Читать книгу "Светлячки - Ян Карафиат"

— Папа, здесь есть дятлы?

— Не бойся. Мы ведь в лес не полетим, только рядом. Здесь наша дорога.

Но едва папа успел договорить, как из леса на них вылетело и так зашумело, и так зарокотало, и тут же обрушилось на бедного Малыша. Ах, как он закричал!

— Папа, папа — папа, папа!

— Ну, хватит, молчи уже! Не бойся! Это ведь не дятел, а майский жук.

Но Малыш всё кричал и ёжился, и прятался, пока жужжание не прекратилось.

— Ну, Малыш, ты не должен бояться, — утешал его крёстный. — Видишь его вон там, это майский жук. Он нас, наверное, испугался, нас ведь трое.

— Но оно же так гудело!

— А это майские жуки так жужжат.

И они летели всё дальше, пока на опушке леса что-то не показалось.

— Папа, посмотрите вон туда, что это? Такое огромное.

— Это домик лесника.

— Какой он большой! А это двери там наверху посередине?

— Да нет, это окошко.

— Ну и большое же оно. А зачем под тем окошком и вокруг выложены брёвна?

— Это не брёвна, а поленья, чтобы леснику было чем топить.

— Надо же! Папа, а кто такой лесник?

— Смотри, он как раз идёт нам навстречу.

И навстречу им шёл лесник. Он был такой большой, в широкой шляпе с пером, на боку сумка, а через плечо огромное ружьё.

— Папочка, я боюсь.

— Ну, не бойся! Он обрадуется, когда мы ему посветим.

И они полетели и светили, а он обрадовался и смотрел им вслед.

— Папа, а почему лесник не спит?

— Он же должен следить.

— За чем?

— За лесом, чтобы его люди не обокрали.

— Папа, а разве люди крадут?

— И крадут, и ни капельки не стыдятся, как будто друг друга не любят.

— Я бы им тогда не стал светить. А лесник, он же не ворует?

— Нет, этот нет. Но если Господу Богу угодно, чтобы мы им светили, то мы должны светить, воруют ли они или не воруют.

Так они летели, смотрели по сторонам и разговаривали. Но тут перед ними вдруг что-то страшно загудело. Оно было такое огромное как туча, глаза — как горящие угли, и большой загнутый клюв, а когти, ну просто ужас, у Малыша душа ушла в пятки.

— Папа, папа — папа, папа! — и он уже падал на землю, прятался в траву и думал, что дятел его вот-вот проглотит.

Папа тут же подлетел к нему, и крёстный тоже.

— Ну же, не бойся, Малыш, не бойся! Это не дятел, это сова. Она нам ничего не сделает. — Но Малыш словно бы не слышал. А когда всё же пришёл в себя, начал плакать.

— Папа, я домой пойду, ну папа, я пойду домой.

Но папа и крёстный его отговаривали.

— Нет, Малыш. Не надо! Что бы дома крёстная, Голубка и Яночка подумали! Ты не должен бояться! Светлячки ничего не боятся. Это сова была, а она жучков не ест!

— Она жучков не ест?

— Нет. Жучок для неё слишком мало. Она лучше какую-нибудь мышку или лягушку.

И они опять полетели. Долго ещё летели, как вдруг что-то так грохнуло, что все вздрогнули. Но папа тут же Малыша успокоил:

— Слышишь, наверное, лесник ту сову подстрелил.

И крёстный был того же мнения, тогда Малыш повеселел, и полетел, и всё светил и светил.

Лес кончился, и начался спуск в прекрасную долину. На склонах были виноградники с премиленькими домишками, и такой аромат! — такой чудный аромат.

И пока они так летели, увидели двух светлячков.

— Видишь, Малыш, вон там! — указывал крёстный. — Тот маленький сегодня тоже первый раз летит. Я их знаю, они совсем недалеко от нас. Живут в валежнике. Видишь, он ничего не боится.

— Я, крёстный, тоже уже не боюсь.

И Малыш уже не боялся.

А когда они поравнялись, папа и крёстный прокричали:

— Бог в помощь!

И Малыш тоже сказал:

— Бог в помощь! Бог в помощь!

И те оба ответили:

— Бог в помощь! Бог в помощь! — и маленький тоже.

А когда они пролетели ещё немного, светлячки уже мелькали то тут, то там, старые и молодые, большие и маленькие, и всякий раз говорили:

— Бог в помощь! Бог в помощь!

И снова:

— Бог в помощь! Бог в помощь!

Когда же кончились виноградники, начались прекрасные сады, а в тех садах большие красивые дома, сад возле сада и красивый дом рядом с красивым домом.

— Малыш, крылышки у тебя не болят? — спросил папа.

Малыш ответил, что вовсе ничуточки.

— Давайте всё-таки присядем, чтобы немного отдохнуть, — советовал папа.

Но Малыш снова — что вовсе ни к чему.

Лишь когда крёстный сказал, что у него уже болят крылышки, только тогда Малыш согласился чуть-чуть присесть. И они сели в саду на грушу, на самый верх и стали смотреть.

Месяц выглядывал из-за туч, там и тут мерцали звёздочки, и везде было полно светлячков. Ничего нигде не шелохнулось, даже листва не шелестела. Люди сладко спали, только в одном-единственном окне под самой крышей было светло. Вдруг где-то внизу раздалось: «Кукареку! Кукареку!»

— Папа, что это!

— Это петух, где-то в курятнике. Подожди, сейчас какой-нибудь отзовётся.

И тут же рядом отозвалось: «Кукареку! Кукареку!» И сразу же чуть дальше: «Кукареку! Кукареку!» И снова: «Кукареку! Кукареку!» Но уже вдали, так что почти не было слышно. И вот то самое окно открылось. Высокая, полная женщина с двумя красивыми каштановыми локонами смотрела по сторонам, вниз и вверх, обводила глазами всё небо, все звёзды и всех светлячков. Она что-то говорила, но что именно, было непонятно. Потом окно снова закрылось, свет пропал. И тут же появился в соседнем окне, потом сразу в третьем, а через минуту в четвёртом, пока не исчез. Похоже, мама пошла проверить детей.

И светлячки снова полетели, слева крёстный, справа папа, а Малыш посередине. Из сада в сад, пока сады не кончились, и вот на холме показался красивый город. Высоченная башня, а на ней четыре маленькие башенки, вокруг одни только дома, сплошь усеянные окнами. Но все спали. Нигде ни человечка, ни огонька. И так они летели, а когда долетели до конца улицы, послышались какие-то всплески и журчание.

— Папа, что это?

— Да это вода. Скоро мы уже будем на площади.