Читать книгу "Проклятый род. Часть 1. Люди и нелюди - Виталий Шипаков"

Ванька-старший спать улегся прямо на крыльце, небрежно скомкав и положив под голову свой нарядный синего бархата кафтан.

– Вставай, не то проспишь удачу, караван уже к станице приближается, само время по нему ударить, – тряхнул его за плечи Княжич. Тот открыл глаза и, посмотрев на побратима совершенно трезвым взглядом, спросил:

– Стругов сколько, пять? Мужики, поди, вдоль берега на лямках тянут?

– Так оно и есть, а ты откуда это знаешь?

Не удостоив Княжича ответом, атаман опять закрыл глаза, промолвив сквозь сон:

– Это хорошо, покуда тоже спать ложись, нам теперь отсюда трогаться раньше вечера никак нельзя.

– Почему нельзя, упустим же, – загорячился Ванька.

– Ну и въедлив ты, сразу видно, что попов воспитанник, – посетовал Кольцо. Усевшись по-турецки, он принялся увещевать Ивана.

– Эх, парень, казак ты, может, неплохой, поживем – увидим, но атаман с тебя пока еще никудышный. Я же не юродивый, чтоб возле станицы на людей царевых нападать. У боярина наверняка стрельцы, а может, и опричники в охране состоят, говорю же, он любимец государев. Мы-то хапнем казну, и ищи ветра в поле, но не дай бог сквалыга этот царю пожалуется, и тот пришлет карательное войско, как тогда? Про нас-то никто не вспомнит, всю вину на ваших казачков повесят. Я хоть не поп Герасим, но и не Иуда, свое твердое понятие о справедливости имею. Так что суету не наводи да спать ложись, а к вечеру тронемся. Они за день далеко уйдут, там, в Диком Поле, их и прижмем. Разберись тогда, кто – казаки иль татары печаль боярину доставили. Да и нападать сподручнее средь ночи. Хотя, конечно, ежли сильно хочется, то можно и днем.

Хитро подмигнув, лихой разбойник завершил свое напутствие:

– Будь спокоен, от меня еще никто не уходил.

10

Выступили на закате солнца, шли берегом Дона, дороги не выбирая. Часа в три после полуночи настигли ставший на ночевку караван. Четыре струга были вытянуты на берег, а пятый причален к острову, что едва виднелся посреди реки. По обилию охраны стало ясно – караван идет с большой опаскою, и к нападению лихих людей изрядно приготовился.

Чтоб остаться незамеченными стражей, казаки спешились и уложили коней на траву. Обсуждать особо было нечего, Кольцо обдумал нападение заранее во всех тонкостях.

– Степан, – обратился он к седому есаулу, своему верному спутнику в боях и странствиях, – ты с казаками ударишь с берега, отвлечешь на себя стражу. Шуму, гаму понаделай, на стрельбу да крик побольше налегай, в сабли брать их нежелательно. Тоже ведь души христианские, многие не по своей охоте, за прокорм да копейку ломаную целый день пуп в лямке надрывают. Главное, связать охрану боем, чтоб на остров не смогли подмогу выслать. Ну а мы, – взглянул на Ваньку атаман, – вплавь пойдем на пятый струг. Казна, скорей всего, на нем, раз даже к берегу не стали приставать. Берегут ее наверняка стрелецкие начальники, а может, кто из кромешников, этих придется перебить.

– Как от острова отчалим, – продолжил он, снова обращаясь к есаулу, – здесь возню кончайте и догоняйте нас.

– Может быть, мне тоже с вами? Негоже одному с мальчонкой на такое дело идти. Черт его знает, сколько их на том струге окажется, – спросил Степан.

– Не надо, поступай, как сказано, – решительно отверг его Кольцо. Оставив на себе лишь исподние холщовые штаны да пояса с заткнутыми за них кинжалами, атаман и Княжич подошли к воде, обнаженные сабли пришлось держать в руках.

– Давай поближе подберемся, вон до тех кустов, а уж оттуда заплывем, – предложил Кольцо.

