Читать книгу "Свидетелей не оставлять - Сергей Зверев"

– Ты, что ль, играешь? – Глен кивнул на электронную игру.

– А чего еще делать? Интересно.

Глен прошел в ванную, умылся, осмотрел свое лицо, ощупал тело. Отделался он сравнительно легко. Сотрясения мозга вроде нет. Разбитый нос, припухшая челюсть, кровоточащая губа и ноющие ребра – не слишком суровые последствия такого молотилова.

– Сопляки, – процедил Глен сквозь зубы. – Разве так бьют?

Он видел, как бьют на зоне – профессионально, методично, с четко заданной целью. Могут несколькими ударами опустить почки и сделать инвалидом, могут убить, а могут просто причинить боль – в назидание. Глена самого так били. И он бил, правда, без особого умения. Есть целый свод правил – кого, за что и как бить. А эти сопляки просто развлекаются.

– Ну как? – спросил Брендюгин.

– Живой.

– Садись в кресло, я тебя осмотрю.

Глен послушно сел, и Брендюгин со знанием дела осмотрел его, прощупал ребра, кости. Кое-чему, занимаясь спортом, он научился.

– Более-менее. Ничего серьезного, – сделал он заключение.

– Похоже, что так.

– Сейчас сооружу закусь. Подожди немного.

Брендюгин выставил на стол «Амаретто», бутылку «Посольской» и отправился на кухню. Вскоре оттуда потянуло приятным запахом. Брендюгин любил и умел готовить. Он решил сделать свой фирменный омлет с ветчиной, лимоном, зеленью и всякой всячиной.

– Ну что, по маленькой? – спросил он, ставя сковороду на столик рядом с разложенной на тарелках закуской.

– Давай.

– За то, что еще один день прожили, – поднял Глен хрустальную рюмку.

– Как в армии: день прошел, и хрен с ним, – хмыкнул Брендюгин.

– Почти что.

Водка обожгла Глену горло. Бр-р, дрянь какая… Через несколько секунд, однако, стало хорошо, по телу прокатилась теплая волна.

– Хорошо пошла.

– Эх, Глен, сколько мы не виделись! Я тебя часто вспоминал.

– Добрым матерным словом.

– Да нет. Можно даже сказать – скучал по тебе. Поверишь?

– Я тоже вспоминал. Хотелось увидеться, – не моргнув глазом соврал Глен.

– Когда та ерундовина произошла, я верил, что ты не виноват.

– Правильно, не виноват.

– Многие считали, что это ты сделал. Я же знал, что ты не мог.

– Правильно, не мог.

– Индюкатор все. Он ведь со сдвигом по фазе был.

– Ладно, – оборвал его Глен. – Чего старое вспоминать. У тебя что? Как жил?

– Более-менее. За сборную выступал. Слышал?

– Как не слышать. Знаменитость городская.

– Потом травма была. Серьезная. Пока оклемался, меня со счетов списали. Я не из незаменимых был. Спорт – это гонка. Прозевал, сдал позиции – и ты уже в хвосте. Догоняй, рви живот. А мне не захотелось. Надоело. Я и ушел.

– Правильно сделал. Труда – тонна, а платят копейки.

– Что-то все-таки имел. Загранпоездки, барахло – в те времена за счет этого можно было безбедно жить. Не то что сейчас. Кое-что заработал. Потом на Жанне женился. Красивая девка была, студентка педучилища. Но самомнение, запросы – это нечто. Она меня подбила на челночные рейсы в Европу. Я в компанию еще Владика взял. Он из нашего клуба, легкоатлет-марафонец, мастер спорта. Тоже со спортом завязал. Дело выгодное оказалось. И шмотки возили, и золото, и машины перегоняли. Вон, «пятерка» под окном – моя. «Ауди» Жанна забрала, зараза.

– Долго челночил?

– Не очень. Но про это без рюмки не расскажешь. Давай еще по одной.

– Мне немного.

– Много – немного… Давай по полной. За то, чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было.

Глен честно проглотил содержимое рюмки, а она была не из маленьких. Его начало развозить. Окружающее все больше отдалялось от него и теряло четкость.

– Ну а дальше? – спросил Глен. – Тебе кто-то по рукам дал?

– Если бы! – Брендюгин взял бутерброд с колбасой, целиком засунул во вместительный рот и, жуя, произнес: – Завалил я одного в Польше.

– Как завалил?

– Там такой бардак. Нашего брата обирают все, кому не лень. Поборы, рэкет. Кто этим только не занимается – и славяне, и черные. Но очень крепкие позиции в рэкете у чечни были. Польской полиции на все плевать не наплеваться. Хуже, чем наша ментовка, – никогда помощи не допросишься. Одного парня у нас чечены выпотрошили, он к полякам в полицию. Так ему же они и морду набили. Мол, нечего ходить, развелось вас, русских, во все времена от вас Польше одна беда. Вся надежда на себя. Мы с ребятами кучковались. К нам никто не лез. А тут вдвоем с девкой в дорогу отправились. Машину перегонял. Тут нас на двух тачках прижимают к обочине. Их пятеро. Чечены, мать их! Вытащили нас из машины. Двое меня за руки держали, двое лупили. У одного ствол был, он все мне им в зубы тыкал. Им машина нужна была, а с нами они просто развлекались. Стали советоваться, что с нами делать – мочить или не надо. Решили меня отпустить, а спутницу с собой взять, в лесок. Понятное дело, для чего. Я человек спокойный, но иногда могу взбеситься. И взбесился. Тех двоих с рук стряхнул, а тому, с пистолетом, от души промеж рогов засветил. Он успел на курок нажать, но пуля вверх ушла. Тут другой чечен в карман полез, за пушкой… Ну, я его и завалил. Насмерть. Мы с Нинкой в машину и по газам. По дороге пистолет в речку выбросил. После этого с поездками пришлось завязывать.

– Ты же оборонялся. Чего тебе было бояться?

– Виноватым сделать невиновного – у них это быстро. Да дело даже не в полиции. Я вообще сомневаюсь, что они труп нашли. Просто чечены эти там, за границей, круто себя поставили. А мне на пулю нарываться не резон.

– Потом что?

– Потом Жанна ушла к Владику, бегуну этому хренову. Они фирму открыли. ТОО «Жанна». На мои деньги. А меня побоку.

– Все деньги заграбастали?

– Все не все, но…

– Ты это просто так оставил?

– А что делать? Пообещал я им небольшой шторм на девять баллов. Жанна такая сучка, у нее тоже есть чем на меня надавить. Полаялись, поматюгались. Они мне согласились отступного дать. Разошлись.

– Чем ты теперь занят?

– Ничем. Куда идти? На завод? Заводы все закрываются, своих не знают куда девать. Да и у станка стоять не собираюсь. В продавцы? В охранники? Тоскевич… Да и вообще пахать неохота. Я в спорте за десятерых отпахал… Так и живу. Проживаю остатки.

– У меня тоже пусто. С сегодняшнего дня.

Хлопнули еще по полрюмки. Брендюгин тоже начинал пьянеть.

– Бабки почти вышли, – пожаловался он. – Скоро зубы на полку… Слушай, Глен, может, в крутые пойти? На большую дорогу? Сколько с таким кулаком, – он продемонстрировал свой кулачище, – тугриков наколотить можно?