Читать книгу "Остров пропавших душ - Ник Пиццолатто"

– Понятно.

– Поэтому, если мы не будем высовываться и потихоньку двинемся дальше…

Да, наверное, именно так. Тогда нам действительно удастся их наколоть.

– То есть ты хочешь сказать, что мы едем в Неваду или Нью-Мексику? – кивнула она в знак того, что поняла меня.

– Пока не знаю, – ответил я. Мы оба притворились, что не заметили, как перестали обсуждать вопрос о том, едет она со мной или нет.

– Знаешь, если ты острижешь волосы и побреешься, держу пари, что тебя никто не узнает.

– Я в курсе.

– Я бы не отказалась от выпивки.

– Я бы тоже с удовольствием пропустил несколько стаканчиков. Графинчик односолодового[16] совсем не помешал бы.

Она встала на колени и повернулась ко мне.

– Кажется, я в жизни так не хотела выпить, как сейчас.

– Ну, ты еще достаточно молода, у тебя все впереди.

Ее брови игриво задвигались – и она сразу же стала похожа на шлюху. Но это была очень тонкая маска – под ней Рокки выглядела усталой, растерянной, на грани нервного срыва. И со всем этим она пыталась бороться, просто шевеля своими бровями.

Пленка в магнитофоне закончилась, и теперь слышно было только шуршание покрышек по асфальту. Мы уже почти выехали из города и приближались к Сулфуру, где длинный ряд нефтеперерабатывающих заводов выглядел как небоскребы в ночном Чикаго. Мне в голову пришла пара неплохих мест, которые я знал в Лэйк-Чарльзе.

– У тебя есть удостоверение личности? – спросил я.

Рокки кивнула.

Постепенно, как во сне, асфальт исчез, деревья расступились, показались яркие желтые фонари, и мы оказались на главной грунтовке города – Приен-Лэйк-роуд.

Я нашел то место, в котором бывал много лет назад; заведение называлось «Стойло Джона». Небольшой домик с низкими потолками и тремя столами для пула, он под завязку был набит мужчинами и женщинами, которые лакали пиво «Миллер» и ждали начала драки, все равно какой. Если вы хотели, чтобы вам надрали задницу, то проще всего это делалось в Лэйк-Чарльзе. А вот уже к югу от этой точки для «белого отребья»[17] начиналась настоящая территория ужасов.

Мы проехали по парковке, засыпанной галькой, и я припарковал машину под деревьями в самом ее конце. Внутри дым вился вокруг высоких, с жесткими локонами, покрытыми лаком, причесок женщин, как туман вокруг айсбергов. На задней стене висели два флага – национальный и флаг конфедератов[18]. Под ними располагалась фотография Ронни Рейгана с его героической прической. Из музыкального ящика доносилась песня в исполнении Уэйлона[19], вокруг раздавались смех и дружеские разговоры – мне показалось, что здесь все спокойно.

Несколько человек взглянули на нас, когда мы вошли, – по виду Рокки годилась мне в дочери. По их мнению, она ею и была. Воротник рубашки у бармена был поднят, а рукава оторваны. Он раз десять перевел глаза с лица Рокки на ее удостоверение и обратно.

Я заказал бутылку «Бада»[20] и порцию «Джонни Уокера».

Девушка стояла на цыпочках и постукивала пальчиком по стойке бара.

– У вас есть грейпфрутовый сок?

Бармен кивнул утвердительно. У него были тонкие, сальные усы, волосы на голове были прилизаны и разделены пробором, как у бухгалтера.

– А какой? – спросила Рокки. – Желтый или розовый?

Бармен достал маленькую баночку из холодильника.

– Желтый.

– Классно, – восхитилась девушка. – И еще дайте мне сосиску с двойной солью, и добавьте еще немного соли.

С таким заказом тебя могли послать куда подальше в любом заведении, но я увидел, что на лице у нее была самая милая улыбка, на которую она только была способна, – та самая, которая могла растопить любой лед. На то, как бармен улыбнулся ей в ответ, я внимания обращать не стал.

Все, кто сидел за стойкой, прекратили разговоры и уставились на нас.

Все они пили «Бад» или «Миллер» и, наверное, были оскорблены «выпендрежностью» нашего заказа. В центре зала стояло всего несколько столиков, и все они были заняты, поэтому мы отошли от стойки и пристроились у полки, располагавшейся вдоль задней стены заведения.

Меньше чем за пять минут мы выпили все, что заказали.

– Еще четыре или пять порций того же самого, и я приду в себя, – заметила Рокки.

– И не говори.

Она протянула мне пустой стакан.

– Можешь за мной поухаживать? Только сегодня.

Я кивнул. Но когда я подходил к бару за следующей порцией выпивки, старые инстинкты заставили волосы у меня на затылке зашевелиться. Первое и самое жесткое правило в тюрьме гласит о том, что ты мотаешь только свой срок, и ничей больше. Публика наблюдала, как я делаю заказ. Поведение бармена, когда он готовил соленую сосиску, тоже сильно изменилось. Когда я вернулся к Рокки, возле нее стояли двое сосунков, опирающихся на биллиардные кии. Оба они тупо улыбались, глядя на то, как она подрагивает коленкой и улыбается им в ответ. Я поставил выпивку на полку.

– Спасибо, – сказала девушка. – А это Кертис и Дэвид.

Они оба были худые и ширококостные, оба носили бейсболки. Их они сдвигали низко на лоб, закрывая плоские, узкие лица и маленькие, близко посаженные глазки, которые, как мне кажется, являются результатом смешанных браков в дельте Миссисипи. Я кивнул, заметив горькое разочарование, которое появилось на их лицах.

– Они работают на заводе в Сулфуре, – пояснила Рокки. – А Кертис еще выступает в родео.

– Ага, – произнес один из них и протянул мне руку для пожатия. – А вы как сюда попали?

– Приятно познакомиться, – пожал я его руку, после чего повернулся к ним спиной. По глазам Рокки я понял, что они все еще стоят за мной, и посмотрел через плечо.

– Послушай, – сказал один из них. – Не хочешь сгонять партию в пул?

– Нет, спасибо. – Я опять повернулся к ним лицом. – Ребята, идите-ка вы своей дорогой.

Их грудные клетки надулись, а в глазах появилось преувеличенно обиженное выражение. Они переглянулись между собой и стали буравить меня своими холодными маленькими глазками, пустыми и темными, как глаза мертвой рыбы. С такими уродами, как они, я сталкивался всю свою жизнь. Деревенские бараны в состоянии вечного недовольства жизнью. В детстве они издеваются над животными, а когда вырастают, то порют своих детей ремнем и, набравшись, разбивают свои грузовики. К сорока годам они обращаются к Богу, начинают ходить в церковь и спать с проститутками.