Читать книгу "Радость – в награду - Мария Барская"

– Потому что Вася идет со старшим братом, а ты один, – привела новый довод Ника.

– Но у меня же нет старшего брата! – На глазах у сына опять заблестели слезы. – Разве я виноват?

У Ники кольнуло сердце.

– Андрюша, давай сходим с ними!

– Ну да-а, – заныл Сева. – А меня потом никогда не возьмут. Все одни, а я как маленький. Со мной никто играть не будет.

И тут вмешался Андрей:

– Ладно. Иди. Только осторожно. Стой на берегу и к краю не подходи. Обещаешь?

– Обещаю, – как-то очень по-взрослому проговорил Сева.

– Андрей! – воскликнула Ника.

Но было уже поздно. Сын с радостным воплем понесся к соседям.

– Зачем ты ему разрешил? – напустилась на мужа она.

– Никуся, они ведь не купаться пошли, а корабль запускать. И Севка мне обещал к воде не подходить. Пойми, он должен потихоньку учиться отвечать за себя. Он ведь в школу идет. Ты же не сможешь там его каждую секунду контролировать. А ситуации наверняка разные будут возникать. Даже в самой хорошей школе. Вот и пускай учится сам соображать. С Васькой я бы, конечно, его не отпустил, а большие ребята за малышами присмотрят.

– Ой, ну не знаю.

Ника все еще была готова бежать за сыном, чтобы или остановить его, или отправиться вместе со всей компанией.

– Зато я знаю, – по-прежнему твердо продолжал Андрей. – Ты все равно не сможешь всю жизнь водить Севку за руку. Ну год еще, два, ну три. А потом его ребята дразнить начнут. И придется тебе отпустить его. А он окажется к свободе не готов. Привыкнет на тебя надеяться. Или, наоборот, от внезапно свалившейся свободы крышу еще снесет. Лучше уж постепенно отпускать вожжи. Да не волнуйся ты. – Муж положил ей на плечо руку. – Посмотрят на свой кораблик и вернутся.

Час спустя Ника забеспокоилась.

– Что-то они долго. Пойдем-ка, Андрюша, поглядим хотя бы издали. Вроде как гуляем и случайно мимо прошли.

– Пойдем, – мигом вылез из шезлонга муж. Он и сам уже волновался.

На берегу мальчишки и впрямь все еще пускали кораблик. Только Севы среди них не оказалось.

– Он вроде домой ушел, – сообщили Нике и Андрею ребята.

Они кинулись обратно. Никого.

Нашли Севу только на следующий день, когда вызванные водолазы обшарили весь пруд. Что произошло и как он умудрился утонуть, осталось загадкой.

Видимо, отойдя в сторону, оступился, упал в воду и сразу захлебнулся, а компания, увлеченная игрой с кораблем, ничего не услышала и не заметила.

Ника до последней минуты отказывалась верить в страшное, твердила, что Севочка наверняка ушел в лес и там заблудился. А когда его подняли со дна пруда, где он лежал, запутавшись в водорослях, Андрей ее к нему даже не подпустил, сколько она ни рыдала и ни молила.

Андрей, окоченевший от горя, тем не менее собрался с силами и организовал похороны, а Ника, не переставая, рыдала, и ни уколы, ни таблетки не помогали. Слезы лились и лились. Она плакала даже во сне. Лишь когда гроб с телом сына опустили в могилу, и она дрожащей непослушной рукой кинула ему вслед горсть земли, и над ним почти тут же вырос усыпанный цветами холмик, слезы вдруг прекратились, уступив место тупой, ноющей и не проходящей боли внутри.

И Ника поняла: хоть боль эта никогда не уйдет, но жить она с ней сможет, потому что у нее есть Андрей, ее любимый Андрей, и ради него она должна жить дальше. Но ужас был в том, что после похорон сломался Андрей. Его самообладания хватило лишь до того момента, когда у Ники высохли слезы. Потом он запил. Глубоко, тяжело, мутно, как только может с горя запить человек, который всю предыдущую жизнь вообще не пил.

