Читать книгу "За десять минут - Кьяра Гамберале"

– Кьяра! – услышала я чей-то голос.

Низенькая женщина с лицом, как апельсин, и прической, как сдобная булка, смотрела на меня и махала рукой. Женщина казалась до боли знакомой.

– Ты меня не узнаешь? Я Морена, Морена Торпедони!

Конечно, Торпедони.

За время работы в Моей Рубрике я познакомилась с множеством семей. Сначала я их искала: хваталась за каждую статью в местных газетах, повествующую о необычных людях и событиях, приставала к друзьям с просьбами познакомить меня с их эксцентричными знакомыми. Постепенно мои сюжеты стали популярными, и новые герои находились сами. Чаще всего они писали мне на сайт и оставляли заявку. Удивительно, как много людей, желающих поведать миру о своей неординарности, непохожести на других, о своих уникальных, нетрадиционных отношениях в семье. Однополые пары, многоженцы, разведенные, продолжающие жить под одной крышей, пары, предпочитающие жить отдельно, чтобы сохранить крепкие семейные узы. Бесконечная череда людей и их отношений за пределами нормы. Каждый раз, когда я бывала в их семьях, беседовала с ними за обедом и излагала материал в Моей Рубрике, у меня складывалось впечатление, что эти на первый взгляд странные люди знают сокровенный секрет, неведомый нам, мне и Моему Мужу: как любить друг друга и не причинять боли любимому человеку.

Кевин и Морена Торпедони были одними из первых героев «Воскресных обедов». Они познакомились в передвижном цирке. Она была гимнасткой, а он – уборщиком. Она восхищала публику гибкостью и изяществом, он молчаливо подметал арену и чистил клетки, а по ночам писал стихи. Стихи для своей возлюбленной Морены. Каждое утро она находила перед зеркалом своей гардеробной сложенный вчетверо лист бумаги с трогательными словами любви. Родители, узнав о поклоннике дочери, встревожились: они мечтали о другом спутнике для нее. Но Морена была бесконечно влюблена в Кевина, и однажды, при переезде цирка из Парижа в Лион, влюбленные решили соединить свои сердца. Они покинули цирк и с тех пор живут в желтом вагончике в местном луна-парке, где содержат маленький аттракцион – тир для детей и взрослых.

– Как дела? – спросила Морена.

– В общем, нормально, – не вдаваясь в подробности, ответила я.

– Ты не представляешь, как мы расстроились, когда вместо твоей рубрики в журнале увидели эти глупые и пустые «Любовные письма» с этой, как ее, Таней Мелодией.

– Так решил наш главный редактор.

– Странная идея.

– Он объяснил, что настало время перемен, нужно идти вперед, журналу требуются новые сюжеты, новые взгляды, новые люди. Именно поэтому он пригласил Таню Мелодию – победительницу последнего выпуска реалити-шоу «Grande Fratello».

– Это передача, где няни учат родителей, как ухаживать за своими детьми?

– Нет, ты путаешь с программой «SOS Няня». Таню Мелодию знают все, она провела девяносто два дня в прямом эфире, зрители стали свидетелями ее успешных любовных историй – в общем, личность, популярная во всех отношениях.

– Лично я о ней ничего не слышала.

«Неудивительно, ведь у вас в вагончике нет телевизора», – подумала я.

– Жаль, нам очень не хватает твоей рубрики и тебя.

– Я тоже скучаю по моей рубрике.

– Когда выйдет твой новый роман?

– Пока работаю, пишу.

– Знаешь, а я тебя видела, когда ты шла задом наперед. Я тебя узнала и показала Кевину. На него сразу нашло вдохновение, и он придумал стишок: «Пока кто-то ходит задом наперед, видит мир наоборот, жизнь продолжается, хомячки влюбляются!»

Ато, как всегда, стоял незаметной тенью позади меня и внимательно слушал наш разговор.

Вечером, когда мы украшали елку блестящими разноцветными шарами, Ато задумчиво произнес:

– Может, наш город и не такой безразличный, как кажется на первый взгляд. Может, люди только притворяются, что не замечают марсианина. На самом деле они не хотят его беспокоить, а, вернувшись домой, возьмут лист бумаги и напишут в его честь стихи.

«В Риме никому до тебя нет дела, ты один среди безразличной толпы. В Викарелло все по-другому», – вспомнились слова, которые я постоянно твердила Моему Мужу после переезда. Но сейчас во мне поселилось сомнение.

Я улыбнулась, Ато улыбнулся в ответ.

– Наверное, ты прав.

«Маленькая улочка» Вермеера

9 декабря, воскресенье Второе пришествие Иисуса Христа рассвет 7:26 – закат 16:39

– Привет, Ато.

– Привет, Кьяра.

– Ты почему проснулся так рано?

– Завтра у нас опрос по истории. Мне нужно хорошо подготовиться.

– Какая тема?

– Семнадцатый век.

– А конкретнее?

– Основные политические и экономические события, научные открытия, важнейшие произведения искусства.

– Во всем мире?!

– Нет. Италия, Германия и Англия.

– А Голландия?

Выставка Яна Вермеера[7] открылась вчера в Квиринальском дворце.

В двух шагах от нашего дома, точнее, моего дома.

Когда речь заходит о выставках, музеях, галереях, мне особенно трудно воспринимать все в единственном числе: Мой Муж был невероятно увлечен картинами, художниками, изобразительным искусством. Мы путешествовали по разным странам, не только чтобы убежать от рождественских праздников, другой причиной было познание мира. Но делали мы это по-разному. Меня манили любые проявления природы – странные животные, жаркие пустыни, влажные леса, болота и солончаки, и я брала его за руку и увлекала в этот удивительный мир. А Моего Мужа привлекали соборы, музеи, выставки, и он брал меня за руку и водил по длинным коридорам галерей, увешанных картинами.

Перед входом в музей покупаю путеводитель и беру напрокат два аудиогида. Казалось бы, обычное дело для любого туриста, почитателя искусств, но только не для меня: моим путеводителем, моим гидом всегда был Мой Муж. А теперь – это красочное глянцевое издание.

«В семнадцатом веке Голландия была одной из самых развитых стран Европы», – послышался в наушниках монотонный голос. Как я его ненавижу! Ненавижу этот стальной голос, преследующий меня в залах музея, ненавижу поролоновые наушники, прикасающиеся к моей голове. В отличие от меня Ато – в полном восторге: он внимательно слушает аудиогид и пристально всматривается в каждое полотно. Иногда с его уст срываются какие-то неразборчивые слова и звуки восхищения. Моя идея написать реферат о величайшем голландском художнике пришлась ему по душе.