Читать книгу "Кругом один обман (сборник) - Виктория Токарева"

Фуга Баха

Меня пригласили на презентацию книги. Мой друг Сандро Бадридзе выпустил книгу и попросил меня поприсутствовать.

Мы с Сандриком знакомы с давних пор. Он – сценарист, режиссер, грузин, красавец и златоуст. Набит разными историями от макушки до пят, и эти истории у него никогда не кончаются. Рассказывает он замечательно. У него прекрасная русская речь, красивый голос с грузинским фоном. Он говорит правильно, но чувствуется, что знает еще один язык, который проступает как талая вода.

Мы познакомились в Доме творчества кинематографистов, где проходил семинар молодых талантов. Мы, молодые таланты, всегда находили повод повеселиться. В молодости жизнь поглощаешь горстями и все время чего-то ждешь. Например, успеха и желанной славы, а также богатства и любви.

Сандро был женат на прекрасной грузинке, у него и не могло быть другой. Я давно заметила: грузинские женщины – особенные, теплые и глубокие. Может быть, мне повезло. Я встречала только таких – само совершенство. Сандро и его жена Нателла были вместе чуть ли не со школы. Она была самая красивая девочка в классе. Сандро влюбился смертельно. Родители испугались и увезли его в другой город. Сандро каждый вечер садился на поезд, ехал к Нателле, и они всю ночь целовались в парадном подъезде. Так продолжалось целый год.

Далее: учеба в Москве, общежитие, голодуха. Сандро и Нателла прошли через нищету, через первый аборт. Потом долгое бесплодие, и наконец беременность с угрозой выкидыша. Нателла восемь месяцев лежала на сохранении в больнице, как в тюрьме. Не двигалась.

Ранний романтический брак. Они прошли через искушения, через свирепые ссоры. Но Сандро не мог себе представить, что вот – хлопнет дверь, и Нателла – чужой человек. Нателла – половина его. Они – одно.

Сандро приходил на семинары – стройный, с золотыми волосами, невероятными глазами – широко посаженными, цвета чая.

Он мне нравился, а я нравилась ему. Но не больше. Есть выражение: «Мы любим не тех, кто нам нравится». Поэтому любовь нас с Сандро не коснулась. И это очень хорошо. У нас не случился роман, слава богу, и это спасло нашу дружбу. Случайные романы мешают, как заноза. Хочется выдернуть. А когда человек просто нравится – это прочно, практически навсегда.

Сандрик и сейчас мне нравится, я им восхищаюсь, и это восхищение никуда не исчезает.

Однажды мы пришли с ним в ресторан Дома литераторов. Сели за столик. Стали придумывать сценарий. У грузин – совершенно особое воображение, из эпохи Возрождения. Это потому, что в Грузии много солнца, от этого люди там солнечные и хорошо поют.

В ресторан вошла Ванда, жена известного поэта, и села к нам за столик. С чего бы это? Посидела и ушла. А потом, через много времени, созналась, что была влюблена в Сандро и отслеживала его по всему Советскому Союзу. Куда он, туда она.

Сандрик жил в Тбилиси. Там работал и там набирался своих историй.

Однажды в Тбилиси приехали американские кинематографисты. Их надо было принять подобающе, а никого из ответственных людей не было на месте. Один – снимал свое кино. Другой – в отъезде. Третий – сломал ногу.

Позвонили Сандрику: выручай.

Сандрик в это время был свободен, бездельничал и с удовольствием погрузился в данное ему поручение. Он организовал богатых грузин, чтобы оплатили расходы, нанял маленький хор из пяти человек, чтобы пели на пять голосов, пригласил интересных людей и красивых женщин.

Грузинская интеллигенция – это особая статья.

Для грузина понятие «гость» – это тоже особая статья.

И понеслось: рестораны, грузинские витиеватые тосты, грузинские блюда, старинные памятники, Мтацминда, кладбища, свадьбы, архитектура, мастерские художников, археологические раскопки…

И все это сопровождалось бархатным вином и грузинским многоголосием.

Сандрик вошел в раж. Встреча происходила на самом высоком градусе дружбы и, практически, любви.

Хор из пяти человек садился где-то в уголке, вроде случайных посетителей. Но в нужный момент Сандрик делал незаметный знак, и они вступали божественным аккордом. Пение летело под своды ресторана, как горное эхо. Старинные мелодии завораживали, как будто сама Грузия вошла и зазвучала.

Американцы обомлели. Они попали в сказку. Они в нее верили. Ничего похожего в Америке нет и быть не может. Там каждый пасет свои интересы. А здесь нет своих интересов. Только распахнутые сердца.

Через пять дней американцы уезжали. Сандрик их провожал.

В аэропорту один американский сценарист, довольно старый, горько заплакал.

– Я не хочу уезжать, – сообщил он.

Сандрик перепугался. Вдруг этот седой хмырь захочет остаться навсегда?

– У меня есть сын и внук, но они никогда не приходят ко мне и не интересуются: как я живу? что у меня на душе? Они только ждут моей смерти, чтобы наследовать мои деньги. А здесь, в этом углу земли, меня любят, смотрят мне в глаза, как родные, неравнодушные люди. Я впервые за долгие годы не был одинок.

Старый американец припал к груди Сандрика. Сандрик погладил его по седой голове, как ребенка. Старик зарыдал еще горше.

Прощание удалось на славу. В последний раз выпили киндзмараули. Хор в последний раз пропел «Мравалжамиер».

Самолет улетел, Сандрик выдохнул.

Вернулось начальство. Спасибо не сказали. Гости – это святое и само собой разумеется, что их надо принять по высшему разряду.

Прошел год. Сандрик снял свой фильм. Два месяца не вылезал из монтажной. Последний месяц даже спал в монтажной, чтобы утром не тратить времени на дорогу.

Он не двигался, не дышал свежим воздухом, ел кое-как – все это не имело для него никакого значения. Главное – успех, а здоровье можно будет восстановить.

Фильм получился. Его послали на фестиваль в Америку.

Фестиваль проходил в городе Лос-Анджелесе, который когда-то американцы нагло отобрали у Мексики.

Жара. Сандрик задыхался, но при этом не пропускал ни одного просмотра, ни одного приема. Такой у него был характер. Жизнь не должна идти мимо. Он хотел участвовать в каждом ее моменте.

На очередной вечеринке к Сандрику подошла переводчица Соня и сказала:

– Вы бледный. Вам плохо?

– Мне хорошо, – ответил Сандрик.

Он весь вечер любовался Сониным затылком и шеей. У нее была очень красивая длинная шея, как у балерины.

Сандрик действительно неважно себя чувствовал, но ничто не могло его отвлечь от женской красоты.

– Вы бледный, – настаивала Соня. – Давайте съездим в госпиталь. Это рядом.

– А как мы поедем? – не понял Сандрик.

– Со мной. Я с машиной.

Сандрик не хотел в госпиталь, но его привлекла возможность оказаться с Соней наедине.