Читать книгу "Любимицы королевы - Виктория Холт"

И Годолфин, и Мальборо упоминались на процессе сэра Джона Фенвика. Ни один из них не был привлечен к суду, но Годолфину пришлось подать в отставку. Таково было положение дел, когда Сару осенила мысль, что обе семьи, породнясь, могут образовать ядро правящей партии, возглавлять которую будут, разумеется, Мальборо.

Сидни в юности женился по любви. Он увлекся Маргарет Блэгг, одной из красивейших и добродетельнейших девушек при дворе. Маргарет, фрейлина Анны Хайд, герцогини Йоркской, матери принцесс Марии и Анны, принимала участие в постановке пьесы Джона Крауна «Каллиста», написанной, чтобы принцесса Мария могла, сыграв в ней роль, впервые появиться при дворе. Хотя Маргарет неохотно согласилась играть в спектакле, так как считала грехом танцы и лицедейство, ей удалось добиться успеха в роли Дианы, богини целомудрия. Сидни увидел ее на сцене и влюбился еще больше. Маргарет казалась ему необыкновенной. И впрямь, найти добродетельную девушку при дворе короля Карла было нелегко.

Годолфин часто вспоминал дни ухаживания, тайный брак, дружбу с Джоном Ивлином, писателем. Тот, признавая редкие достоинства Маргарет, любил ее, как родную дочь. Честолюбец вдруг открыл, что существует жизнь, не связанная со стремлением выделиться, с борьбой за власть, с завистью к успехам соперников. Впоследствии те дни казались ему волшебным сном. Со временем молодая чета объявила о своем браке. Он вспоминал дом в Скотланд-Ярде, неподалеку от дворца Уайтхолл, где у них родился первый ребенок.

Воскрешать в памяти те дни было неразумно; в тоске по невозвратному прошлому слишком много печали, однако ему невольно вспоминалось, как они гуляли в саду, постоянно говоря о ребенке. Затем наступил тот сентябрьский день. С тех пор сентябрьские дни всегда казались ему окрашенными печалью, как зеленая листва желтизной; листьям с высохшими краями предстояло вскоре опасть с ветвей, их растопчут или выметут, и они погибнут, как его счастье. Мог ли он тогда догадываться, что радость его вскоре исчезнет, как те красочные листья?

Френсис родился третьего сентября — это был здоровый мальчик, о котором они оба мечтали, хотя никто в этом не признавался. Каждый из них упорно твердил, что все равно, какого пола будет ребенок, чтобы другой потом не счел, будто он разочарован.

Весть о том, что родился мальчик, они оба встретили с ликованием. И два дня чувствовали себя на вершине счастья. Потом у Маргарет началась лихорадка, и через неделю после родов она умерла.

Сидни долго испытывал лишь одно желание — последовать за ней. Но продолжал жить, и место любви к жене заняло честолюбие. Главным развлечением ему служили азартные игры, и никакие проигрыши на скачках его не останавливали. Из-за этого он постоянно был в долгах. Однако политиком стал блестящим.

Джон Ивлин, опечаленный смертью Маргарет почти так же сильно, как ее муж, нашел утешение в маленьком Френсисе; Сидни радовался этому, потому что очень уважал этого писателя. Ивлин взял на себя заботу об образовании мальчика и посоветовал отцу отправить его в Итон, а затем в Кембридж. Френсису, когда Сара Черчилл обратила на него расчетливый взгляд, было восемнадцать лет.

Дочери Черчиллов презирали Эбигейл и считали ее недалекой. Однако бедная родственница была проницательна. И когда в Сент-Олбанс приехали Годолфины, ей не составило труда догадаться, для чего Сара их пригласила.

Наблюдая, как Анна и Генриетта катаются верхом с Френсисом и одним из грумов, она поняла, что молодому человеку предоставлены на выбор две девушки, однако родителям хочется, чтобы он избрал Генриетту.

