Читать книгу "Незнакомец - Портиа да Коста"

– О, Клодия! – прохрипел он, изливаясь в нее.

Незнакомец проснулся в темноте, и впервые за несколько часов – а может, дней или даже недель? – его преобладающими чувствами не были ужас и ощущение пустоты в голове. Первым вопросом не было мучительное «кто я?».

Теперь, понял он, вопрос звучал иначе. «Кто она?»

Он лежал на широкой удобной кровати, укутанный в свежие простыни, от которых пахло каким-то цветочным кондиционером для белья, в такой же чистой, хоть и здорово помятой хлопковой пижаме. Рядом с ним лежала спящая женщина.

И у него были воспоминания! Пусть и недавние, но они наполняли его таким необходимым чувством – чувством удовлетворения.

– Клодия, – тихонько пробормотал он, не желая разбудить ее.

Да, ее зовут Клодия.

Он повернулся к спящей партнерше и обнаружил, что она красивая. Предутренний свет просачивался сквозь портьеры и падал на безмятежное лицо с совершенными чертами и на короткие светлые волосы, густые, пышные и красиво подстриженные.

Осторожно сел и посмотрел на нее сверху. Увидел в уголках глаз крошечные мимические морщинки, отпечатки смеха. Да, она была не девочка, но выглядела изысканной и изящной. Сбившаяся простыня открывала красивые, округлые груди.

«Мы занимались любовью», – изумленно подумал он, потом улыбнулся, с удовлетворением осознав, что улыбка, играющая в уголках ее губ, его заслуга. Ему хотелось поцеловать Клодию, но тревожить сон было бы преступлением. Хотелось заняться с ней любовью, но чтобы она не спала и каждой клеточкой ощущала его желание, его страсть. Он не собирался воровать удовольствие, как ребенок, таскающий сладости.

Уютная комната казалась знакомой лишь потому, что он в ней уснул. Это дом Клодии. Он вспомнил, как попал сюда, вспомнил грозу и страшную, слепую панику, которая больше походила на реакцию животного, чем человека разумного. Вспомнил теплоту и доброту Клодии, вспомнил свое мгновенное и довольно пугающее желание.

Но когда он попробовал представить, что лежит за пределами комнаты и дома, страх и чувство пустоты вновь сомкнулись вокруг его сознания. Остались лишь какие-то беспорядочные фрагменты, и большинство из них несли с собой боль.

Только одно воспоминание было приятным. Он помнил, что сидел у реки и любовался бликами солнечного света на воде. С картиной пляшущих бликов пришло любопытное ощущение эротизма. Его охватил внезапный порыв веселья, но он зажал ладонью рот, не желая смехом разбудить прелестную Клодию. Он улыбнулся, вспомнив, что делал и что чувствовал там, у реки.

Странно, что секс кажется таким определенным, таким постоянным, таким успокаивающим, когда все остальное в его настоящем и прошлом в лучшем случае непрочно, а в худшем не существует вовсе. Получая удовольствие и даря его, с улыбкой признался себе незнакомец, он ощущает себя самим собой. Мужчиной. Человеком. Даже если представления не имеет, что он за человек.

Он закрыл лицо руками. За этот путаный, искаженный отрезок времени он понял одно: когда он настойчиво пытается вспомнить, ему всегда становится хуже, на него наваливается неимоверная усталость. Вот и сейчас им вновь овладело изнеможение, а бороться с ним в этой мягкой, соблазнительной постели не было никаких причин.

Поняв, что теперь куда меньше боится беспамятства, он снова лег и повернулся к своей любовнице, которая к тому же стала еще и его спасительницей.

Может, у него и нет имени, но, по крайней мере, он больше не один.

– Клодия, – прошептал незнакомец, отправляясь к ней в царство Морфея.

Глава 4

Гость в доме

Клодия с трудом удержалась от того, чтобы разбудить его, как только сама проснулась.

Когда луч утреннего солнца, упавший на лицо, разбудил ее, она полежала несколько минут, гадая, не сыграло ли воображение с ней злую шутку. Потом увидела ангела, лежавшего рядом, и ущипнула себя за ногу.

Ее прекрасный юный незнакомец – ее любовник, подумала она, посмаковав это безобидное словцо, – разметался на своей стороне кровати; волосы спутанные, на гладком бледном лице мягкая улыбка. Даже крепко спящий, он казался олицетворением невинного соблазна. Клодия ущипнула себя еще раз, дабы убедиться, что он настоящий, а не плод ее фантазий.

«Ты был во мне ночью, – мысленно сказала она ему. – Прикасался ко мне. Занимался со мной любовью. Я тебя обожаю».

«О боже, все это слишком радикально и слишком стремительно», – подумала Клодия, положив ему на край кровати кое-какую чистую одежду. К счастью, гость оказался примерно того же сложения, что и ее Джеральд, и хотя покойному мужу было хорошо за пятьдесят, он, красавец, придерживался молодежного стиля и не выглядел в такой одежде ни глупо, ни смешно. Поскольку у Клодии пока еще не хватило духу отдать вещи мужа на благотворительность, то выбрать было из чего. Она отложила джинсы, белую трикотажную рубашку, трусы-боксеры, чистые носки и кеды.

Сцепив пальцы, чтобы не протянуть руку и не погладить спящего, Клодия бросила еще один долгий взгляд на своего красавца, на его удлиненное, довольно изысканное лицо, мягкую буйную шевелюру, лепные губы. Ночью эти губы целовали ее так уверенно, несмотря на то что незадолго до того с них срывались испуганные вскрики.

И она все еще слышала его прочувствованный стон на пике страсти.

«Уходи же, старая развратница», – велела она себе, забрала в стирку одежду, в которой пришел незнакомец, и отвернулась от воплощенного соблазна.

Легко, чуть ли не вприпрыжку, Клодия спустилась по лестнице. Пока трудно было сказать, насколько хорошо подействовала на ее потерявшего память гостя бурная ночь любви, но ей явно пошла на пользу.

Энергия буквально била в ней ключом; посмотрев на себя после душа в зеркало, она увидела, что кожа буквально сияет. В карих глазах – озорные искорки, на губах блуждает улыбка, и вообще она выглядит как женщина после страстной ночи. Пусть банально, но она не жаловалась.

«Ты сошла с ума, Клодия», – подумала она, загружая рубашку, носки и белье незнакомца в стиральную машину и представляя, как его вещи интимно переплетаются с ее трусиками, в то время как она бежит наверх и крепко обнимает их владельца.

Да, это своего рода блаженное безумие, но появись возможность вернуть вчерашний день, она бы ничего не стала менять. Ни единой минуты. Даже если ее незнакомец все же окажется актером или мошенником (а такая вероятность все еще существует, напомнил ей голос разума, как бы правдоподобно он себя ни вел). Она – одинокая богатая вдова, и этим все сказано. Прекрасная пожива для молодого ушлого красавчика.

Не обращая внимания на сомнения и продолжая вспоминать чудеса прошедшей ночи, Клодия сварила кофе и села за кухонный стол, чтобы не спеша им насладиться. Она решила, что скоро приготовит чай, который он, похоже, так любит, и подаст ему – а заодно и себя, будем надеяться! Но пока пусть поспит.

Допив кофе, она осмотрела бархатный сюртук, в котором он пришел.