Читать книгу "Алло! Северное сияние? (сборник) - Виталий Лозович"

Утренний город был не по-осеннему тёплым, на прозрачном лазоревом небе не было ни облачка, по улицам гулял ласковый ветер, жёлтая листва деревьев опадала на тротуары. Горожане спешили на работу, на перекрёстках Салехарда собирались вереницы машин. Машин в городе было много. Во дворах девятиэтажек легковушки стояли на тротуарах, детских площадках и газонах. Называется такая ситуация – нет в городе хозяина, а раз нет хозяина, то и архитектора в городе не найдёшь приличного. Потому и строили, где и как попало, кому и как придётся, особенно не задумываясь, куда и где будут ставить жильцы своё «автохозяйство».

По дороге к «бюро» Юрий встретил своего друга Рустама, товарища ещё по школе, с которым судьба свела так плотно, что они даже в армию пошли вместе на год позже положенного, служили в одном взводе, на одной погранзаставе города Диксона, который в нынешнее время и городом-то назвать трудно. Посёлочек заброшенный – не больше. Служить было нормально. Единственной разницей климатических условий для него были неожиданно сильные и затяжные пурги в Диксоне, наметавшие за раз до пяти метров снега.

Друг Рустам, как и положено носителю такого имени, был татарин, мусульманин, правда, грешил водкой по праздникам да мясо ел подряд любое, какое подадут.

Рустам, в отличие от своего друга, работу имел, был водителем большого внедорожника «Лэнд Крузер» и возил на нём большого начальника из какого-то департамента округа. Жил Рустам недалеко от Юрия, но жил в новом железобетонном доме на пятом этаже, в семье из пяти человек, у родителей, где Ураза-Байрам всегда больше праздник, чем Новый Год.

Рустам сидел в салоне машины, возле здания мэрии. Открыв свою дверцу, Рустам явно скучал, из динамика открытой двери неслась музыка. Поздоровавшись с Юрием, он вопросительно кивнул ему, спросив чуть удивлённо:

– Ты что так светишься сегодня? Никак, глухаря вчера взял?

Рустам охотником не был и вообще на природу любил, в отличие от Юрия, выезжать на транспорте, чтобы был домик, туалет и душ. Юрий ответил гримасой, какую обычно рисует молодёжь, когда знает, что оказался не на высоте в ситуации, но сам не виноват, виноваты обстоятельства.

– Так взял что-нибудь? – повторил Рустам.

– Жизнь взял, – ответил Юрий, – до сих пор в себя прихожу. Особенно сегодня. Вчера как-то не до того было.

– Провалился? – сразу угадал Рустам.

– Было немного, – Юрий обернулся, словно кто-то мог подслушать его вчерашнюю неудачу, – провалился я, Рустик, по самые уши.

Он голову поднял, на друга глянул и честно признался:

– Чуть не утонул. Уже башка одна из воды торчала.

– И-и как?.. – сбившись на слове, спросил тот.

– Да как… – Юрий подождал, – девчонка случайно мимо ехала да вытащила.

После таких слов, любой приличный парень вряд ли будет на друга смотреть, как на человека нормального, адекватного. Рустам так и посмотрел. Юрий увидел, пришлось пояснять:

– Ненка. Ехала мимо на упряжке. Там дорога есть. Оленья дорога. Аркан бросила на меня, к оленям привязала и… того. Вытащила.

– Во, дела! – восхитился тот, – Молодая?

– Молодая. Красивая, – Юрий вспомнил, – стройная такая… и как бы… не такая маленькая, как мы привыкли. Во! – и показал ладошкой рост Еси, вновь похвалил, – Сто шестьдесят. Красивая такая!

– Ишь, ты! – восхитился Рустам, – Вот бы наоборот?

– В смысле, что б я красивый был? – предположил Юрий.

– Идиот! Я про болото.

– Не получится так про болото.

– Почему?

– Потому что она грамотная в тундре, а мы нет. Она-то уж в болото это никак не попадёт.

– Звать как?

– Еся по-нашему.

