Читать книгу "Тайна золотого обоза - Николай Леонов"

Но для Игоря это особых проблем не составляло. Будучи холостым, он не имел необходимости заботиться о ком-то еще, кроме хозяина. На все рауты, тусовки и даже любовные свидания они ездили только вдвоем.

– А Мартыняхин… он не «того»? Ну, не какой-нибудь там «гомо» или «би»? – с сарказмом уточнил Крячко.

– Как говорится, за ноги не держал, не знаю… – Егор пыхнул папиросой и развел руками. – Может, и меж собой они перепихивались – это я не в курсе.

Осторожно поглядывая по сторонам, он особо подчеркнул, что по женщинам хозяин с шофером ездили только на пару. Как рассказывал Егору один из здешних охранников по имени Никита, который с Игорем состоит в приятельских отношениях, без Игоря Мартыняхин как будто даже боялся выезжать по своим объектам. Только с ним! В тот же «Золотой тюльпан», построенный лет пять назад в Осьминках.

По словам Никиты, в присутствии Игоря Аркадий вел себя подобно варвару-завоевателю, ворвавшемуся в побежденный город. Без намека на такт и какие-либо церемонии он хватал сразу двух-трех девчонок-продавщиц и вел их в специально обустроенный в подсобке будуар. Там, на диване, он их столь же бесцеремонно и «оприходовал». Поскольку Мартыняхину было не двадцать два, а пятьдесят два и возможности для утех имелись не те, что в молодости, выдыхался он в момент. Однако затеянная им «веселуха» на этом не прекращалась.

– …Ох и жадный он был на сластебу! – Егор сокрушенно покрутил головой. – Сам не может – вместо себя запускает Игорюху. Тот за него дорабатывает, а он пялится да слюни пускает… Ой, срамота! Скажу тебе, Васильич, так… Этот Миллениум, по моему понятию, – что-то вроде канализационного коллектора-накопителя, куда со всей округи сплывается всякое «добро». Вроде глянешь – люди тут как люди… А послушаешь про их дела, про их жизнь – за голову схватишься. Бордель настоящий…

Игоря Крячко нашел в просторном комфортабельном флигеле, пристроенном сбоку к коттеджу, где тот постоянно проживал. Войдя в небедно обставленное помещение, Стас увидел сидящего за столом нехилого парня лет двадцати восьми. Тот имел вполне приятные на вид черты лица (эдакий гибрид Тома Круза и Леонардо ди Каприо на рязанский фасон), которое уже несколько обрюзгло, скорее всего, от излишне разгульного житья. Перед Игорем на столе стояли откупоренная бутылка текилы и до половины опорожненный бокал.

Мельком взглянув на удостоверение гостя, Игорь кивком указал ему на стул напротив себя. Взяв в руки бутылку, он предложил чуть хрипловатым баритоном:

– Вам налить? Дружбана Аркашу поминаю. Хороший был мужик, земля ему пухом…

Пояснив, что он на службе и употреблять спиртное никак не может, Станислав добавил:

– …Вот о Мартыняхине я и хотел бы с тобой поговорить. Меня интересует его вчерашний день – куда вы с ним ездили, с кем встречались, были ли с кем-то у него конфликты или нет, и так далее.

Отставив бутылку, Игорь пьяно усмехнулся и с ноткой высокомерия уведомил:

– Я ничего не помню!

– Да-а? – Крячко произнес это жестко и категорично. – А если мы найдем, чем и как «освежить» твою память? Например, задержим по подозрению в групповом изнасиловании, совершенном с особой дерзостью и цинизмом? А?

Трезвея на глазах, шофер даже отшатнулся назад, недоуменно таращась на этого, невесть откуда взявшегося сурового опера.

– Ка… Какое изнасилование?! – возмущенно выпалил Игорь. – Это что за бред?!

Сочувственно улыбнувшись, Стас негромко произнес:

– А ваш недавний визит в «Золотой тюльпан» ты не забыл? Чем вы там в будуаре занимались на пару с «хорошим мужиком» Мартыняхиным?

