Читать книгу "Леди Триллиума - Андрэ Нортон"

Она нахмурилась, снова и снова обдумывая свой поступок. Прожив долгие годы в роли Великой Волшебницы, Харамис заметила, что иногда принимает очень странные на первый взгляд решения, но потом, задним числом, для них находятся очень веские причины, о которых она поначалу и не подозревала. Вот и сейчас она чувствовала, что произошел именно такой случай. Но какие именно причины могли бы оправдать ее поступок? На ум приходило лишь, что родители Майкайлы могли отказаться отдать ей дочь. Но, судя по тому, что Харамис о них знала, это было маловероятно. А если б король с королевой попытались помешать, она все равно бы забрала девочку, и им пришлось бы примириться с этим. Недоуменно пожав плечами, Харамис выбралась из ванны, надела самую теплую одежду, хотя в ее комнате никогда не было прохладно, и отправилась проведать гостей. Слуги подыскали им кое-какую одежонку, пусть не по размеру и оттого глядевшуюся довольно странно. Вскоре, обсохнув и согревшись, подростки уже сидели у очага в кабинете и наслаждались вкусным обедом. Вокруг них радостно хлопотала Энья. Она любила готовить и никак не могла примириться со скудным рационом Белой Дамы, от которого, по словам Эньи, и малая пташка протянула бы ноги. И вот наконец-то здоровый аппетит юных гостей позволил вовсю развернуться ее талантам.

Квази достаточно отогрелся и тоже смог к ним присоединиться, хотя все еще выглядел вялым и очень мало ел. Дети заметно о нем беспокоились, то и дело спрашивая о самочувствии, пока Харамис наконец не потеряла терпение и не велела им есть молча.

Когда пустые тарелки с помощью магического заклинания отправились обратно на кухню, Великая Волшебница окинула острым взглядом своих гостей.

— Хлопот с вами не оберешься, — сварливо проговорила она. — Я все думаю: стоит ли хоть один из вас тех неудобств, что вы причинили мне и моим ламмергейерам?

Квази, заметно оправившийся за время обеда — наверное, оттого, что сидел ближе всех к огню, — и чуть осмелевший, произнес:

— Прошу великодушно простить, госпожа, конечно, с вашей стороны было очень хорошо прийти нам на помощь, и мы вам бесконечно благодарны, — но ведь ни один из нас не просил перенести его сюда. А уж что будет с королем и королевой, когда они узнают о бесследном исчезновении принцессы и молодого господина, мне и подумать страшно,

— Это уж точно, — подала голос Майкайла, — мама с папой начнут жутко волноваться, не получив от нас ни единой весточки.

— Только вздумайте мне еще дерзить, — цыкнула Харамис — Королю с королевой я отправила записку, и им очень скоро сообщат, что вы у меня и вам ничто не угрожает. Вдобавок, судя по тому, что я знаю о твоих родителях, да и о вас тоже, — добавила она язвительно, — ясно, что они вообще начнут о вас волноваться не раньше чем через несколько дней.

Майкайла закусила губу и потупилась.

Про себя Харамис подумала, что если бы родителям Майкайлы и опекунам Файолона пришлось пару дней за них поволноваться, они б получили как раз по заслугам за столь небрежное отношение к собственным обязанностям.

— Но нас вообще было незачем спасать! — собравшись с духом, выпалила девочка. — Вы понимаете, мадам? — Она понятия не имела, кто ее собеседница, но уже одно обилие седых волос говорило, что к этой пожилой даме следует относиться с подобающим уважением. — Мы ускользнули от скритеков. и нам удалось благополучно выбраться на берег, а селение Квази было уже совсем близко… То есть мы вполне бы управились своими силами, значит, спасая нас, вы наверняка имели на то собственные причины — может быть, кто-то из нас оказался вам нужен. Разве не так? А значит, мы совершенно не виноваты, что очутились здесь, верно?

— Майка, не надо выставлять себя такой неблагодарной! — укоризненно проговорил Файолон. — Я уверен, что кто 6 ни была наша хозяйка, у нее имелись крайне веские причины так поступить.

Вплоть до последнего мгновения Великой Волшебнице не приходило в голову, что ее юные гости понятия не имеют о том, кто она такая. Харамис подняла голову.

— Разве вы не знаете, кто я? — спросила она раздраженно.

— Совершенно не имеем об этом представления, госпожа, — вежливо ответил Файолон. — Судя по вашим птицам, вы, должно быть, могущественная волшебница. Я слышал лишь об одной женщине, которая могла приказывать ламмергейерам, но был уверен, что она давным-давно умерла. Неужели вы та самая Белая Дама Рувенды? — Он с сомнением покачал головой.

Харамис следовало быть к этому готовой. Если бы она подумала о встрече заранее, то сообразила бы, что никто из детей до сих пор ее не видел. А судя по поведению короля, можно побиться об заклад, что их образованием с детства пренебрегали.

— О нет, я не старая Великая Волшебница, — объявила она. — Ту звали Биной, и скончалась она много-много лет назад. Я новая Великая Волшебница — эпитет «молодая» сейчас уже вряд ли мне подходит. Меня зовут Харамис.

Файолон ахнул. Для него это имя явно что-то значило. Лицо же Майкайлы оставалось бесстрастным. Харамис хмуро поглядела на девочку:

— Для тебя я еще и родственница. Только не воображай, что я горжусь этим, — добавила она язвительно. — Нет, нисколечко.

Майкайла поднялась и сделала реверанс. «У нее прекрасные манеры, только она редко пускает их в ход, — подумала Харамис. — Королеве, видимо, в свое время пришлось потратить немало сил, чтобы обучить дочь придворному этикету. Он девочке явно не по нутру».

— Дозволите ли спросить, с какой целью мы здесь находимся, госпожа?

Харамис тяжело вздохнула. У нее пропало желание видеть в этой нетерпеливой девочке свою преемницу. Но, в конце концов, разве у нее есть выбор? Ведь на самом-то деле ее долг не выбирать, а только подготовить девочку. Хорошо уже и то, что это праправнучка (или прапраправнучка?) Анигель, и ей должны передаться кое-какие таланты предков. Харамис придется только развить их, насколько это возможно.

Она призвала на помощь все свое самообладание и как можно спокойнее произнесла:

— Как и все живые существа, я смертна. Но прежде, чем я умру, мне придется подготовить себе преемницу. Как ты отнесешься к тому, Майкайла, чтобы стать Великой Волшебницей, когда я, следуя закону всего живого, перейду в следующую стадию своего существования, какой бы она там ни была?

Майкайла глядела на собеседницу разинув рот. Харамис хотела бы надеяться, что такое выражение лица вызвано удивлением, но нет, на нем явно лежала печать ужаса. Лишь через несколько минут девочка обрела дар речи:

— Подобная мысль никогда не приходила мне в голову, госпожа. А чем должна заниматься Великая Волшебница?

— Майка! — Осуждающий шепот Файолона достиг ушей Харамис, и та гневно взглянула на него.

— Вы что-то хотите сказать, молодой человек? — холодно поинтересовалась она.

Его вежливость довольно быстро отошла на втором план под напором любопытства.

— Вы та самая Великая Волшебница Харамис, одна из принцесс-тройняшек? — спросил мальчик. — Та, что, вела великую битву со злым чародеем Орогастусом и одолела его… — У него, кажется, не хватало слов; он взволнованно огляделся. — А это та самая башня, в которой когда-то жил Орогастус, верно? — с жаром спросил он.