– По-нашему? – не понял Рустам.

– По-нашему.

– Когда покажешь?

– Успеешь.

– Сильно красивая?

– Даже говорить страшно. Глаз оторвать не мог, даже моргал специально.

– Ишь, ты! С ногами?

– Да-а, – протянул тот, как вспоминая Есю, – с ногами такая… такая вся… Во! – показал он на себе грудь у девчонки приличного размера.

– Да ну? – не поверил тот, – Она точно ненка?

– Ну так!.. – Юрий указательными пальцами тут же глаза себе по сторонам вытянул в узкие щелочки, – Глаза – во!.. Но как бы?.. Большие! Учится в колледже этом… многопрофильном.

– Ага, – кивнул Рустам, – ага… во, тебе повезло! Я вот всю свою длинную жизнь хочу с красивой азиаткой познакомиться… плотно познакомиться. И по нолям! А ты – прыг в болото!.. Хитрый, гад!

Здесь к машине подошёл начальник. Рустам кивнул другу, крикнул дружески:

– Завидую!

И покатил прочь.

Юрий побрёл дальше. «Бюро по трудоустройству» находилось в районе старого города, сейчас идти в ту сторону совсем расхотелось. Как-то вспомнил Есю в разговоре с Рустамом и опять, как вчера, когда привёз её к зданию общежития, ничего не хотелось, кроме как увидеть девчонку ещё раз. Увидеть, увидеть… Как увидеть? Она, наверняка, приличная студентка, учится. Может, в колледж зайти? Предлог? Колледж, кстати, недалеко, пять минут.

Вместо колледжа Юрий пошёл дальше по улице, прямо в сторону городского православного храма. Храму было двести лет. Во времена Советов там находилось всё, что могло поместиться – от конюшни до детского картинг-клуба. Потом люди очнулись и восстановили храм Петра и Павла. Юрий как-то сам собой подумал, что ему уже двадцать один год. И что? Совсем немного. Молодой, красивый. Но тут будто кто-то сверху ему сказал: «Так двадцать один год, а ты только это заметил?»

Юрий даже оторопел, а ведь и в самом деле – двадцать один год! А что за ним? Что за этими двумя десятилетиями? Хорошо, первые шестнадцать – детство, а потом пять?.. Пять лет! Учился? Все учатся. Армия? Все в армию ходят. Да нет, рано ещё считать время, рано… И всё же у меня институт! Я уже учусь, целый год учусь. Он усмехнулся своим мыслям, но всё же, как не гнал их от себя, вынужден был признаться – двадцать лет пролетело, а он ведь и в самом деле не заметил? Так ведь и следующие двадцать лет не заметишь? Пролетят, оглянешься – там пусто? А как иначе? Так у всех, наверное? И он что мог, то сделал – в армии отслужил, в институт поступил.

Юрий поднял голову и увидел перед собой ограду храма. За ней высились купола «Петра и Павла». Храм был выкрашен бело-синей краской, купола сверкали золотом. Солнечный блик поселился на самом высоком куполе и слепил ему глаза. Юрий был крещёный человек, мать его – хирург, перед каждой сложной операцией читала какую-то молитву и крестилась, он видел это дома. Спросил однажды: «Помогает?» Она ответила: «Ты ещё не поймёшь».

Юрий подумал: «Если перекрещусь, может и мне поможет? А чем? Кто-то подскажет – что сделать?..» Надо бы самому это придумать. Он ещё раз глянул на купол и увидел, что блик стал уходить, тускнеть. Юрий как-то жуликовато оглянулся по сторонам, оглянулся ещё раз… не помогает, оглянулся в третий раз, робко, чуть ли не трясущейся рукой перекрестился… и тут же опять оглянулся – никто не заметил? Интересно, почему боюсь? Огласки, что верю в бога? И что? Сейчас все крестятся и все в церковь ходят. Мама говорила, что ходят в церковь сейчас умные. Может, и мне зайти? Нет. Рано. Потом. Перекрестился прилюдно – уже достижение!