Читать книгу "Когда мы встретимся - Ребекка Стед"

— Они ходят к зубному прямо в школе? — спросила я. — Вот странно. С чего это вдруг?

Байкерша выхватила у меня листок:

— В этой школе девяносто восемь шестиклассников, из них сегодня присутствуют восемьдесят девять. Так что если не можешь вести себя как воспитанный человек, возвращайся в класс — я легко найду тебе замену!

Меня бросило в жар, и я почувствовала, что вот-вот расплачусь. Иногда, если застать меня врасплох, я могу разреветься прямо на пустом месте.

Зубной врач положил мне руку на плечо и опять улыбнулся так, будто его этому специально учили. Если вдуматься, зубному врачу это необходимо.

— Мои услуги бесплатны, Миранда. У некоторых семей нет денег на лечение зубов. Или, точнее, мы даем им возможность распорядиться этой суммой по-другому.

— А, ясно. — Только бы мама не узнала, подумала я. Она вечно возмущается, что у нас нет всеобщей бесплатной медицинской помощи. Услышит, что в школе есть зубной, — сразу меня к нему запишет, я и моргнуть не успею.

Врач посмотрел на Байкершу. Она выдавила из себя улыбку и вернула мне список. Потом выудила из кармана слегка подтаявший батончик «Бит-О-Хани» и протянула его мне прямо на глазах у зубного врача — хотя Луиза однажды сказала, что есть «Бит-О-Хани» — все равно что самому себе выбивать зубы гаечным ключом.

— Только не всех сразу! — крикнул мне вдогонку зубной врач. — Приводи по двое.

Я решила начать с малышей. Я стучалась в класс, выходил учитель, смотрел на мой листок и выводил ко мне ребенка. Я отвела к врачу двух первоклашек, немного почитала у него в приемной свою книгу и пошла за следующей парой — это были второклассник и четвероклассник. Вверх по лестнице и снова вниз. Вверх-вниз, вверх-вниз. Да уж, Байкерша ни за что не стала бы так бегать.

Когда я привела вторую пару, одна первоклашка уже ждала, пока ее отведут обратно в класс. На рубашке у нее была наклейка — улыбающийся рот, полный белоснежных зубов. Я отвела ее и отправилась в параллельный шестой класс за последним из списка. Маркус Хейлбронер. Никогда не слышала этого имени.

Я постучала в стеклянное окошечко в двери и помахала листком. Вышел учитель, мистер Андерсон, я показала ему список.

— Маркус! — позвал он, и из-за парты встал мальчик.

Это был тот самый мальчик, который ударил Сэла. Правда, он с тех пор успел коротко постричься — но это точно был он. Мозг принялся вопить: «Это парень, который избил Сэла! Ты понимаешь или нет? Он ходит в твою школу! Парень, который ударил Сэла, учится в твоей школе!» Парень тем временем подошел к нам.

— Тебе к зубному, — шепнул ему мистер Андерсон.

Маркус кивнул, вернулся к своей парте, взял книгу и, даже не взглянув в мою сторону, вышел за дверь. Я пошла следом, держась на несколько шагов позади. Дорогу он знал.

* * *

— Рад тебя видеть, Маркус! — крикнул из кабинета зубной врач. — Отличная стрижка.

Четвероклассник в кресле сплевывал в маленькую белую плевательницу. Остальные, уже с наклейками, ждали, пока их отведут обратно. Маркус плюхнулся на стул и раскрыл свою книгу. Она называлась «Математические концепции».

Наш мистер Томпкин всегда вел себя так, будто у нас весь класс без ума от математики. Но трудно было не заметить, что книжки всем выдавались разные: красные для гениев вроде Джея Стрингера, оранжевые для таких, как я, у кого дела с математикой идут неплохо, и желтые — для тех, кого два раза в неделю отправляют на дополнительные занятия с мисс Дадли. Книга, которую читал Маркус, была вообще совсем другая: толстая, в твердом переплете, с очень мелкими буквами. Я предположила, что, хотя она и синяя — а синий цвет еще дальше от красного, чем желтый, — она как минимум равноценна красной.

— Так ты любишь математику? — спросила я.

Он поднял глаза — и по его взгляду я догадалась, что он меня не узнал. Что он не помнит, как побил Сэла, не помнит, как рассказывал мне про солнце.

— Да, — произнес он медленно, как для тупых. — Я люблю математику. — И снова уткнулся в книжку.

Я отвела малышей в классы. У девочки в руках была глянцевая карточка в форме яблока, где было написано, что она должна прийти к врачу еще раз, и оставлена специальная строчка для маминой подписи. «Значит, в зубе дырка», — мрачно подумала я.

Когда я вернулась, четвероклассник еще сидел в кресле, а Маркус читал эту свою математическую книжку. Ну и ладно. Я взяла со стола свою книгу и тоже уселась читать.

— Между прочим, — пробурчал Маркус, — некоторые считают, что это возможно.

— Что возможно?

Он показал на мою книгу.

— Путешествия во времени. Некоторые считают, что это возможно. Но только эти бабки в начале книжки соврали.

— Что-о?

— Эти три старухи из твоей книжки — миссис Что, миссис Кто и миссис Почему.

— Миссис Штос, миссис Хтойтб и миссис Почемурр, — поправила я.

Он пожал плечами.

— Что значит «соврали»? Они никогда не врут! — Я начала вскипать. Честно говоря, мне противна сама мысль, что кто-то другой читает мою книгу. Это как если бы чужой человек вдруг начал рыться в моей тайной коробке, которую я храню под кроватью.

— Ты что, не помнишь? — Он подался вперед на стуле. — Вот они собираются путешествовать во времени, так? По всей Вселенной, так? И они обещают этой девчонке, что вернут ее домой за пять минут до того, как забрали. И не возвращают!

— А с чего ты взял, что не возвращают? Там же нет часов и вообще про время ничего не сказано. Они улетают вечером и тем же вечером возвращаются. Может, они улетели в восемь тридцать, а вернулись в восемь двадцать пять.

Он рассмеялся.

— Тут часы не нужны. Тут нужно головой думать. В начале книжки эта девчонка идет по огороду…

— Мег.

— А?

— Ты все время говоришь «эта девчонка». Ее зовут Мег.

— … и вот она доходит до конца огорода и садится на эту каменную стенку, так? И оттуда ей виден весь огород. С этой стенки, где она сидит и болтает с этим парнем, так? А потом появляются эти три тетки и их забирают.

— Его зовут Келвин. Ну и что, что оттуда виден весь огород?

— А то, что в конце книги они возвращаются в этот самый огород! Помнишь? Они приземляются прямо на капустной грядке! И если бы они действительно, как пообещали эти бабки вернулись домой за пять минут до того, как улетели, то они бы увидели собственное возвращение! Увидели бы самих себя, как они плюхаются в капусту. До того, как отправились.

Я отложила книгу и помотала головой.

— Сам подумай: они же еще никуда не улетели. Как они могли уже вернуться? Они даже не знали точно, вернутся ли они вообще!