Читать книгу "Древнейший - Роберт Энтони Сальваторе"

— Что ж, воюйте, раз уж вы видите в этом смысл, — продолжал Джеймстон. — А народ Вангарда пусть сам решает, какая религия ему милее, самхаистская или абелийская.

— А какую предпочитает Джеймстон Секуин? — с лукавым видом спросил Дантанна.

В ответ Джеймстон расхохотался, и самхаист понял, что сглупил.

— Это пусть они предпочитают.

Не сводя испепеляющего взгляда с монаха, Джеймстон снял заплечный мешок и вытряхнул его содержимое на землю. К ногам собеседника покатились больше дюжины отрезанных остроконечных ушей.

— Но вы уже сделали выбор за них, — возразил Дантанна, словно загипнотизированный видом зловещих трофеев Секуина.

Это были уши троллей, тех самых существ, которых завербовал старец Бедден.

— Выбрать между троллем и человеком мне будет нетрудно, парень, — ответил Джеймстон. — Как уже сказано, я в ваши дела не вмешивался и не буду, но своему старцу передай, что я против того, чтобы ледниковые тролли убивали мирных жителей во имя Самха или кого бы то ни было другого.

— Но наша борьба…

— Она меня не касается и не волнует, — закончил за Дантанну странник. — Но если я увижу тролля, то убью его и не стану спрашивать, кому он служит.

Он презрительно усмехнулся и пошел прочь с поляны.

— Учитель Секуин, — окликнул его Дантанна. — Если мы снова встретимся, вы вспомните мое имя?

— Я уже забыл его, — ответил Джеймстон, не оборачиваясь.

Старец Бедден стоял на самой кромке Колдринского ледника и с высокого уступа вглядывался в южные дали. Мысленный взор его устремился сквозь морозную тундру Альпинадора к густым лесам Вангарда. Ему виделись жестокие битвы. Люди Хонсе дрались с гоблинами, ледниковыми троллями, дюжими альпинадорскими варварами. Так его армия наказывала хонсейцев за все более милостивое отношение к еретикам блаженного Абеля.

Они надолго запомнят этот урок. Старец Бедден улыбнулся. Зубы, удивительно белые для человека его лет, сверкнули из-под пышных черных усов, переходивших в окладистую бороду. Ее жесткие пряди были склеены пометом, перевязаны красными и черными лентами и торчали в разные стороны, обрамляя суровое лицо самхаиста колючим полукругом.

Пришло известие о падении Пеллинорской часовни. Разъяренные хонсейцы принесли ей больше вреда, чем полчища старца Беддена. Нескольких монахов, оставшихся в живых, они отправили сюда, на север, чтобы принести в жертву старцу Д'но, червеобразному богу этих студеных земель.

Бедден перевел взгляд на облака пара, поднимавшиеся над тем местом, где горячие воды озера Митранидун касались отвесного склона ледника. Туман казался гуще обычного. Это могло означать, что бог Д'но доволен новостью. А может, он предчувствует скорую трапезу и трепещет от предвкушения?

Воображение дорисовало старцу Беддену то, что скрывалось за клубами пара: священное озеро и расщелину Самха. Такова была награда, которую получили от Древнейших их потомки за титанический труд на этой земле.

Внезапный оглушительный грохот заставил самхаиста обернуться. Футах в пятидесяти к северу от того места, где он стоял, в разломе ледника работали два великана — ростом пять с половиной ярдов, плечи шириной с размах крыльев большого орла. Они вскидывали высоко над головой увесистые молоты и со всего маху одновременно обрушивали их на большой деревянный костыль, который с каждым ударом уходил все глубже в ледяную толщу. Как только верхушка клина оказывалась вровень со льдом, старец Бедден освящал его, опаливал магическим огнем и специальными заклинаниями готовил к соединению с новым костылем, забивавшимся следом.

Чуть правее и несколько выше, где разлом увеличивался, на перекладине болтались несколько ледниковых троллей, подвешенных за ноги на тонких веревках. К их связанным рукам был привешен груз, отчего существа позой напоминали ныряльщиков. Из перерезанных запястий капала кровь и стекала струйками в ущелье. Там на ветру она превращалась в мельчайшую пыль, которая оседала на поверхности льда. Кровь троллей никогда не замерзала и потому, покрывая лед тонким слоем, не давала ему таять. Это упрощало задачу великанов. Старец Бедден заметил, что кое-кто из троллей уже умер и красная струйка под ними стала высыхать. Но стоит ли волноваться, если этих жалких созданий вокруг так же много, как зайцев по весне в Вангарде?

Взор самхаиста скользнул правее, туда, где красовался великолепный ледяной мост — магическое творение старца. Он возвышался над самым широким местом ущелья и был построен с таким расчетом, что позволял увеличить разлом до запланированных размеров. Еще правее, на фоне темных отвесных скал, подступавших к леднику с востока, виднелся замок из прозрачного льда, словно хрустальный, с изящными витыми шпилями и толстыми стенами, с замысловатыми лабиринтами, прекрасными и полезными в то же время. Бедден не мог не улыбнуться, глядя на него. Это был Девонгл, его дом, его шедевр.

Но улыбка растаяла, едва старец повернулся в сторону работавших великанов и заметил приближавшегося человека, облаченного в светло-зеленую самхаистскую рясу. Она была гораздо скромнее, чем мантия самого Беддена, которую украшали клыки и когти хищников, а искусно вытканные узоры из желтых и зеленых листьев смотрелись так естественно, что казалось, стоит старцу войти в заросли кустарника, как он попросту исчезнет. Наряд верховного самхаиста довершал повязанный узлом на талии широкий красный кушак, обтрепанные концы которого свисали до самой земли. Больше никто из его собратьев не имел права носить этот священный пояс. Теперь, будто желая напомнить себе о высокой чести, Бедден положил руку на узел кушака и стал дожидаться Дантанну, один вид которого вызывал у него раздражение.

Скорчив недовольную мину, Дантанна обошел великанов на почтительном расстоянии, перепрыгнул через расщелину, хотя уже в десяти футах от вбитого костыля она превращалась в узкую трещину, и решительной походкой направился к старцу Беддену. На последних ярдах монах отвесил несколько поклонов, впрочем, не столь подобострастных, как хотелось бы его господину.

— Наверное, ты уже слышал о судьбе Пеллинорской часовни? — обратился к нему старец Бедден.

— Сожжена дотла и погребена под собственными руинами, — отрывисто проговорил Дантанна, словно каждое произнесенное слово причиняло ему боль.

— Абелийские еретики вновь потерпели поражение. Разве ты не рад?

— В битве погибли не только абелийцы.

Старец Бедден пожал плечами, будто это не имело никакого значения. Впрочем, ради великого замысла Самха он и правда не считался с подобными жертвами.

— Убиты гоблинами, троллями и варварскими наемниками, — добавил Дантанна.

— Таков порядок вещей, — равнодушно отозвался старец.

— Это мы сделали его таковым! Когда-то бок о бок с хонсейцами из Вангарда мы сражались против той самой армии, которую натравили на них теперь.

— Тогда они знали свое место, — ответил Бедден.