– Нет, Иван, отсюда лучше, так нас стража точно не заметит, они ж не за рекой, за берегом следят. Течение к тому же шибко быстрое, как раз на остров вынесет, а заплывем поближе, может мимо струга понести, начнем плескаться – тут нас и прищучат, – ответил Ванька и, зажав зубами сабельный клинок, неслышно окунулся в воду.

– Вот чертяка, поперед батьки в пекло лезет, – беззлобно ругнулся атаман, следуя за своим юным побратимом.

Плыли молча, путеводною звездой казакам служил мерцавший на корме огонек. Расчет – Княжича оказался верным. Влекомые течением, не будоража воду, они в полной тишине коснулись струга. Ванька-младший сразу же всадил в него кинжал и, опираясь на добротную сталь, дотянулся до края борта. Как по сходне, Кольцо забрался по нему на вражью ладью, а затем уж затащил и самого Ивана.

На струге было тихо. Шестеро стрельцов, рассевшись возле разведенного в жаровне костерка, о чем-то мирно беседовали. Из раскинутого на носу шатра вовсе не доносилось ни звука.

– Делай, как я, – шепнул разбойный атаман и бесшумной кошачьей походкой направился к охранникам. Нападение его было столь стремительным, что двое, даже не успев подняться на ноги, завалились порубленные саблей. Из оставшихся четверых лишь трое сумели обнажить оружие, еще один упал смертельно раненый в живот атаманским кинжалом. Однако остальные быстро очухались от страха, сталь лязгнула о сталь, началась лихая рубка.

Это в кабаке в пьяном виде хорошо бахвалиться да рассказывать дружкам, как ты одним махом семерых побивал, в истинном бою все обстоит иначе. Редким мужеством, умением ратным и силою надо обладать, чтоб в рубке сабельной устоять против двоих. И совсем уж редкий воин может биться враз с тремя врагами. Кольцо мог. Численное превосходство стрельцов его нисколько не смущало. Где им, вчерашним мужикам, толком не отвыкшим от сохи иль какого-то другого ремесла убогого, тягаться с ним, вольным воином. Беспокойство вызывало отсутствие Ивана. Нет, атаман нисколь не сомневался в Княжиче, но выстрел, прогремевший на другом конце струга, и раздавшийся ему в ответ звон сабель ясно дали понять, что Ванька-младший тоже отыскал себе врагов. А вот сможет ли юный его собрат устоять перед невесть каким числом противников, Кольцо уверен не был.

Взойдя на струг, Иван уже собрался двинуться вслед за побратимом, как вдруг почуял неладное. Обернувшись, он увидел высунутую из приоткрытого полога шатра пистоль, освещенную искристым огоньком раздуваемого кем-то фитиля. Медлить было нельзя, неизвестный супостат явно целил атаману в спину. В два прыжка казак достиг шатра и наугад взмахнул кинжалом. Удар его достиг цели, заветная сталь со скрежетом разорвала кольчугу, войдя почти по рукоять во вражье тело. В тот же миг из шатра, топча поверженного, выбежали четверо бойцов, одетых в посеребренные панцири, на которых даже ночью виден был золотой двуглавый орел. Иван отпрянул, но успел-таки схватить упавшую пистоль и выстрелить в ближайшего из них.

Так удачно начавшийся бой едва не стал для Ваньки последним. Оказавшись лицом к лицу с тремя одетыми в броню супротивниками, он сразу понял, что долго не продержится, а потому, ловко уворачиваясь от обрушившихся на него ударов, поспешно отступил на середину струга, встав меж левым бортом и грудой сваленных у мачты мешков с какими-то товарами. Маневр был, несомненно, верным. Обезопасив себя от окружения, Княжич начал лихо отбиваться от лишь мешающих друг другу охранников боярской казны и дожидаться атамана. Однако недруги быстро поняли всю нелепость своего положения. Сразу двое принялись раскидывать мешки, чтоб обойти Ивана со всех сторон. Поступили они, конечно, правильно, но все же недооценили своего на вид невзрачного врага. Всего лишь нескольких мгновений ему хватило, чтобы нанести смертельный удар. Поднырнув под занесенную над его курчавой головой саблю неповоротливого, отяжеленного кольчугой кромешника, он оказался позади него и рубанул наотмашь. Колотым орехом хрустнул череп слуги царева под ударом казачьего клинка.