Читать книгу "Городские проказы, или Что случилось в День Дурака в Нордейле - Вероника Мелан"

Она многому научилась с тех пор, продолжала учиться и теперь – бесконечный процесс, вечный.

Войдя в дом, ученица мысленно поздоровалась: «Здравствуй, Учитель». Хоть теперь, когда никто не слышал, как старец уже покинул мир живых, она могла называть его так. С грустью оглядела полутемную комнату – пыль на полках и подоконниках, продавленное кресло в углу, рассохшиеся доски пола, обратила взор на подругу, тихо спросила:

– Побудем немного?

– Конечно.

Дина кивнула, сбросила с головы платок, прошлась по комнате и привычно устроилась прямо на досках в углу, откуда через окно был виден проулок. Достала из-за пояса бутыль с водой, отпила, затихла – мешать подруге «быть» она не собиралась. Сидели они здесь не впервые.

Вот и в этот раз в тишине комнаты, сидя прямо на полу, каждая из них думала о своем – Тайра вспоминала прошлое, благодарила, молилась, просила хорошей жизни для учителя «там», наверху; Бернарда изредка пожевывала губами, смотрела на редких прохожих, оживлялась, когда кто-то вел за руку ребенка – мальчишку постарше или совсем маленькую девчонку – из тех, что еще не забрали в Пансион. Рассматривала отпрысков с любопытством, с каким-то затаенным восторгом – жадным и несмелым одновременно.

Тайра какое-то время молилась. Позволяла времени другого мира течь сквозь себя, позволяла памяти наполниться прежними событиями – переживала и переосмысливала их заново, уже с позиции нового опыта, новой себя. И тихонько радовалась, что этот старый знакомый дом пока не сдали и не продали – верно, новых жильцов отпугивал миф о том, что до них здесь коротал свои дни слепой и чудной дед, который непонятно от чего умер. Такого сторонились.

И хорошо. Хорошо, что никто не знал, что Ким просто «ушел». Выбрал время – день и час, – сидя в кресле, прикрыл слепые глаза и легко и мирно покинул этот мир.

Интересно, где он сейчас?

Дина подругу не отвлекала. Допила почти всю воду, сидела, оперев подбородок на ладонь, смотрела в окно. Вновь оживилась, когда за окном прошла большая и маленькая женщины, обе одетые в тулу – мать и дочь.

– Ты думаешь о детях, да? – Вдруг спросила она негромко. Чтобы понять мысли Бернарды, не требовалось быть ни Мистиком, ни Провидцем.

Дина смутилась.

– Думаю.

Улыбнулась мягко, покачала головой, будто одергивая саму себя, затем посмотрела на Тайру:

– А ты не думаешь?

– Думаю.

– Думаешь, Стив…

– Он согласится, я знаю. И еще я знаю, что все придет.

– Ты смотрела?

Смотрела ли Тайра? Не смотрела – просто знала. Что у всех у них когда-нибудь появятся дети, ибо не бывает семья полной, когда в ней есть мать и отец, но нет чада. И лишь когда в доме появляется детская кроватка и маленький любимый комок в ней, тогда в двери входит настоящее счастье. Кольцо на пальце – не семья. Семья – это, когда любовь двоих дает жизнь третьему. Вот где настоящее чудо.

– Знаешь, – Бернарда вновь устремила взор в окно, – мне немного жаль, что на Уровнях не может быть детей. Но ведь нельзя получить все – вечную жизнь, где не течет время, и развитие эмбриона. Я понимаю это с физической точки зрения, вот только душа…

– Все равно рвется к полной семье? Это правильно. Ведь ты никогда о них не забывала.

– И другие тоже не забывают. Лайза, Меган, Шерин, Элли… Я ведь время от времени беру их в свой мир – погулять, прикупить чего-нибудь необычного, походить по галереям, – и они видят детей. Помнят о них. Наверняка, возвращаясь назад, они думают о том же, только не решаются заговорить вслух.

– Ребята бы их поддержали, просто для подобного разговора – для течения в целом, – еще не пришло время.

– Оно придет. Я знаю. Им.

– И вам.

Когда Ди иронично усмехнулась, по лицу Тайры расплылась улыбка – сейчас начнется перечисление мнимых достоинств Начальника, точно начнется.

И ведь началось.

– Нам, ага. Да для того, чтобы Дрейк решился, должно пройти лет двести. А то и две тысячи. Ведь он не решится, пока не просчитает мульон вариантов развития возможных событий, если родится отпрыск. На что повлияет его рождение – не накренит ли существующий мир? Не создастся ли восемдесят новых миров впоследствии? И каким образом этот ребенок повлияет на квадрильон чужих судеб? Будет просчитывать, пока не посинеет. А потом подключит головной мозг – главный компьютер Комиссии – и будет просчитывать дальше. Уже синий.

Тайра давилась от смеха. Хорошо, что Правитель этих слов не слышит. Или слышит?

– Он позволит ребятам иметь детей, а потом позволит и себе. Ведь у Баала родилась дочка? Значит, чудо уже свершилось – первый шаг сделан.

– Да, сделан, – при мыслях о черноглазой Баальке лицо Бернарды осветилось неуловимым внутренним сиянием. – Она чудесная. И ее рождение уже повлияло на умы остальных – гарантировано. Кстати, знаешь, какой диалог у нас состоялся с Дрейком недавно?

– Какой?

Они всегда говорили о чем-нибудь интересном. И вообще никогда не скучали вместе.

– Я спросила его: «Ведь тебе на самом деле не нужен спецотряд, так? Все могла бы делать Комиссия…»

– А он?

– А он даже не стал отпираться. Знаешь, улыбнулся так, как умеет улыбаться только он – загадочно и странно, и ответил: «Все мог бы делать я сам. По щелчку пальца, даже без поддержки Комиссии». Говорю: «Тогда зачем?» Мол, зачем они тебе – ребята?

Теперь, подперев лицо ладонью, с интересом слушала Тайра.

– Знаешь, что он ответил? Что он дал им всем шанс прожить жизнь согласно их предназначению. Что, если бы не собрал их когда-то вместе, не позволил делать то, что каждый из них умеет делать лучше всего, они бы тяготились собственными жизнями, неспособные найти идеальное занятие. А так каждый из них раскрылся, обрел занятие по вкусу, смысл жизни, смак в ней. Сказал, что существовал большой шанс, что ребята пустили бы судьбы под откос.

– Стали бы криминалами? Не верю.

– Не криминалами, но «обычными» людьми. Не теми, кем хотели на самом деле стать – сидели бы, возможно, в офисах… Например, Мак бы мог обучать вождению новичков, Халк бы просто увлекался психологией и пытался «лечить» память других словами, Стивен бы закончил медакадемию, но постоянно маялся бы мыслью, что человеческое тело может больше, нежели регенерировать лишь под действием лекарств – все в таком духе.

– А чем бы занимался Дэйн, как думаешь?

При мыслях о бугае у подружек на лицах растеклись елейные улыбки.

– Этот бы точно работал тренером в фитнес-клубе, разглядывая «клубнички» на женских топиках.

– А по вечерам стрелял бы по мишеням из снайперской винтовки?

– Может быть. Скорее всего. Знаешь, я понимаю, о чем говорит Дрейк – мне страшно подумать, что когда-то и мое первое перемещение в Нордейл осталось бы для меня незамеченным. Вот возьми и убеди я себя, что все случившееся – бред, и жила бы сейчас той же жизнью, что и когда-то – сидела бы в душном офисе в своем мире, переводила бы с одного языка на другой инструкции к унитазам…