– Ха! – Даже несколько подпрыгнув на стуле, шофер язвительно ухмыльнулся. – Ерунду-то не надо городить! Да, в «Золотом тюльпане» мы с Аркашей отодрали трех телок. Но там все было по доброму согласию – физической силы никто не применял. Девки отдавались добровольно!

Теперь уже Крячко, издав столь же язвительное «ха!», вкрадчиво поинтересовался:

– Может, ты еще хочешь сказать, что девчонки сами вас домогались? Да? А ты не боишься, что кто-то из них возьмет да и напишет заявление о том, что бенефициар данного торгового предприятия, пользуясь своими властными полномочиями, под угрозой увольнения, принудил потерпевшую к вступлению в интимную связь с собой и своим персональным водителем? Причем в присутствии посторонних лиц, что значительно усугубило ее и без того тяжелую моральную травму. А? Аркаши-то уже нет, бояться-то им уже нечего. А отквитаться кому-то наверняка захочется… Случись такое – я тебе не завидую. Таких красавчиков на зоне о-о-чень любят. Ах, ты владеешь тхэквондо? Ничего, на зоне на всякое тхэ найдется своя монтировка.

В комнате повисло тяжелое молчание. Толчком отодвинув бокал с текилой, шофер почти с ненавистью взглянул на безжалостного гостя и зло поинтересовался:

– Чего вы хотите?

– Того, о чем уже сказал: мне нужна вся полнота информации о последних днях жизни гражданина Мартыняхина. Что тут непонятного?

– Хорошо… – сникнув, Игорь понуро кивнул. – Мне изложить устно или письменно?

– Лучше, конечно, письменно, – Стас одобрительно улыбнулся. – Бумага, авторучка есть? Вот и отлично! Садимся и пишем сочинение: «Как я провел последнюю неделю». Чем больше подробностей, чем больше имен и фактов – тем лучше. Ты уж постарайся написать на «отлично». Двойка – сам понимаешь – оценка очень нежелательная. Вперед!

Кривясь и морщась, шофер достал из ящика стола пачку принтерной бумаги и, взяв авторучку, начал быстро выводить строчки несколько корявым, но вполне различимым почерком. Когда Игорь уже ставил под своей писаниной дату и подпись, к ним вошел Лев Гуров.

– Ну, как у нас тут дела? – спросил он, глядя на исписанные листы бумаги.

– Дела у нас идут – лучше не придумаешь! – пробегая глазами по «сочинению» Игоря, откликнулся Крячко. – Игорь, вот тут у тебя написано: «С четырнадцати до пятнадцати часов были в ломбарде «Лондонский туман», проверяли наличие товаров и качество работы продавцов». Там что, обошлось без интима? Ах, с инти-и-мом… Понятно… Ну так и надо было написать! Что ж поскромничал-то? Скольких там «осчастливили»? Двух? Ну-ну… В общем, Игорь, так! Сейчас мы берем с тебя подписку о невыезде, и ты из этого «аула» – никуда, ни ногой. Сиди и думай о вечном. Заодно молись, чтобы в органы не поступили заявления – будь то из «Золотого тюльпана», или «Лондонского тумана», или откуда-то еще.

…Когда свою работу опера сочли достаточно завершенной, они вышли на улицу, миновав кисловато заулыбавшегося им вслед Эдуарда. Сев в машину, Станислав передернул плечами.

– Ф-фу-у! Ну, твою дивизию! Эх, и образцы ж тут собрались! Приеду домой – сразу в душ. Поверишь ли, как будто в кучу свиного навоза окунули. Нет, парни, я не святой. Спору нет! Я… Ммм… Не монах! Но уж такие, как этот Мартыняхин… Эти уж – и вовсе что-то аномальное. Что ни говори, но вел он себя, блин, не как мужик, а как какой-нибудь там макак на случке… Примитивная животина, у которой ни эмоций, ни чувств человеческих. Просто: потоптал – и попрыгал дальше. Все! Это что за общение с женщиной? Амеба двуногая, у которой ноль мозгов и всего одна извилина пониже спины. Тьфу!