«Почему?» — задалась вопросом Эбигейл. Ответ был прост. Потому что они стремятся породниться с Годолфинами как можно скорее, но Анна была еще мала.

Эбигейл полагала, что их желание осуществится, так как вызывающе кокетливая Генриетта не позволит сестре затмить себя. Она догадывалась, для чего привезли в Сент-Олбанс Френсиса, и видела в нем мягкого, слабохарактерного юношу, из которого выйдет покорный муж. Властолюбие было присуще Генриетте не меньше, чем матери. Она хотела свободы. Ее мог принести девушке брак — особенно с уступчивым человеком!

Анна, не стремившаяся выйти замуж за Френсиса Годолфина, охотно держалась на заднем плане, предоставляя сестре свободу действий.

Щедрого гостеприимства Годолфинам не оказывали. Граф Мальборо не хотел входить из-за них в расход. Сидни Годолфин был его другом — в той мере, в какой честолюбцы способны на дружбу. Они могли действовать сообща, быть полезны один другому, оба стремились к власти. Так что Годолфинов можно было склонить к браку не лакомой едой на золотой тарелке, а убеждением в пользе союза между двумя честолюбивыми семьями.

Однако после их визита Черчиллы не были уверены в успехе Генриетты.

Граф с графиней, гуляя по саду, обсуждали положение дел. До Эбигейл Хилл, посланной прополоть цветник у изгороди, донесся резкий голос леди Мальборо:

— Что скажешь, Маль?

Его ответа Эбигейл не услышала.

Сара продолжала:

— Ну что ж, если Сидни Годолфин считает Мальборо не ровней себе… — Негромкое укоризненное ворчание. — Пускай. И по-моему, Сидни Годолфин обдумывает этот вопрос очень серьезно. Он знает, что произойдет после смерти Калибана. А Калибан должен скоро умереть. Должен. Должен. Один из пажей говорил, он харкает кровью… и сильно. Как только еще держится? Может, заключил договор с дьяволом? Этому бы я нисколько не удивилась. — Пауза. — Господи, Маль! Кто может здесь меня услышать? А о нем я говорю всерьез. Что? Генриетта вроде бы увлеклась Френсисом? Тем лучше, Маль. Тем лучше.

Потом:

— Знаю. Да, мы поженились по взаимному влечению. Но этот молодой человек не ты. А Генриетта не я. Мы были другими. Ты должен это понять. — Смех. — Послушай, Джон Черчилл, я выдам Генриетту за Френсиса Годолфина, даже если придется плетью гнать ее к алтарю.

Эбигейл, продолжая прополку, думала о будущем Генриетты, вышедшей за Френсиса. Ее ждет хорошее место при дворе. Леди Мальборо позаботится об этом — и дети их будут потомками Черчиллов и Годолфинов.

Эбигейл разогнулась и приложила руку к ноющей пояснице. Как было бы интересно участвовать в устройстве государственных дел. Как увлекательно находиться при дворе, принимать решения!

Как она будет этим наслаждаться!

И рассмеялась. Вообразила себя одной из Годолфинов или Черчиллов! Будто такие возможности могут выпасть на ее долю!

Годолфины приезжали еще. Френсис и Генриетта, казалось, оправдывали надежды родителей, им явно было приятно общество друг друга.

Генриетте исполнилось семнадцать лет. Граф хотел, чтобы она слегка повременила с браком, но Саре не терпелось выдать ее замуж, и Эбигейл была уверена, что вскоре та добьется своего.

Затем произошло событие, которое можно было считать ступенькой к перемене участи Мальборо.

Король при всем недоверии к графу, очевидно, решил, что лучше привлечь его на свою сторону, чем оставлять в противниках, в своeм полуизгнании он мог тайком вынашивать какие-то опасные планы. Вильгельм знал о сближении Черчиллов и Годолфинов, поэтому счел, что ему будет спокойнее, если Мальборо получит при дворе должность, которой будет дорожить.