Читать книгу "Взятие Берлина. Победа! 1945 - Сергей Алексеев"

Трудно в огне солдатам. И все же рвутся вперед солдаты. Наступают советские чудо-богатыри.

Места под Берлином ровные, низкие. Пересекли равнину ручьи и реки. Расчертили карту кругом каналы. Берега каналов и рек в железо, в бетон одеты. Стеной отвесной на два-три метра ушли к воде.

Возникли на пути у советских войск новой преградой каналы и реки. Пролегли нескончаемой западней.

Трудно солдатам. И все же рвутся вперед солдаты. Сокрушают они преграды. Штурмуют каналы, реки. Наступают советские чудо-богатыри.

На защиту Берлина бросили фашисты свои лучшие силы. В числе отборных фашистских войск личные дивизии Гитлера: «Викинг», «Бранденбург», «Богемия», «Мертвая голова».

В бой смертельный, в бой последний идут фашисты. За рядом погибших поднимается новый ряд.

– Все на защиту Берлина!

– Все на защиту Берлина!

В доты оделась земля под Берлином. В латах бетонных стоит Берлин.

Трудно солдатам. И все же рвутся вперед солдаты. Наступают советские чудо-богатыри. Нет для советских солдат невозможного, нет для солдат преграды. Если надо – море пешком перейдут.

Если надо – землю насквозь пройдут.

Если надо – штурмом осилят небо!

В имперской канцелярии

В центре Берлина огромное мрачное здание. Целый квартал занимало здание. Это имперская канцелярия – ставка Адольфа Гитлера.

Сотни комнат находилось в имперской канцелярии, сотни окон, множество лестниц, коридоров, просторных залов. Но не здесь, не в этих комнатах, этих залах, а глубоко под ними, в мрачном и глухом подземелье, в 16 метрах от поверхности земли, вдали от света, от солнца находился фюрер фашистской Германии.

Много фашистов набилось сюда, в подземелье. Тут и ближайшие помощники Гитлера: Геринг, Геббельс, Гиммлер. Тут и личный адъютант генерал Бургдорф, и личные летчики, и личные врачи, и личная охрана Гитлера, и личный шофер, и личная повариха, и даже любимая собака фюрера – овчарка Блонди. Не одна – с четырьмя щенятами.

Охраняло убежище Гитлера 700 отборных солдат. Тройным кольцом часовых была опоясана имперская канцелярия.

Здесь, в подземелье у фюрера, идут бесчисленные заседания и совещания. Шепчется он с приближенными, ищет пути, как продержаться дольше, как затянуть войну. На чудо надеется Гитлер: вдруг не хватит у русских сил, вдруг вообще случится что-то негаданное.

Тяжелые вести приходят с фронтов. Гитлер приходит в бешенство. Страшен фюрер в такие минуты. Глаза вот-вот, кажется, вылезут из орбит, на руках надуваются вены. Бегает Гитлер по комнате. Пробежит, остановится. Пробежит, остановится. И кричит, и кричит, и кричит. Эти крики словно удар хлыста. Цепенеют от них приближенные. Вжимают шеи в тугие армейские воротники. Готовы, как снег, растаять.

Особенно грозен был Гитлер тогда, когда пришло сообщение, что советские войска прорвали фашистскую оборону у Зееловских высот на Нейсе и на Одере.

– Измена!.. – кричал Гитлер. – Трусы! Тупицы!.. – клял своих генералов.

– Расстрелять виновных! – Через минуту: – Нет, повесить! – Еще через минуту: – Нет, расстрелять, а затем повесить…

И снова:

– Предатели!.. Трусы!..

20 апреля 1945 года в подземелье отмечался день рождения фюрера. Нерадостен этот день – все ближе и ближе подходят к Берлину русские. Сидит фюрер в кресле. Размяк, раскис. Опустил голову, не шевельнется. Приходят приближенные, поздравляют Гитлера. Удаляются, словно тени. Крутятся возле Гитлера слуги и адъютанты. Чем отвлечь от недобрых дум, чем угодить – не знают.

Вдруг оттуда, сверху, послышались залпы. Один, второй, третий. Это советская артиллерия открыла огонь по Берлину. Все подняли головы вверх, застыли.

Встрепенулся Гитлер. Тоже голову поднял:

– Что там?

Не хватает ни у кого мужества сказать, в чем дело. Стоят, друг на друга искоса смотрят. А потом все вместе – на адъютанта Гитлера генерала Бургдорфа. Не растерялся Бургдорф, вышел вперед:

– Салют, мой фюрер! В вашу честь, мой фюрер!

Оживился Гитлер. Встал. Подтянулся. Руку за борт пиджака засунул.

Снова небо взорвали залпы.

Война подошла к Берлину.

«Мы в Берлине!»

21 апреля 1945 года советские войска штурмом ворвались в Берлин.

Родом они полтавские. Петр Кириенко и Стась Кириенко – отец и сын. Вместе ушли на войну из дома. В первые дни войны. Оказались вместе в части одной, в роте одной и во взводе. Вместе дороги и боли военные мерили. Вместе ходили в атаку, в разведку. Вместе мечтали о нашей победе.

– Быть нам, сынку, в Берлине. Быть нам в Берлине, – говорил Кириенко-отец.

А было это тогда, когда шагали солдаты от Берлина в обратную сторону. Тысячи верст до Берлина.

Под Сталинградом мечтали они о Берлине. Затем в боях под Курском. Затем – на Днепре.

Стась Кириенко молод, безус. Петр Кириенко солдат с заслугами. В Первой мировой войне воевал. В Гражданской войне воевал. Ранен. Контужен. Осколки снаряда в теле хранит как память.

Петр Кириенко и Стась Кириенко словно орел с орленком. Поучает солдатской премудрости молодого солдата бывалый.

– Быть нам, сынку, в Берлине. Быть!

Ранило как-то Стася осколком в грудь. Вынес отец Кириенко сына из самого пекла боя.

Контузило как-то Стася. Привалило землей в окопе. Руками разгреб Кириенко-отец обвал. Снова сына унес от смерти.

Шагают солдаты путями войны. Мужает Стась Кириенко в боях и походах. Был молодым птенцом, а нынче и сам летает.

Медали заслужили отец и сын. Вскоре к медалям пришли ордена. С орденами почет и слава.

Наступает наша армия. Отвоевали Кириенки и Дон, и Донбасс. Принесли свободу родной Полтавщине.

– Дойдем до Берлина! Быть нам в Берлине!

Перед бойцами широкий Днепр.

На Днепре при переправе совершилось непоправимое. Сразила фашистская пуля Петра Кириенко.

Помирает отец-солдат:

– Сынку, дойдем до Берлина. Сынку…