выпущу.

— Сам передай, — вдруг неожиданно зло сказал Паша. — Она тебе не наложница, а я — не твой евнух.

— Ты чего, обиделся, что ли? — удивился Иван, уже приходя в себя от странного наваждения. — Что я такого сказал?

— Ничего. — Из Пашки вдруг выпустили воздух, как будто из воздушного шарика. — Давай, Корсаков, мне некогда. У меня тут ребята в приемной за путевками стоят. Мне работать надо.

— Ну-ну, иди работай, — насмешливо сказал Иван, не понимая, какая муха укусила его друга и давнего партнера. — Приеду, разберемся. А пока мне тоже работать надо.

Помимо ремонта судов и поиска заказов на следующую навигацию Иван обнаружил еще одно направление, в котором могла бы работать его новая компания. Точнее, идея строить и продавать наплавные мосты принадлежала Алексею Беляеву, тому самому миноритарному акционеру, который был категорически против продажи бизнеса и верил, что именно наплавные мосты спасут порт от неминуемого банкротства.

Главный акционер считал идею бредовой, а потому, получив предложение Корсакова о покупке бизнеса, уцепился за него обеими руками. Беляев же, забрав свою долю денег, встретился с Иваном и поделился своими планами по спасению порта, и, обдумав их, Корсаков решил, что в этом что-то есть.

Зима была прекрасным временем, чтобы попробовать. Последние три недели Иван потратил на то, чтобы прочитать про наплавные мосты все, что мог найти, и убедился, что штука эта действительно экономически выгодная. На их возведение требовалось гораздо меньше времени, чем на строительство стационарного моста. Конструкция стоила недорого, легко разбиралась и при необходимости перевозилась в другое место, ее сборка требовала минимум техники и рабочих рук.

В общем, Иван решил рискнуть. Он как раз собирался встретиться с Алексеем Беляевым, чтобы привлечь того к работе. В конце концов, это была его идея, которую он пестовал и вынашивал для себя. Но удар по голове сначала отодвинул, а потом и вовсе изменил его планы. В конце концов, нужно было быть уверенным, что нападение в подъезде организовал не Беляев, и только потом предлагать ему общее дело.

Шум на улице отвлек Ивана от его мыслей. Вскочив из кресла, он подошел к окну и отодвинул жалюзи. Во дворе завязалась драка.

— Черт, только этого еще не хватало. — Корсаков схватил куртку и со всех ног бросился вниз по лестнице.

На улице уже пролилась первая кровь. Маленький, вертлявый, злобный рабочий, которого, как успел выучить Иван, звали Ромкой Новиковым, вытирал юшку с разбитого носа. Ярко-алые капли усеивали грязный бетон вокруг. Ромкина куртка спереди тоже была заляпана кровью, но он не сдавался и по-петушиному снова и снова налетал на второго участника потасовки — здоровенного крановщика Гришку Маргулиса. Тот лениво, словно бы нехотя, отпихивал Ромку, и от каждого тычка тот отлетал не менее чем на метр. Слишком хлипок был, особенно по сравнению со здоровяком Маргулисом. Рядом полукругом стояли с пяток рабочих, на дерущихся смотрели с интересом, но вмешиваться не спешили.

— Вы ошалели, что ли? — Иван влетел в полукруг и схватил Маргулиса за рукав. — Григорий, прекрати драку. Ты ж его покалечишь. Нашли место для выяснения отношений.

— Так, Михалыч, я ж не сам это придумал, — чуть протяжно сказал Гришка. Ивана в порту с первых дней все тоже звали Михалычем. То ли действительно уважали, то ли втайне насмехались. — Он первый начал, ты хоть вон ребят спроси.

Ромка тем временем подлетел снова и из-за Ивановой спины попытался ударить Маргулиса кулаком по голове. Тот перехватил руку и легонько вывернул кисть нападавшего. Ромка взвыл.

— Прекратите, я сказал! — рявкнул Иван. — Новиков, иди отсюда. Морду умой. И если еще раз на территории предприятия драку затеешь, уволю к чертовой матери.

— Тебе волю дай, ты всех уволишь, — зло сказал Ромка. — Увольнятель хренов. С кем останешься? Хотя недолго тебе тут еще над людьми изгаляться.

— Что? — Иван отпустил Маргулиса и круто повернулся к Ромке. — Что ты сказал, гаденыш?

— Я? Да ничего я не сказал. — Ромка поднял упавшую на землю во время потасовки шапку, независимо шмыгнул разбитым носом и отошел на безопасное расстояние. — Тебе кто-то ж по голове заехал. Так и еще заедет. Больно крутой, а тут крутых не любят.

Корсаков рванулся к тщедушному щуплому человечку, гадко ухмыляющемуся с безопасного расстояния, но теперь уже Маргулис схватил его за руку.

— Брось, Михалыч, не связывайся. Дерьмо он, а не человек. А драки в порту затевать не стоит. Ни тебе, ни нам не надо, чтобы худая молва пошла. А ты, шваль, иди отсюда, — обратился он к Ромке. — Еще раз ко мне подойдешь, по земле размажу тонким слоем, как повидло во времена советского дефицита.

— Что ему от тебя было надо? — спросил Иван у Маргулиса. — С чего он в драку полез?

— Бешеный дак. — В речи Гришки сквозили местные обороты речи, вызывавшие у Ивана умиление, однако сейчас ему было не до лингвистических изысков. — Мы с мужиками курили, разговаривали, что предприятие после твоего прихода шанс получило. Говорили про будущее, то да се. Сам понимаешь, кризис. Цены вверх прут как на дрожжах, курс доллара того… без работы и зарплаты сейчас не сахар оставаться. Мы ж понимаем, что все к банкротству шло, а ты приехал, и вроде все как-то получше стало.

— А дрались-то из-за чего? — Ивану была приятна неожиданная похвала Маргулиса, тем более что остальные рабочие стояли рядом и согласно кивали головами, однако нужно было докопаться до первопричины драки. Такой уж у него был характер.

— Да из-за этого и дрались, — непонятно ответил Маргулис. — Ромка стал спорить, что ты тут долго не задержишься, а нам всем все равно кранты. Я ему в сердцах сказал, что если он будет, как заяц, с места на место бегать, а не работать по-человечески, то ему так кранты точно, а за всех он пусть не говорит и за тебя не решает. Припомнил ему, как он несколько лет подряд то устраивался к нам работать, то увольнялся, когда его в Архангельске в море брали. Он же работник так себе, а человечек еще хуже, поэтому его в одно плавание возьмут, а потом на берег спишут. Ну, он к нам пристроится. Потом снова в Архангельск уедет. А он взбесился и на меня с кулаками кидаться начал. Говорю же, бешеный, не терпит, когда ему поперек что-то говорят.

— Погоди, я что-то совсем запутался, — признался Иван. — При чем тут Архангельск?