Ника сперва не разобралась, что происходит. У нее полностью отсутствовал опыт общения с пьющими людьми, и ей не показалось странным, что Андрей до бессознательного состояния напился на поминках. В тот момент она и сама мало что соображала. И ничего не замечала вокруг.

Лишь неделю спустя до нее дошло: с Андреем неладно. От него постоянно пахло спиртным, а каждый вечер он напивался просто до бесчувствия и даже не всегда добирался до постели. Он весь словно высох, лицо почернело, горе сжигало его изнутри.

Ника попыталась с ним поговорить, остановить его. Тщетно. Он ничего не слышал и лишь каким-то совсем не своим, чужим голосом повторял:

– Если бы не я, Сева сейчас был бы жив. Зачем я только отпустил его одного. Ты права была, Ника, надо нам было пойти за ним. Он ведь у нас был еще такой маленький.

И, уронив голову на ладони, муж зарыдал.

Ника старалась уверить его, что он ни в чем не виноват. Они действительно не могли всю жизнь продержать Севочку возле себя. В том, что произошло, виновата лишь судьба. С другими-то ребятами на пруду ничего не случилось. И вообще, как ни горько и пусто, надо продолжать жить. Ради памяти Севы продолжать.

Так Ника уговаривала его и одновременно себя, потому что сама до конца не верила своим словам. Без Севы жизнь и для нее почти утратила смысл, но она страшно боялась потерять Андрея. Если это случится, смысла в ее существовании вообще не останется.

Она уговаривала его, тормошила, пытаясь пробудить в нем хоть крохотный интерес к жизни. Не помогало. Добилась Ника лишь одного: муж почти перестал бывать дома. Теперь он приходил лишь спать. Точнее, его привозили или приносили. То какие-то совершенно незнакомые Нике люди, то компаньон, то кто-нибудь из старых знакомых.

Нике было горько и стыдно, но она ничего не могла поделать. Утром муж уходил так стремительно, что поговорить с ним больше не удавалось. В чем-то она ему даже завидовала: он хоть мог забыться. Ночью он сваливался мертвецки пьяный, а днем не отпускали дела. Ника была совершенно свободна целыми длинными и бесконечно пустыми днями, а ночи напролет ей снился Сева. Живой, веселый, здоровый, как прежде. Она каждый раз так радовалась, что смерть его оказалась ошибкой. Однако, едва открыв глаза, убеждалась: это был всего лишь сон. И горе с новой силой придавливало ее, и впереди серел новый бессмысленный день. А за ним – снова ночь с навязчиво-радостными сновидениями. Ника уже и сама не знала: хочет она, чтобы они продолжались, или нет. И то, и другое оказывалось одинаково мучительным.

Вот бы увидеть Севу живым и здоровым и больше уже никогда не просыпаться – все чаще и чаще теперь мечтала она. Зачем, собственно, ей теперь просыпаться! Она попробовала последовать примеру мужа, однако спиртное не принесло ей ровно никакого облегчения, днем лишь обостряя горе и тоску, а ночью обрекая на кошмарные видения. Теперь вместо того, чтобы хоть во сне забыться или увидеть живого сына, она снова и снова бегала к пруду, из которого вынимали опутанное водорослями тело их мальчика. А наутро Нике бывало так плохо, что хотелось разом покончить со всем на этой земле. Она бросила пить. Однако занять себя по-прежнему было совершенно нечем.

Чтобы не сидеть дома одна, Ника попробовала устроиться на работу. Это оказалось совсем не просто. Их с Андреем знакомые, вероятно, взяли бы ее. Но она не могла видеть никого из знакомых и ловить на себе сочувствующие взгляды. Нику могли спасти лишь совершенно незнакомые люди, которые ничего не знали о ее несчастье. Но в ее возрасте, да и учитывая, что она уже много лет не работала и профессии толком никакой не имела, попасть куда-то не по знакомству было практически невозможно.