Читать книгу "Свет моих ночей - Рэй Морган"

Вернувшись в дом, он обнаружил своего сына сидящим у Елены на коленях. Его глаза были сонными, но он изо всех сил старался не уснуть, слушая отрывки из симфонической сказки Сергея Прокофьева «Петя и волк». Адам остановился в дверях, не в силах оторвать взгляд от этой картины. Он словно перенесся в другой мир, в другое место, а время вдруг повернуло вспять, напоминая ему о другом мальчике, выросшем на ферме. Его сердце сжалось от воспоминаний.

Адам решительно прогнал непрошеные образы. Жизнь, которую вела Елена, напоминала ему жизнь в тихой гавани. Нет, ему еще рано на покой. Он подумает о своей тихой гавани, но только когда силы его окончательно покинут, а пока они есть, он будет мчаться навстречу штормам и ветрам.

В комнате стало тихо. Стараясь не шуметь, Адам подошел к Елене. Как Джереми ни боролся, но его все же сморил сон.

- Похоже, у вас дар. Вы так легко поладили с моим сыном, - негромко сказал он.

- По-моему, он уснул, - вполголоса сказала Елена.

- Да. Дайте его мне. - Адам протянул руки.

- Он мне не мешает, - поспешно произнесла она. - Не трогайте его.

- Хорошо, - уступил Адам. - Кто бы мог подумать, что ему так понравится Прокофьев.

- Вы разбираетесь в музыке? - спросила она, явно обрадованная.

- Не совсем, - неохотно сказал он, надеясь, что его слова не сильно ее разочаруют. - Я знаю эту композицию потому, что она использовалась в кукольном фильме для образовательного канала. Я работал над созданием фильма.

Адам был готов поклясться, что, узнав об этом, Елена к нему немного смягчилась. Он спросил себя, неужели ей так важно, чтобы он знал классическую музыку? Это его странным образом тронуло и встревожило.

Он привык, чтобы в его отношениях с женщинами - любыми женщинами - была определенность, будь они его сотрудницами, подругами или просто знакомыми. А Елена Валерио не только красива, но и совсем не похожа на других женщин.

- Вы ставите фильмы?

- И театральные релизы. Я владею телекомпанией в Лос-Анджелесе.

Елена кивнула, мягко закрыла крышку пианино и убрала прядь волос со лба Джереми. Адаму доставляло удовольствие наблюдать за ней. И это был тревожный звоночек.

- Давайте я положу Джереми на диван, - грубовато сказал Адам. Не дожидаясь ее согласия, он нагнулся и чуть не пошатнулся от ее нежного запаха, опутавшего его словно невидимыми сетями. Он сжал зубы и взял Джереми, который ни разу не пошевелился, на руки.

- Отнесите его в другую комнату, чтобы мы его случайно не разбудили.

Адам кивнул и вышел.

- Вы играете великолепно, - сказал он, вернувшись к очаровательной хозяйке дома.

- Спасибо.

Вскинув брови, Адам посмотрел на нее. Она сказала это спокойно, без наигранных возражений с целью услышать еще какой-нибудь комплимент. Ему это понравилось.

- Это ваш главный талант?

В его вопросе Елене послышался какой-то контекст. С горьковатой улыбкой она ответила:

- И единственный.

Трудно в это поверить. Вы профессиональная пианистка?

Елена почувствовала к Адаму сильный прилив симпатии и благодарности. Большинство людей, узнав о ее слепоте, были уверены, что она не может быть профессионалом. Елена подавила порыв сказать ему, что ее приняли в нью-йоркскую школу прикладной музыки. Скоро там начнется семестр, но она не сможет туда поехать и осуществить свою мечту, потому что у нее нет денег на проезд и на проживание. Елена отогнала от себя эти мысли и просто сказала:

- Я учитель музыки.

Адам огляделся и отметил про себя, насколько скуден ее заработок. Какая бы чистота ни царила в этом доме - интересно, как Елене это удается? - но ему не помешал бы ремонт. Его взгляд снова вернулся к ней, и Адам невольно залюбовался ею.

На Елене было свободное платье темно-кремового цвета с глубоким вырезом, соблазнительно приоткрывающим округлую грудь. Изгиб шеи, покатая линия плеч, тонкие ключицы - смотреть на нее было одно удовольствие. Адаму захотелось прикоснуться к гладкой коже с приятным золотистым оттенком, но он не посмел. Скорее всего, у нее уже есть поклонник. Елена слишком красива, чтобы мужчины могли устоять перед ней, несмотря на ее недуг. Вот только почему он не заметил никаких следов мужского присутствия?

- Вы живете одна?

Она кивнула.

- А ваш друг? Он что, живет у себя?

- Почему вы спрашиваете?

- Этот остров создан для любви. Мне ненавистна мысль, что вы не пользуетесь этим каждую минуту своего свободного времени.

Елена вдруг тихо засмеялась:

- Вы просто сам дьявол-искуситель! Хорошо, что я живу на острове всю жизнь, поэтому не так сильно восприимчива к его романтике, как человек, который приехал сюда впервые.

- И ваш любовник думает как вы? - прямо спросил Адам.

- Мой любовник? - на ее лице показалась загадочная улыбка, как будто в эту минуту она вспомнила о нем.

Адам упал духом. В глубине души он надеялся, что сейчас она свободна.

- Мой любовник, - словно смакуя, повторила Елена. - У него тело как у бога, а голос - настоящий дар, но поет он только для меня. - Она на секунду умолкла, а затем с едва сдерживаемым смехом в голосе продолжила: - По крайней мере, таким я его представляла, когда мне было четырнадцать.

Адам испытал невероятное облегчение.

- Значит, в реальности такой не существует.

- Почему же? - возразила она. - Где-нибудь он обязательно живет.

- Вы необычная женщина, - вырвалось у него.

- Приятно это слышать, хотя заявление несколько странное.

- Почему вы сомневаетесь в моей искренности?

- Да просто задаю себе вопрос, с кем же вы тогда встречались, ведь я считаю себя самой обыкновенной.

- Сыграйте мне что-нибудь, - неожиданно попросил Адам.

- Какие-нибудь пожелания? - кивнула Елена.

- Ваш выбор. Что-нибудь, что нравится вам.

- Закройте дверь, чтобы не разбудить Джереми.

Когда Адам сел на диван, она заиграла. Мелодия эта была пронизана огнем и страстью, но иногда в ней слышался легкий оттенок грусти, от которой у него сжималось сердце. Елена играла вдохновенно. Минуты шли, и он почувствовал себя околдованным, хотя музыкой или женщиной, он и сам не знал.

Елена, казалось, забыла обо всем. Она перенеслась в другой мир, переживая то, о чем рассказывала ей музыка. Когда затихли последние звуки финального крещендо, она уронила голову на грудь и несколько минут молчала.

Адам также не сразу пришел в себя от силы этого произведения.

- Кто это написал? - хрипло спросил он.